Запретный плод сладок (СИ)

  Странно, но подобная мысль не вызвала ни удивления, ни ужаса. В последнее время мне кажется, что чтобы со мной не произошло, уже не вызовет во мне какого-то шока. Оглядев себя с ног до головы, я так же подметила и 'незначительные' перемены в одежды. Болтающаяся мне до колен бесформенная майка с картинкой черепа, была явно мужская, как собственно и волочащиеся за мной по полу бриджи (ну для кого-то бриджи, а для кого-то джинсовый океан). Нижнего белья под одеждой я не ощущала. Впрочем, удивляться было явно не чему... Спасибо, что хоть в простыню не замотали. Мысль о том, что кто-то меня из неё разматывал, снимал лифчик с трусами и напяливал эту бесформенную хреновину, даже не отозвалась во мне покрасневшими щеками. Хотя я прекрасно знала, кто был этот 'кто-то'.

  Окинув быстрым взглядом ванную комнату, я не заметила ничего примечательного кроме одного маленького ньюансика. Судя по обстановке комнаты, я находилась в типичном деревенском домике. Ванная сама по себе довольно маленькая. Душевой кабины здесь нет, как собственно и самой ванны. Вероятно, что непосредственно сама баня, находиться где-то за домом. А эта маленькая комнатушка предназначенная лишь для утренних водных процедур. В самом углу комнаты я заметила плотно обшитую каким-то убожеством имитирующим зам. кожу, дверь. Но прежде чем посмотреть, что за ней, я заскочила обратно в спальню, из которой вышла несколько минут назад. По размеру она была как две ванные, а вот по мебели, пожалуй, даже уступала ей. Кроме кровати, занимающий пол помещения, деревянного шкафа, одиноко забившегося в углу, и стола с изодранным креслом, в ней больше ничего не было. Впрочем, в моём случае, по всей видимости, выбирать не приходится.

  На цыпочках я подошла к окну, отодвинув шторы. Открывшийся вид на небольшой дворик, только подтвердил мои догадки. Меня спихнули в деревню. Причём в какую-то очень глухую и всеми забытую деревню. Как я сюда попала, я, конечно же, не помнила (после стакана апельсинового сока, 'любезно' принесённым Руевым, отказаться от которого было просто невозможно, память у меня враз отшибло), но вот в том, что 'сопровождал' меня сюда Олежик, даже не сомневалась. Если не ошибаюсь, именно его машина стояла во дворе. Номер, конечно, с моим-то зрением и на таком расстоянии было рассмотреть невозможно. Да впрочем, мне бы это никак не помогло. Даже не сомневаюсь, что связи здесь нет. А кричать и просить о помощи, совершенно бесполезно. Единственная приличная вещь, которая здесь наблюдается - это машина Олега. Всё остальное, по крайне мере на первый взгляд, в более чем убитом состоянии. Соседских домиков, во всяком случаи из окна моей спальни, не наблюдается. Мда, позаботились же Руевы, чтобы меня не нашли. А искать...искать-то, наверное, будут только два человека: мама и Кристина.

  Мама...при упоминании о ней моё тело пробила волна дрожи. К глазам подступил новый поток слёз, хотя мне казалось, что меня уже ничем не проймёшь. Представляю, как она сейчас переживает, а особенно после моего звонка. Уверенна, Кристина уже рассказала ей о нём. Сейчас они, наверное, в полицейском участке...Боже мой, представить себе даже не могу как маме сейчас больно смотреть в эти ожиревшие, наглые рожи копов. А слышать эти слова 'заявление об исчезновении принимается по истечению трёх дней'?! Господи, можно подумать, что спустя три дня они будут искать меня. Значит, выходит как всегда. Надеяться мне остаётся только на саму себя. Больше помощи ждать неоткуда.

  Собравшись с духом, я вышла из комнаты (благо дверь была не заперта) и спустилась по деревянной лесенке на первый этаж. В нос тут же ударил приятный аромат яичницы, пробудивший во мне зверский аппетит. Чёрт, всё-таки давно я, похоже, нормально не ела!

  Тихо обогнув крохотную прихожую, я вышла как раз в кухню, возле плиты которой, в домашних рваных джинсах, помятой белой футболке, фартуке с цыплятами и сковородкой в руке, крутился пританцовывающий Олег. Слава богу, один, без своего папаши. Стоило мне подойти к парню на пару шагов поближе, как он резко обернулся, отложив сковороду на плиту. Увидев меня, уже через долю секунды на его губах заиграла добродушная улыбка. Кто знает, может он хороший артист, но мне почему-то показалась, что он искренне обрадовался, увидев меня...

