Пик Ангела

– Маккензи слушает.

Отем не слышала, что ему говорят в трубке, однако видела, что Бен кивает с видимым облегчением.

– Мы будем там через двадцать минут. – Он захлопнул телефон и посмотрел на Отем.

– Райкер?

– Да. В городе есть кафе. Он ждет нас там через двадцать минут.

Отем тут же вскочила, схватила чашки с недопитым кофе и понесла их на кухню. После чего взяла сумочку и, пройдя через большую стеклянную дверь, оказалась на палубе. Они с Беном сошли с катера, пробежали по причалу, поднялись по лестнице и заторопились к блестящему красному джипу. Через двадцать минут они уже входили в кафе «Сисайд», расположенное недалеко от парома.

Было одиннадцать часов утра. Утренний поток машин на дорогах уже схлынул, и люди еще не начали разъезжаться на обед, поэтому они доехали быстро. В дальнем углу кафе Отем увидела темноволосого лысеющего мужчину в темно-синей штормовке и брюках хаки. Он сидел в одиночестве, и в выражении его лица она заметила нечто, говорящее о том, что он не пропускает ничего и никого вокруг. Это нечто выделяло его из толпы посетителей.

– Райкер? – обратился к мужчине Бен.

Тот поднялся с розового винилового сиденья:

– Барт Райкер. А вы, как я понимаю, Бен Маккензи.

– Верно. А это Отем Соммерс.

Услышав ее имя, Райкер удивленно приподнял темную бровь, и Отем улыбнулась:

– Соммерс, через «о».

Она скользнула на сиденье напротив Райкера. Бен сел рядом, выложил на стол две картонные папки и подтолкнул их в сторону Райкера. Тот достал из кармана пиджака очки и, водрузив их на нос, принялся читать. Когда подошла официантка, чтобы налить Райкеру кофе, Бен попросил ее принести еще две чашки. Через двадцать минут профайлер оторвался от документов. Все это время Бен и Отем хранили молчание. Райкер посмотрел на Бена:

– Ваш друг Ли Уокер попросил меня оказать ему услугу и повидаться с вами. Он почти ничего не объяснил, сказал только, что вы не можете подтвердить информацию, которая у вас имеется, но вам кажется, что она, возможно, соответствует действительности. Он сказал, что мне вряд ли захочется узнать, откуда вы ее взяли. Поэтому я не спрашиваю.

Отем испытала некоторое чувство облегчения. Ее не будут расспрашивать о снах. Одной проблемой меньше.

– Если считать, что наша информация верна, – сказал Бен. – Что вы можете сказать?

– Здесь, – Райкер стукнул пальцем по папке, – говорится, что несуб – так мы называем неопознанных субъектов – блондин, со светлой кожей, ему от тридцати восьми до сорока пяти лет, вес от семидесяти до восьмидесяти килограммов.

– Верно.

– Судя по первому рисунку и вашим записям, он кажется обычным парнем, вполне безобидным на вид. На втором портрете он выглядит опаснее, однако его невыразительная внешность служит ему хорошей защитой. Но по тому, как он, по вашим словам, заманил ребенка в машину, можно предположить, что он умеет быть обаятельным. Ребенок поверил ему очень быстро. Хотя всегда есть возможность, что он начал устанавливать с ним контакт за какое-то время до похищения. Например, общался в школе или где-нибудь еще.

– Моя бывшая жена недавно вспомнила, что он подходил к ней и Молли возле магазина спортивных товаров. Незадолго до того, как Молли пропала.

– Он мог разговаривать с ней и в других местах, – продолжил Райкер. – Молли похитили в рабочий день, после школы. Вероятно, несуб знал ее расписание. Он следил за ней, вычисляя, когда ее проще всего забрать.

– Значит, он готовился.

– Это не импульсивный человек, – подтвердил профайлер. Он отпил кофе и опустил чашку на стол. – Вы думаете, что в настоящее время девочка живет с двумя другими женщинами и они такие же белокурые, как Молли. Так что выбор несуба не случаен. Ему нужен был ребенок, который на него похож. Возможно, девочка, которую можно выдавать за своего ребенка. Однако есть вероятность, что он просто расист.

– Вы имеете в виду, что он из тех, кто верит в превосходство белой расы? – спросил Бен.

