Терпкое вино любви

— Жанна Константиновна, — осторожно спросила Ольга, — никаких сложностей с квартирой не было?

— Нет, Олюшка, никаких, — уверенно сказала соседка. — Раз в три дня, как часы, заходила поливать. Все цветочки в порядке, амариллис даже зацвел. Пыль иногда вытирала. А то думаю, Ольгунька приедет и задохнется… — Жанна Константиновна посмотрела на нее с улыбкой умиления. — Вот, возьми ключик, если нужно. А нет, так оставь, пусть у нас висит…

Словом, колье было не у нее. Да она, наверное, про него и не знала. Хоть они и были подругами с Капулей, общались по-соседски, но в семейные тайны Жанна Константиновна вряд ли была посвящена. Ведь даже мама — Ольгина мама — не знала про колье… Ольга вернулась домой и с обреченным видом села за круглый стол. Что же ей теперь делать? Заявлять в милицию о пропаже? Но есть ли в этом смысл? Они ведь все равно не найдут колье. Только измотают ей понапрасну нервы. Может, лучше сказать Жанне Константиновне? Но тогда она решит, что Ольга подозревает ее… Это будет смертельная обида. Что же делать? Ольга в отчаянии терла лоб, как будто это была волшебная лампа Алладина. «Главное, не паниковать, — уговаривала она себя. — Может быть, надо просто получше поискать в квартире? Вдруг я сама переложила его куда-нибудь перед отъездом, а потом это напрочь вылетело у меня из головы?»

Ольга вскочила и принялась один за другим выдвигать ящики, заглядывать в потайные уголки шкафов, в пакеты с кружевами и лентами. Даже на кухне все перерыла. Колье нигде не было. Ей хотелось плакать от бессилия.

Долго лежала она в постели и никак не могла уснуть. И вдруг она догадалась, кто мог украсть колье…

2

На следующий день Ольга зашла на почту, получила перевод, отправила телеграмму маме («У МЕНЯ ВСЕ НОРМАЛЬНО СПАСИБО ПЕРЕВОД ОЛЯ») и поехала в университет. Надо было договориться с преподавателями об экзаменах. Мадемуазель Надин уехала в отпуск, но, как и обещала, все устроила. Некоторые преподаватели остались работать на вступительных экзаменах, им Ольга и должна была сдавать экзамены.

Все, к кому она ни обращалась, расспрашивали ее о поездке, и в конце концов у Ольги уже устал язык рассказывать одно и то же о парижских красотах, об ассортименте товаров в магазинах и качестве питания в тамошней студенческой столовой. Тем не менее она со всеми преподавателями договорилась, получила списки вопросов, и теперь ей предстояло засесть за учебники.

Первым делом она отправилась в университетскую библиотеку, чтобы взять домой необходимую литературу. Она вошла в зал картотек и сразу вспомнила Мишеля Клемента, их первую встречу в библиотеке св. Женевьевы. А если бы она не пошла в библиотеку в тот день? Или он не пошел? Выходит, что они никогда бы не встретились? И о чем это говорит? Значит, сама судьба решила свести их в тот день?

Ольга шла по улице и думала о своей судьбе. Благосклонна ли она к ней? С одной стороны — да. Но с другой… Наверное, это такой закон. Как птичка-качалка: вытащишь хвостик — носик завязнет. Стоит ей повезти в чем-то одном, как на нее тут же сваливается другое, словно в противовес… Вот и сейчас. Бог послал ей удачу напоследок — она увидела Мишеля, но приехала домой и обнаружилось, что пропало колье. «Почти наверняка это дело рук Аркадия, — думала она. — Но как это доказать? Как вытрясти из него правду?» Если бы мадемуазель Надин была не в отпуске, можно было бы посоветоваться с ней, она умная, даже мудрая женщина. Она всегда знает, что надо делать. И она теперь самая для нее близкая. Но она уехала в Сочи… Ольга уже сворачивала в свой переулок. «А что если позвонить Савельеву?» — вдруг подумала она. Эта мысль показалась ей спасительной. И она тут же направилась к знакомой телефонной будке. Ну почему всегда так получается? Она звонит Савельеву, только когда попадает в трудные обстоятельства. Он для нее как палочка-выручалочка. Почему-то она уверена, что он поможет ей в любой ситуации…

Василий оказался, как всегда, дома. Весь их разговор занял не более тридцати секунд.

