В тени замка

Лора посмотрела на Энгуса. Между ними стояла Бонни. Лора улыбнулась ему, и они обменялись взглядами. Обоим все стало ясно — будто ворота ада открылись перед ними. Лора вздрогнула. «Бедная Бонни, — подумала она. — Это же сущий дьявол». Она опустила глаза к служебнику и начала отчаянно молиться.

Мици обрадовалась, увидев Бонни и Энгуса. Она суетливо бегала по гостиной, в которой пахло отполированной мебелью и вкусной пищей.

— Вот, Энгус, попробуй пудинг. Дети так его любят.

Энгус бросил отчаянный взгляд на Бонни, когда Мици поставила перед ним тарелку.

— В чем дело? Разве у них в Шотландии нет пудинга? — спросила Мици.

Бонни заметила, что Энгус начинает нервничать.

— Ты привыкнешь к Мици, — сказала Бонни, смеясь.

— Это правда, — подхватила Мици, — не обращай на меня внимания. Заставляя человека есть, мы тем самым выказываем симпатию к нему.

Энгус улыбнулся.

— А ты не говорила, что он такой симпатичный, — сказала она Бонни.

— Мама говорит, что Джейн Эшли вышла замуж, — сказала Бонни.

— Да. А помнишь Майкла Эдвардза? Он тоже женился. На той маленькой мышке Каролине.

— Да, — Бонни нахмурилась, пытаясь вспомнить Каролину.

Макс выбрал момент и схватил пудинг Энгуса своей маленькой ручкой.

— Убирайся, — фыркнул Энгус.

Он посмотрел на Бонни и увидел удивление на ее лице, затем положил вилку и посадил Макса на колени. Энгус попытался играть с ним, но мальчик, напуганный такой злостью в голосе, начал хныкать.

— Дети меня не любят, — беспомощно сказал Энгус.

Бонни взяла Макса к себе и успокоила его.

— Подожди, будут у нас свои дети, — сказала она.

— Я не хочу детей. Я никогда не хотел детей, — Энгус внимательно посмотрел на Бонни.

Мици улыбнулась.

— Не волнуйся. Ты не первый мужчина, кто говорит это. Но все любят своих детей. — Она благожелательно посмотрела на Энгуса. — Кто же не любит детей?

Энгус уставился в одну точку. Его лицо побелело, глаза ожесточились.

— Ты никогда не знала моего отца, — сказал он. В его памяти всплыли цепкие пальцы отца и его противный рот.

Бонни нежно взяла его за руку.

— Дорогой, нам нужно идти. Мы должны успеть на самолет в Бостон.

Энгус кивнул. Он пытался овладеть собой.

— У нас не будет детей, ладно? — сказал он в такси по дороге в отель.

Бонни вздохнула.

— Энгус, мне хотелось бы иметь детей. Много. Представь маленького мальчика, который будет похож на тебя.

— Нет, Бонни. Нет. Я не хочу детей.

— Почему? — Бонни была очень удивлена. — Ты будешь замечательным отцом.

— Я последний из рода Макфирсонов. — Он посмотрел в пол, нахмурился. — Мы очень плохие. У нашей семьи ужасная история. Пусть она лучше закончится на мне. — Он серьезно посмотрел на Бонни. — В любом случае, я не хочу тебя ни с кем делить, даже с детьми.

Бонни неуверенно улыбнулась.

— Думаю, если ты так яростно не хочешь детей, мне придется это принять.

— Да, именно так, яростно. Я не хочу детей. Никогда.

— Ладно, — сказала Бонни, — решено.

Но в глубине сердца она знала, что придет и ее время. Счастливый брак превратит Энгуса в другого человека. Она пока подождет.

Бонни с Энгусом вернулись в Бостон, но ему было явно скучно.

— А бостонцы занимаются спортом? — спросил он, сидя рядом с Бонни в ее самом любимом месте города — во дворе Бостонской публичной библиотеки.

— Да, летом — футбол, зимой — баскетбол в Бостон-гарден. И еще хоккей. Знаешь, что, — оживилась Бонни, — если ты хочешь посмотреть хоккейный матч, поедем в Браун, мой университет, и посмотрим игру университетской команды. К тому же посмотришь, где я училась.

Энгусу был совсем не интересен университет, но ему понравилась идея посмотреть матч.

— Если тебе доставит удовольствие, — и он чмокнул ее в щеку.

Провиденс в Род-Айленде был всего лишь в часе езды на поезде от Бостона. Но Энгус, тем не менее, предпочел самолет, думая о том, что это будет быстрее и более комфортабельно. Однако самолет оказался маленьким и неудобным, к тому же в нем было полно народу. Наконец, он приземлился в хмуром Провиденсе. Дорога из аэропорта в город была долгой и скучной. Маленький город утопал в тумане, который поднимался от залива. Энгус уже презирал этот город.

