Фрося. Часть 2 (СИ)

Андрей в этот момент, когда девушки лихо отплясывали под частушки, поддразнивал Стаса, а тот только отмахивался от навязчивого брата рукой и краснел от смущения, а от этого все ещё больше заходились от смеха.

Убедившись, что здесь всё в порядке Фрося двинулась к другим гостям.

Она заметила одиноко сидящую Клару Израилевну и сразу же подошла к ней:

— Ну, что вы скучаете, Сёмка бросил вас?

— Что ты, доченька, я прросто немного устала, всё же возрраст, а мальчишка пусть побегает, он вон с дрругими ребятами кррутится около музыкантов.

— Может вы захотите прилечь, то зайдите в дом и закройтесь в спальне, я вам постелила с Сёмкой на своей кровати.

— Доррогуша, ты обо мне особо не беспокойся, я не очень прритезательная, если бы ты знала в каких условиях в своё врремя мне прриходилось жить и спать.

Вот, немного перредохну и пойду послушаю молодёжь, рребята такие рраскрепощённые, мы в их годы такими не были.

— Клара Израилевна, мне очень важно услышать ваше мнение, как вам мои старшие дети…

— О, я со всеми уже познакомилась, Сёмочка всё устрроил в лучшем виде.

Они у тебя такие все рразные — старрший такой спокойный, самостоятельный, мне кажется, что он будет хоррошим мужем и отцом, а на рработе обязательно прродвинется, таких людей всегда ценили в рруководстве.

Срредний твой паррень не прростой, напускает на себя фанфарронство с замашками эдакого денди, на самом деле очень рранимая натурра, его будущее зависит от того, в какую срреду попадёт, какая ему жена достанется.

Фрросенька, я без ума от твоей дочерри, теперь я тебя понимаю, когда ты говоррила, что она для тебя стала настоящей подрругой.

Какая она добррая, коммуникабельная, откррытая и я бы могла ещё много хорроших эпитетов дать в её адррес, тррудно ей будет в жизни с её харрактером, дрррянные люди пользуются этой откррытостью и добрротой, но будем надеяться, что такие не часто будут попадаться на её жизненном пути.

Фрося вздохнула:

— Да, за Стасика сердце уже не болит, он можно сказать, знает, чего хочет от жизни, а с остальными всё ещё не просто и так неопределённо.

Вы, меня простите, мне надо подойти к другим гостям…

— Иди деточка, конечно, иди, а твой брравый капитан, похоже, зашторрмил, беррегись.

И Клара Израилевна закашлялась от смеха и достала очередную папироску.

Фрося заметила рядом сидящих и мирно беседующих Степана и Алеся, мысленно улыбнулась: кто мог подумать, что эти двое таких не похожих друг на друга людей, будут так по приятельски вместе рядом сидеть и разговаривать, а ведь им, на самом деле есть, что вспомнить и о чём поговорить…

Она неожиданно подошла к ним и подбоченилась:

— А, что мужики, может сообразим на троих?!

И видя, что мужчины растерялись, засмеялась:

— Сидите, сидите, сейчас поднесу вам и себе по рюмочке, а хотя нет, вон Андрейка идёт, он нас и обслужит.

Сынок, ну-ка, принеси бутылочку водочки нам сюда и что-нибудь закусить.

— О, славная компания, водевиль настоящий, стану писателем, обязательно запечатлю эту картину, женская половина читателей обрыдается.

Мамуль, не хмурь брови, одна секунда…

Фрося сама раскрыла бутылку водки, разлила по рюмкам и вручила их в руки мужчинам:

— Ну, мужики, за всё хорошее, за наших детей, за их будущее!

Они чокнулись и выпили, и аппетитно захрустели свежими огурчиками.

В этот момент к ним подбежала Аглая:

— Эх, не хорошо, в такой компании и без меня.

На этот раз подхватился Алесь и быстро наполнил рюмки.

Фрося замахала руками:

— Без меня, без меня, я так не могу резво, я же в Сибири недолго жила.

Аглая незаметно толкнула локтем подругу и взглядом показала в сторону, где стоял Виктор с дочерью и с недовольным выражением лица смотрел на их удалую компанию.

Глава 62

Фрося оставила своих бывших мужей в компании Аглаи, а сама поспешила к метавшему грома и молнии Виктору:

— Витюша, что ты тут на нашей свадьбе не находишь себе место, компания не подходящая или внимания с моей стороны маловато?