— Василий, привет, — деловым тоном сказала ему Ольга. — Я приехала и хочу с тобой встретиться. Ты сейчас свободен? Тогда в три часа жду тебя в кафе «Шоколадница».

Она успела забежать домой, поджарить и съесть яичницу, переодеться в парижское платье со шнуровками и бросить в сумку альбом художественной фотографии.

Возле подъезда ей встретился Аркадий. На лице его тут же появилась знакомая белозубая улыбка.

— О-о-о! Кого я вижу! Француженка! — искренне обрадовался он. — Спасибо за сувенирчик. Я думал, ты пошутила. Ну, так как насчет чашечки кофе? Теперь и повод появился, расскажешь мне, как там во Франции, а? По-соседски, а?

Ольга с самым серьезным видом кивнула ему.

— Я подумаю, Аркадий. Я обязательно над этим подумаю. А вот ты можешь сказать мне одну вещь?

— Какую?

— Ты случайно не заходил к нам поливать цветочки, вместо бабушки? Просто, по-соседски, а?

Аркадий не сумел скрыть смущения.

— Да я не… Да что ты… Да я ни разу… Что я, ботаник, что ли, цветочки поливать? — наконец нашелся он.

— Значит, не заходил?

— Не, не заходил. А почему ты спросила?

— Да так… Как-то вдруг захотелось спросить… — Ольга взглянула Аркадию прямо в глаза, и он тут же отвел взгляд.

— Прямо так смотришь, как будто подозреваешь меня в чем-то… — пробубнил он. — Ну не был я там, не был! Не хочешь — не верь! — истерически прокричал он.

После этого выпада Ольга уже почти не сомневалась, что он говорит ей неправду. Чтобы понять это, не требовалось быть психологом.

— Ну ладно, не был — так не был… — миролюбиво сказала она. — Мне пора идти. Пока.

И она зашагала к остановке.

Савельев, как обычно, был рад ее видеть. Он наговорил ей кучу комплиментов и показался Ольге более светским и уверенным в себе. Он даже поцеловал ей руку при встрече. Долго и с восхищением рассматривал альбом.

— Спасибо, — благодарил он. — Ты умеешь выбирать подарки…

Они заказали по мороженому с орехами и по чашке горячего шоколада.

— Ну давай, рассказывай мне про Париж, — сказал Василий. — Или тебе уже надоело?

Ольга улыбнулась его проницательности.

— Конечно, надоело. Я с самого утра в университете только этим и занималась. Правда, есть кое-что, что я еще никому не рассказывала.

— Да неужели? — хитро улыбнулся Василий. — Ты что, влюбилась?

Ольга даже опешила от его вопроса. Она думала, он спросит ее про бриллиантовых бабочек. Но он, сам того не желая, попал в точку.

— Д-да… То есть нет… — запинаясь, ответила она. — Я хотела рассказать тебе про те фамильные драгоценности.

— Ах вот оно что…

— Представляешь, мы… то есть я… нашла владелицу второго предмета — перстня. И я видела этот перстень. Я была у нее дома.

— Вот это да! И какая она? — с интересом спросил Василий.

— Хорошая. Строгая. Пожилая, но все равно красивая. Настоящая француженка.

— Она обрадовалась?

— Конечно! Она, оказывается, уже много лет ищет остальных бабочек.

— А где же третий предмет? Вам ведь так и не удалось соединить все три?

— А вот третий, к сожалению, пропал. И вряд ли теперь можно его найти.

— Почему? — лицо Савельева вытянулось от огорчения.

— Он исчез во время войны.

— Ну и что? Даже если бы он свалился на дно океана, все равно были бы шансы. Вы должны заявить в розыск. А вдруг кто-нибудь подобрал его или просто где-то видел…

— Бесполезно. Мадам Жаклин уже подавала в розыск.

— Что ж, в таком случае жаль. Хотя, мне кажется, не надо останавливаться.

Ольга улыбнулась и покачала головой.

— Если бы все были такими оптимистами, как ты… А знаешь, здесь варят шоколад вкуснее, чем в Париже, — добавила она.

Ей ужасно не хотелось омрачать их встречу разговорами о пропавшем колье. Савельев казался ей удивительно милым — загорелым, возмужавшим и каким-то… чужим. Ей было даже неловко о чем-то его просить. Но он заговорил об этом сам.