  - Доброе утро!

  Широко улыбнувшись, он вновь обернулся к плите, продолжив пританцовывать и подпевать себе под нос какую-то непонятную песенку. А я боролась с двумя чувствами: зверской злостью и диким аппетитом. Причём, судя по моему урчащему желудку, второе явно выигрывало.

  - Утро добрым не бывает. Особенно если оно в компании с тобой.

  Отодвинув стул из-за стола, и усевшись на него, я непроизвольно сжала ладони в кулаки. Ужасно вкусный запах яичницы вперемешку с чем-то не менее вкусным, заставлял на несколько секунд отбросить все страхи подальше. Да, и по правде говоря, Олега я не особо боялась, вот его папашу это да, а самого парня...не знаю, но мне почему-то кажется, что лично он мне ничего плохого не сделает.

  - Как спалось на новом месте? Ты ночью кричала...снилось, что-нибудь плохое?

  Хмуро взглянув на меня, Олег начал раскладывать завтрак по двум тарелкам.

  - Ну, хорошего мало. Впрочем, какая жизнь такие и сны. В последнем ты, кстати, был в главной роли - соврала я.

  Не обратив внимания на мою колкость, Олег открыл холодильник и достал из него несколько пакетов с овощами и две коробки сока.

  - Ты голодна? Будешь завтракать?

  Голос довольно добродушный, хотя и видно, что у него так и чешется ответить язвостью на язвость.

  - А от моего ответа, что-нибудь зависит?

  Жрать, конечно хотелось, но и выклянчивать еду я у него не собиралась. В конце концов, пусть сам упрашивает, ему ведь не нужен мой труп...ну пока, наверное, точно не нужен.

  - Нет. Тебе в любом случаи нужно позавтракать.

  - Ну, тогда мне чашечку кофе, пожалуйста, и два круасана.

  Отложив пакеты с овощами в сторону, Олег обернулся ко мне и несколько секунд буравил меня удивлённо-довольным взглядом. А после расхохотался. Искренни, по мальчишески. Я хоть и не понимала причину его смеха, но в душе тоже немножко порадовалась, что он в хорошем настроении. Да и ведёт себя вроде прилично. Не то, что вчера...

  - Простите мадемуазель, но вот именно этих блюд у нас сегодня нет в меню. Могу предложить вам фирменное блюдо от шеф-повара: два кусочка яичницы и два тоста, плюс стакан апельсинового стока. И всё это за смешную плату. Всего один поцелуйчик. В губы.

  В этот момент мне так и захотелось запульнуть в него чем-нибудь тяжёлым. То, что он сегодня в адекватном состоянии не значит, что я начала относиться к нему как к другу или тем более как к возлюбленному. Во всяком случаи я ещё не забыла, что не без его активного участия, я собственно и оказалась здесь.

  - Думаю, подзатыльника будет достаточно.

  - Ну, чмокни хотя бы в щёку...

  Свернув губы в трубочку, Олег посмотрел на меня округлившимися, полными мольбы глазами. Не сдержав лёгкой улыбки, я, не смягчаясь в голосе, ответила:

  - Щелбан минимальная плата, которую я могу тебе предложить.

  Обречённо вздохнув, Олег поставил передо мной тарелку с яичницей и тостами и стакан апельсинового сока.

  - Высший пример добродушия. Совершенно бесплатный завтрак.

  - Высший пример добродушия был бы, если бы ты меня отсюда отпустил. А ещё лучше, если бы вообще не похищал, - уткнувшись носом в тарелку, я пропустила мимо ушей прерывистый вздох. - И можно мне, кстати, вместо апельсинового сока, яблочный?

  - Конечно! Ты яблоки больше любишь?

  Встав из-за стола, Олег достал из кухонного шкафчика стакан и налил в него яблочный сок. Поставив его передо мной, он забрал апельсиновый и вылил его в раковину.

  - Да, нет. Апельсиновый сок мой любимый. Просто, видишь ли, вчера мне от него очень плохо стало, даже сознание потеряла, вот до сих пор отхожу.

  Похоже, моя насмешка произвела на него куда более болезненное впечатление, чем я ожидала. Нахмурившись, Олег уткнулся носом в свою тарелку, без энтузиазма размазывая по ней еду. А я вот на свой завтрак набросилась с благоговейным аппетитом. Как бы я не сердилась на Олега, но была всё-таки вынуждена признать, что готовит он отменно...А ведь ещё месяц тому назад, говорил, что бутерброды это его край.