Цена желания

Вадим поудобнее устроился на сиденье и закрыл глаза. Сразу же смеющееся лицо Алисы появилось в мерцании ярких, разноцветных огней. Белов снова улыбнулся – воспоминания были слишком свежи, чтобы осесть, спрятаться глубоко в его памяти. Справиться с ними не так просто. Вадим открыл глаза – видение исчезло. Тогда он подумал, что теперь сможет видеть Алису всякий раз, когда будет закрывать глаза. Она будет приходить к нему в снах, лишь бы не начать разговаривать, просматривая очередное сновидение. Вале это не понравится, совсем не понравится.

Белов вышел на нужной остановке и, поднимаясь на эскалаторе, настраивался на общение с семьей, семьей в полном составе. Он давно не виделся с родителями. Работа действительно отнимала много времени. Хотя это радовало его, предвещая очередные успехи и вознаграждение. Но понимал это он и Костя. Галина Матвеевна все чаще разговаривала с ним по телефону, с трудом подавляя интонации обиды и упрека. И последний разговор не стал исключением. Вадим поморщился, вспоминая о нем.

– Никогда не думала, что появление телефона сделает наше общение более редким, сынок.

– Мама, ты не справедлива. Благодаря ему мы хотя бы можем поговорить. У меня такая запарка на работе, что Димка скоро забудет, как я выгляжу. Ухожу – он еще спит, прихожу – уже спит. – Вадим считал, что его должны поддерживать, понимать, а не упрекать. – Защита диссертации, лекции, фирма – этого не достаточно, чтобы ты перестала обижаться?

– Валюша, наверное, тоже хочет видеть тебя не только по ночам и ранним утром.

– Может быть. Она очень дипломатичный человек, ты-то знаешь. – Вадим специально нахваливал Валю, зная, как нравится она его матери. Да и в словах о спокойном, не вздорном характере жены была истинная правда. – Она радуется моим успехам, справедливо полагая, что имеет к ним непосредственное отношение. Я благодарен ей за терпение.

– Очень прошу тебя, загляните к нам. Папа скучает, он заканчивает книгу – хотел с тобой поговорить об этом. Ему не терпится.

– Хорошо, мамуля. Не буду обещать, но планирую попасть к вам. Целую.

– Привет Валюше и целуй Димочку. Надеюсь, что хоть они выберутся к нам, – заметила Галина Матвеевна. – Скажи Валюше, чтобы приходили в выходной, даже если ты окажешься снова занят.

– Обязательно. Все, мама, на работе долгие разговоры не приветствуются. Папе привет. Конец связи.

Вадим вспомнил этот разговор и тут же сообразил, что идет к родителям с пустыми руками. Нужно было исправлять положение. Он любил видеть, как мама расцветает от принесенной им коробки конфет, а отец по-мужски немногословно благодарен за любимую пачку сигарет или бутылку красного крепленого вина. Вадим купил в переходе метро коробку конфет «Стрела», упаковку московского кофе в зернах и пачку «Мальборо». Теперь он поднимался по ступенькам родительского подъезда, ощущая себя уверенно и спокойно. Первые минуты встречи пройдут в поцелуях и благодарностях за подарки. Авось потом никто не станет спрашивать о причинах и результатах его сверхурочной работы.

Все произошло именно так, как он предполагал. Его по очереди целовали мама, отец, выбежавший и повисший на нем Димка. Только Валя выражала свои чувства сдержанно: она стояла, с улыбкой наблюдая за происходящим. Вадим искоса поглядывал в ее сторону. Он не мог заставить себя посмотреть ей прямо в глаза. Чертыхнувшись про себя, он сам подошел к ней и поцеловал в щеку.

– Привет, Сергеевна.

– Привет. – Она взяла на руки расшалившегося Димку, пытаясь усмирить его. А Вадиму показалось, что она нашла повод не продолжать разговор.

– Ты голодный, сынок? – Мама не была бы мамой, если бы с порога не попыталась накормить его.

– Честно говоря, съел бы слона.

– Ну, этой экзотики у нас нет, а вот кое-что я приготовила. Иди вымой руки и приходи на кухню.