Прости, но я же тут не гостья, а всё же мать жениха, поверь, завтра к вечеру я полностью смогу уделить тебе своё внимание.

Фрося повернулась в сторону к дочери Виктора:

— А ты, Настя, почему покинула молодёжь, там же достаточно весело, как я погляжу, неужто мои дети тебя обделили вниманием и заботой, это как-то на них не похоже…

Фрося продолжала и продолжала сыпать вопросами, обращаясь то к отцу, то к дочери, как будто боялась услышать ответы.

Виктор мерил взглядом Фросю из-под насупленных бровей с головы до ног, было видно даже не вооружённым глазом, что он еле сдерживает своё негодование, но на выручку пришла его дочь.

Настя понимала, что сейчас может разразиться некрасивый скандал, а это явно претило её тонкой аристократической натуре:

— Фрося, вы, нас простите, но мы собираемся покинуть эту великолепную свадьбу.

Что касается меня, то вы абсолютно правы, Аня и Андрей нисколько не обделяли меня вниманием и я не чувствовала себя здесь лишней и не в своей тарелке, мне даже любопытно было побывать на деревенской свадьбе, но мой отец принял решение сегодня в ночь уехать в Витебск, сами понимаете, там бабушка нас ждёт.

Фрося недоумённо переводила взгляд с отца на дочь и обратно, силясь понять, в ком причина столь поспешно принятого решения.

Она усиленно искала в голове аргументы в пользу того, что бы остановить разбушевавшегося мужчину, а причина отъезда явно была в нём, девушка, похоже и в самом деле не проявляла большого желания покинуть свадьбу:

— Вить, ты же выпил, как же сядешь за руль?

Сквозь стиснутые зубы тот произнёс:

— Ну, за это можешь не волноваться, у Насти есть права, и когда я в плавании она пользуется моей машиной.

— Так, уже почти ночь на дворе…

— А, что тут ехать, три-четыре часа и мы на месте, а то и быстрей…

— Вить, но ты можешь уделить мне хотя бы четверть часика до отъезда и поговорить наедине…

— Я тоже этого хотел, а иначе бы давно не прощаясь уехал.

Настюха, ты не против ещё побыть здесь с пол часика?

— Папуль, я могу побыть здесь и целую ночь, мне правда на этой свадьбе нравится, поэтому решай свои сердечные вопросы без особой спешки.

И она мгновенно развернулась в сторону компании молодёжи.

Фрося взяла мужчину под руку и через калитку завела в палисадник, разбитый когда-то давным-давно Анютой, и где по-прежнему росли цветы, и где стояла маленькая скамеечка.

Они уселись на неё среди высоких георгин и кал, и их окружил аромат цветов и сумрак наступающей ночи.

Женщина попыталась взять в свои руки ладонь Виктора, но тот нервно выдернул руку из её пальцев:

— Фрося, когда я сюда ехал, был в таком славном приподнятом настроении, в предчувствии нашей скорой встречи, что Анастасия всё время меня одёргивала и намекала мне, не на юный мой возраст, а я, правда, был, взволнован, как юноша, как мои морячки к концу плавания.

Я думал, что отгуляем свадьбу твоего сына и поедем с тобой в Витебск к моей маме, познакомимся, побудем там парочку дней, а потом проведём с тобой незабываемый месяц, в течение которого собирался смотать с тобой на юг — в Крым, Одессу или на Кавказ…

Настеньке всё равно надо возвращаться в Питер на учёбу, поэтому я был бы в полном твоём распоряжении.

Приехал, и что я вижу, кроме того, что наехала куча гостей неизвестно на какое время, как будто ты не знала, что я приеду, около тебя крутится бывший муженёк служивший у фашистов и отбывший в лагерях более десяти лет, а тут на тебе, профессор в очочках, весь из себя такой, словно и не был предателем Родины, гуманная наша власть.

Фрося понимала, что если она не остановит весь этот поток невероятной грязи вызванный необузданной ревностью, то исправить и планировать что-то на будущее будет уже невозможно:

— Вить, остановись, тебе и правда лучше сейчас уехать, мне тоже есть, что тебе сказать, но сейчас это делать бесполезно и можно только всё изломать до такой степени, что в будущем уже не склеишь.