– Он необязательно принадлежит к какой-то организации. У него просто такой менталитет. В ваших записях описан эпизод общения несуба с женщинами своей семьи. Сказано, что они его очень боятся. Это потому, что он чрезвычайно доминантен, особенно с женщинами.

– Мужчина-сексист, – сказала Отем.

– В самом худшем виде, – подтвердил Райкер. – Он не любит терять контроль и не любит, когда ему не подчиняются. В таких случаях он обычно сердится или становится угрюмым и стремится наказать виновного. Он правит железной рукой, но обычно справедливо. Эти женщины его боятся, но одновременно им восхищаются. А женщин вообще он, вероятно, привлекает.

Отем посмотрела на Бена. Его взгляд застыл, челюсти были стиснуты.

– Поскольку женщины были одеты просто, я бы сказал, что он интроверт и социально замкнут. Он избегает общения с людьми и требует от своей семьи такого же поведения. Его работа связана с оплатой наличными и чем-то, что он способен делать самостоятельно. Возможно, прямо у себя дома.

– Что еще вы можете нам сказать? – спросил Бен.

– Мы знаем, что в семье несуба три женщины. Самая старшая – в его возрастной группе, поэтому можно предположить, что он ее заманил, а не заставил жить с собой. Пятнадцатилетнюю девочку он, возможно, похитил. И это сошло ему с рук. Он увез Молли, и это тоже сошло ему с рук. Он заносчив и думает, что умнее всех. Молли сейчас на шесть лет больше, она почти тинейджер и скоро вырастет во взрослую женщину. Есть вероятность, что он попробует похитить еще одного ребенка, чтобы увеличить свою семейную ячейку.

Отем посмотрела на Бена. Тот едва сдерживал ярость. Она еще ни разу не видела такого выражения лица.

– Это все может быть верно, только если предположить, что информация в этой папке соответствует действительности, – вновь постучал по папке Райкер.

– Вы упустили одну существенную информацию, – негромко произнес Бен. – Как вы считаете, Молли и другая девочка подвергаются сексуальному насилию?

Райкер откинулся на спинку сиденья.

– Это кажется весьма вероятным, однако я не думаю, что в ваших папках достаточно информации для того, чтобы быть в этом уверенным. Похоже, что у несуба какая-то разновидность комплекса крестного отца. Я думаю, он хочет, чтобы семья, которую он построил, видела его именно таким. Включает ли это в себя секс с младшими девочками, сказать трудно.

Райкер захлопнул папки и подвинул их в сторону Бена.

– Что бы у вас ни происходило, желаю вам удачи. Тем временем, если вы можете отдать мне копию второго портрета, я мог бы проверить его по национальной базе педофилов. Я сообщу вам, если будет совпадение.

– Спасибо.

Райкер вышел из-за стола. Отем и Бен последовали его примеру.

– Спасибо, что уделили нам время, – сказал Бен.

Райкер посмотрел ему в глаза:

– Уокер рассказал мне, что эта девочка – ваша дочь. Я знаю, как вам тяжело быть объективным, но вы должны постараться.

В его словах было завуалированное предупреждение Бену не позволять своим мечтам заходить далеко, особенно если учесть, что информация в его распоряжении может оказаться совершенно неверной. Райкер был прав, и у Отем все сжалось внутри.

– Спасибо еще раз. – Бен протянул руку.

– Если у вас появятся реальные доказательства, – сказал Райкер, пожимая ему руку, – позвоните мне.

– Обязательно, – кивнул Бен.

Отем услышала, как звякнул колокольчик на входной двери, когда Райкер вышел из кафе. Стоящий рядом с ней Бен с шумом выдохнул:

– Это было еще хуже, чем я думал.

Отем с трудом проглотила подкативший к горлу комок. Все, что сказал Райкер, казалось правдой. Если этот блондин был таким, как описал его профайлер, он настоящее чудовище. А они в своих поисках ничуть не приблизились к его поимке.

Глава 19

В Сиэтл они вернулись в первой половине дня. Бен заехал домой переодеться и отправился в офис, а Отем пошла в спортклуб. Накануне вечером она позвонила Джошу и попросила заменить ее на утреннем занятии, после чего перенесла частные уроки на более позднее время. Джоша она обнаружила у скалодрома, где он уже начал работать с Нэдом, первым частным учеником на сегодня. Отем то и дело напоминала себе о том, что должна сосредоточиться на занятиях, потому что ей за это платят деньги.