Танец ангела (СИ)

                                 Что никогда тяжелый шар земной

                                 Не уплывет под нашими ногами...

- Вам тридцать восемь лет, мне восемнадцать,- неожиданно сказала Маргарита.- Меня это не смущает,- и прошептала, глядя в его глаза:- Быть может, наша дружба станет чем-то большим...

- Я не вижу для этого препятствий. Никаких препятствий. И скажу прямо, я не так молод, чтобы упускать этот шанс... Две старухи свели нас сегодня. Я знал, на что иду. Думаю, вы тоже понимали это.

- В таком случае, перейдем на ты, Николай!- Улыбнулась Маргарита.

- Согласен. Я бы хотел посмотреть вашу библиотеку...

- Зачем?

- Если я скажу, что ты умна не по годам, ты не обидишься?

- Нет, потому что я знаю это!

- И ты знаешь, чего хочешь?

- Не так быстро, Николай,- снова улыбнулась Маргарита.

- Я не об этом, Рита,- в этот момент в глазах Подъяловского мелькнуло нечто такое, от чего сердце Маргариты затрепетало.- Я спрашиваю о том, что ты хочешь получить от жизни? Потому что я могу дать очень много. Больше, чем ты можешь представить.

- А ты не будешь смеяться надо мной?

- Нет.

- В конце жизни я хочу оглянуться назад с гордостью...

- Поверь мне, Маргарита, это опасный путь,- неожиданно сказал Подъяловский.

- Отчего же, это путь достойных людей!

- Маргарита, мы не можем не испытывать сожалений о прожитых днях. Для женщины правильней нарожать детей и быть хорошей матерью, чем думать о том, что по сути своей не стоит выеденного яйца. То, что ты сказала, ты слышала от мужчины, верно?

- Это я слышала от отца.

- Когда он говорил тебе это, он имел в виду то же, что и я. Не больше. Поверь мне, Рита. Я прав. И я не буду торопить события. Мы не будем спешить.

- Но будем видеться?

- Конечно...

В тот вечер они расстались уже больше, чем друзьями. А на следующий день пришла мать.

- Рита, я не буду говорить тебе то, что обычно говорят в таких случаях. Не буду говорить, что он слишком стар для тебя. Дочка, просто подумай о том, как все это выглядит со стороны.

- А как это выглядит со стороны, мама?

- До неприличия странно.

- Адель, вы слышали, что она сказала?- Маргарита спросила няню на итальянском языке.

- Я услышала не более того, чем ожидала...

- Прекратите свои глупые шутки!- Оборвала их мать.

- Я оставлю вас,- улыбнулась Адель Каземировна и вышла из комнаты.

- Мама, это не шутки, это практика. Ведь вы с Иваном Павловичем прочите мне обучение в МГИМО.

- Тебя не учеба интересует! Ты просто хочешь досадить мне!

- Мама, мама, остановись,- Маргарита посмотрела на нее с улыбкой.- Быть может, я сейчас скажу обидную вещь. Но о вас я не думаю и даже не вспоминаю. Вы мне безразличны, мама. Ты безразлична, Иван Павлович безразличен. И мне безразлично все, что связано с вами...

- Рита, ты говоришь страшные вещи,- снова оборвала ее мать.

- Я не понимаю, что в этом страшного? То, что сделала ты намного страшней.

- Что же я сделала, Рита? Что?!

- Ты предала отца...

Услышав это, мать отшатнулась как от пощечины.

- Как ты можешь судить об этом? Что ты знаешь о жизни? Ты еще не любила и не теряла любимых людей! Ты не была в аду!.. Ад не где-то там в бездне, он здесь, Рита! Здесь!- Она постучала себя по груди.- Если сердцем ты можешь чувствовать рай, когда близкие рядом с тобой. То в сердце же находится и ад!.. Рита-Рита,- она закрыла глаза ладонью.- Эта старая ведьма отравила тебя ненавистью. Я должна была понять раньше... - Она посмотрела на дочь и с трудом перевела дыхание.- Адель ненавидит все что нам дорого. Ты знаешь, за что их отправляли в лагеря?.. Потому что они ненавидели и продолжают ненавидеть все что составляет смысл нашей жизни.

- Нет, мама, Адель единственная, кто помог мне после смерти папы. И она помогает мне до сих пор.

- Хорошо,- кивнула мать.- В любом случае, я могу сделать это. Я уволю ее.

- Я приму ее обратно.

- Ты живешь за наш счет!

- Мама, часть папиного наследства моя.