Они оставили вещи в номере отеля «Балтимор», взяли машину напрокат и поехали в университет.

Энгуса раздражала игра и толпа зрителей. Бонни же, наоборот, наслаждалась каждой минутой. Когда третий период подходил к концу, форвард команды Брауна забил гол в ворота соперников и вывел свою команду вперед.

— Эй! — кричала Бонни. — Давай! Давай!

Вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Энгус резко обернулся, Бонни тоже. Это был Майкл Эдвардз со своей женой Каролиной.

— Привет, Бонни! Как приятно тебя видеть! — сказал Майкл.

Бонни улыбнулась.

— Майкл, мы как раз недавно о тебе говорили. Вот. Познакомься с Энгусом. Мы обручились и скоро поженимся.

Майкл переложил банку пива из левой руки в правую и энергично пожал руку Энгуса.

— Приятно познакомиться, — добродушно сказал он. Повернувшись к жене добавил: — Это Бонни и, кажется, ты сказала Энгус?

Каролина кивнула.

— Мы когда-то учились с Бонни.

Энгус ничего не слышал. Он ненавидящим взглядом смотрел на Майкла.

— Итак, — сказал Майкл, — наконец-таки кто-то разбудил спящую принцессу и предъявил на нее свои права. — В его голосе прозвучала такая тоска, что Бонни поразилась.

— Идем, — Энгус встал. — Мне все надоело.

— Ой, извини, — Бонни быстро встала.

Энгус выскочил из зрительного зала. Вопли и крики публики остались позади, когда он выходил на улицу. Он шел к стоянке не говоря ни слова; Бонни, затаив дыхание, пыталась не отставать. На обратном пути Энгус вел машину сам.

— Мы разобьемся! — воскликнула Бонни, прижимаясь к сиденью, когда Энгус проехал на красный свет на Норе Мейк-Стрит.

— Нет, — спокойно сказал Энгус. — Но я убью этого ублюдка Майкла.

— Почему? — поразилась Бонни. — Что же такого сделал Майкл?

— Он влюблен в тебя. — Он посмотрел на Бонни. — А ты влюблена в него?

— Не глупи, Энгус. Я знаю Майкла с детства. Мы выросли вместе в Мерилле. К тому же, он женат.

— Это никогда не останавливало мужчин.

— Послушай, если бы я хотела быть с Майклом, я бы это сделала еще во время учебы. Но я этого не сделала. Я выбрала тебя.

— Не говори мне о том, что было до меня. Я не хочу слышать ни о каких грязных подробностях.

— Энгус, — Бонни поняла, что спорить бесполезно, — Энгус, не злись, пожалуйста. Нам так хорошо вместе. Жаль, что тебе не понравилась игра. Обещаю больше тебя ни во что не втягивать. Хорошо?

Энгуса невозможно было успокоить. Он хлопнул дверью машины, которую остановил у отеля, и ворвался в вестибюль. Бонни бежала за ним следом.

— Ты поужинаешь в своей комнате. Я ухожу.

Бонни знала, что дальнейшая дискуссия только усложнит обстановку — он полезет в драку. Ей совсем не хотелось драки.

— Ладно, — спокойно сказала она. — Уходи. Я буду спать, — Бонни улыбнулась. — Спокойной ночи, дорогой. — Она положила руку на его плечо, придвинулась к нему.

Он сбросил ее руку.

— Увидимся за завтраком, — бросил он через плечо.

Бонни содрогнулась.

После того, как Энгус вышел из отеля, он еще целый час бродил по морозу. Он знал, что ему нужно напиться или подраться с кем-нибудь. Он шел, сжав кулаки, и смотрел на прохожих, ожидая, что кто-нибудь заденет его или задержит взгляд на его лице. Энгус был на взводе, ему необходимо было «разрядиться». Все разрешилось, когда он подошел к автостанции и увидел большую неоновую рекламу. «Бокс на всю ночь», — прочитал он.

Энгус заплатил за билет и прошел в зал с ярко освещенной ареной. Впереди на скамье сидели боксеры, ожидая своей очереди. Энгус пробрался поближе и подсел к ним, с удовольствием вдыхая тяжелый запах пота. «Вот это настоящие мужчины», — подумал он. Вскоре первая пара поднялась на ринг. Толпа ревела от восторга, приветствуя черного, как смоль, боксера. Несмотря на свои двести пятьдесят фунтов веса, он легко передвигался по арене. Его противник, коренастый, с бледной кожей и рыжими волосами, хмуро смотрела на публику, довольную, что есть над кем поиздеваться.