- Нет, милая моя. Только после моей смерти ты получишь эту квартиру, если я не изменю завещание...

- Я ждала этого,- кивнула Маргарита.- Я знала, что рано или поздно, но ты скажешь это...

- О чем ты говоришь, Рита?- Мать посмотрела на нее уже испуганно.

- Я ухожу к Николаю Борисовичу,- спокойно улыбнулась Маргарита.- И мне плевать на ваше мещанское мнение. Мне плевать на все то, что вам дорого! Прощай...

Маргарита Георгиевна вздрогнула и открыла глаза. В ее ушах все еще перекатывалось это слово: "Прощай..."

- Он был прав,- прошептала Маргарита Георгиевна, вспоминая слова мужа.- Мы не можем не сожалеть.

День мелькнул, как отблеск солнечного света на речном перекате. Вика вышла со двора в огород и улыбнулась уходящему солнцу.

На соседнем участке был слышен детский смех и негромкие голоса взрослых.

- Помнишь, я как-то сказала тебе о папе: "Он, как солнце одаривает теплом всех, и даже тех, кто не нуждается в этом!",- произнесла Алевтина Александровна.

- Да, мама я это помню...- кивнула в ответ Люба Стрекалова.

Разговаривали соседки Поздняковых: маленькая темноволосая женщина и ее дочь –  очень красивая блондинка. Возле часовни бегал мальчик лет шести, за ним с улыбкой наблюдал его дедушка Анатолий Сергеевич Стрекалов.

- Дочка, я хотела поговорить с тобой очень серьезно. Ты ведь знаешь, мы никогда не вмешивались в твою жизнь, не осуждали тебя. Все что ты делала, ты делала ради нас и ради сына. Но сейчас я хочу, чтобы ты порвала с Забалуевым.

- Мама, позволь мне самой разобраться в собственной жизни.

- Нет-нет, дочка, я повторю еще раз. Я даже не пытаюсь повлиять. Но тебе пора сделать выбор.

- Нет, мама, время еще не пришло. Я должна сама выбрать момент.

- Люба, я знаю, ты пытаешься накопить денег. Но деньги не сделают нас свободней или счастливей. Ты – умная девочка. Но сейчас ты усугубляешь то, что только кажется удачей.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь? Как может только казаться удачей то, что я родила ребенка? Как может только казаться удачей то, что мы живы? Мама, ты ведь все понимаешь сама...

- Постой-ка, Люба,- остановила ее мать.- Здравствуйте,- она приветливо посмотрела на Вику.- Вы что-то хотели спросить?

- Нет,- немного смутилась та.

- Наверно, вы хотели познакомиться? Зовут меня Алевтиной Александровной, а это моя дочь – Люба. Вас интересует что-то еще?

- Нет, извините меня, я не хотела подслушивать.

- Я вам верю,- наигранно улыбнулась Стрекалова-старшая.- Отойдем, Люба...

Соседки ушли к недостроенной часовне. А Вика почувствовала невыносимый стыд от того, что невольно подслушала их разговор. Не осознавая того, она прошла по борозде между картофельных грядок и вздрогнула, увидев лежавшую на земле тетю Варю.

- О, Господи!- Вика побледнела и бросилась к ней. Первая мысль у нее была о сердечном приступе.- Тетя Варя! Тетя Варя!!!

- А? Что?!- Старуха открыла глаза и зашевелилась.

- Тетя Варя, с вами все в порядке?..

- Что?! Что случилось?..

- Вам плохо?!

- Нет... А что?! Кому-то с сердцем плохо стало?!

- Нет!- Вика тяжело перевела дыхание.- Я думала, что у вас приступ сердечный случился!..

- Ой, ты батюшки, милая! Перепугалася! Ой, ты господи! Да, как же ты на мою сестру похожа, девонька! Та тоже за всех волновалася. Ей бы о себе подумать. Так ведь нет же. Вот так все заботилася обо всех, заботилася, и надорвалася!.. Сморило меня, милая. Вот я и заснула...

- Напугали вы меня.

- А как не напугаться то?!- Спросила ее тетя Варя непередаваемым тоном.- Я ведь уже не молодая. Вот так работаешь-работаешь, живешь-живешь, а потом сердечко прихватит и нет тебя!..

- Зачастил, Петрович!- Таможенник взял из рук Волкова декларацию. Развернул ее и неторопливо убрал валюту в карман.- Все в порядке!- Поставил визу и улыбнулся Петровичу:- Удачи!