Вадима вкусно и сытно накормили. Потом все пили кофе, а Димка уплетал любимые бабушкины конфеты. Наконец Петр Петрович дождался своей очереди и пригласил сына в кабинет. Они поговорили совсем немного, когда в дверях появилась Галина Матвеевна.

– Петруша, мальчику пора спать. Валюша волнуется – им ведь еще добираться до дома.

– Вызови такси, мам, – сказал Вадим, отвоевывая у ускользающего времени еще несколько минут для общения с отцом.

Он слушал, как тот, торопясь, пытался успеть поделиться новостями. Белов слушал отца и ловил себя на мысли, что не вслушивается в его речь. С одной стороны, он боролся с чувством стыда, что так мало последнее время уделяет родителям, что погряз в своих проблемах и любовных утехах; с другой – отгонял от себя преследующий образ Алисы. Она, словно видение, в виде легкого, полупрозрачного силуэта вдруг становилась между ним и отцом и призывно смотрела своими карими глазищами.

– Да ты не слушаешь меня, сынок, – удивленно поднял брови отец и снял очки.

– Тебе показалось.

– У тебя все в порядке?

– Да, лучше не бывает. – Вадима выручило появление Димки. Он как всегда молниеносно прыгнул ему на колени. – Что, Димуля, пора ехать?

– Такси приехало, – смешно не выговаривая «р», сказал мальчик.

Они быстро собрались, и уже в машине Валя заметила:

– Ты не опоздал, спасибо.

– Это не причисляется к подвигам. Элементарное желание выполнить свое обещание. – Вадим держал на руках засыпающего сына и, улыбаясь, коснулся Валиной щеки.

– Настоящие мужчины поступают только так, ты прав. – В Валином голосе он слышал что-то, насторожившее его. После короткой паузы она сказала: – Кстати, Проскурин ни сном ни духом ничего не знает о твоей неотложной работе. Не напрягайся так – я не звонила ему, чтобы проверить тебя. Ты знаешь – это не в моих правилах. Он сам позвонил около пяти. Жаль, что мы с Димкой не успели к тому времени выйти из дома, тогда в моей голове не роились бы самые разные фантазии на твой счет. Ты в следующий раз предупреждай товарища о своих планах. О своих неотложных планах.

Белов молчал, мысленно ругая Костю. Хотя в чем он виноват? Вадим отвернулся к окну. Молчание затягивалось, а ему в голову не приходило ничего убедительного.

– Ты знаешь, Вадим, – Валин голос взволнованно дрожал. – С тех пор, как мы переехали в новую квартиру, меня не покидает ощущение, что переехали только мы с Димкой, а ты остался где-то в другом месте. Я пытаюсь создать уют, привыкнуть к этой огромной площади и удобствам, которые мы теперь можем себе позволить, но, честное слово, меня это не радует.

– Тебе не нравится наша квартира?

– Она здесь ни при чем. Она остается пустой, сколько бы мебели, аппаратуры и разных мелочей мы не приобрели. В ней нет того, что создает спокойную атмосферу, дает умиротворенность.

– Ты можешь выражаться конкретно? – Белов нервничал, подбрасывал свои вопросы, продолжая смотреть в окно.

– Мы перестали быть одним целым. Давай решим, как быть? Ты собираешься присоединиться к нам или предпочитаешь свободный полет? Если мы мешаем тебе жить – это можно исправить.

– Не понимаю, о чем ты говоришь? – У Белова похолодели руки. Он представил пустую трехкомнатную квартиру с новой мебелью, компьютером, музыкальным центром, видео, с его любимыми березовыми пейзажами, но без Димки, без его задорного смеха, без улыбки Вали, когда он возвращается с работы. Без ярких женских журналов, которые она так любит, без ее рисунков и фотографий, без спиц и клубков ниток на журнальном столике и ни одной игрушки в доме… Белов сдавил голову руками.

– Ты все понимаешь и мучаешься. Я люблю тебя, но заставлять тебя лгать не хочу, не могу. – Валя замолчала, а Вадим снова не нашел что ответить.

Они доехали до дома. Белов расплатился с водителем и понес на руках заснувшего Димку. Валя поднималась по лестнице чуть впереди, а открыв дверь, оглянулась и пристально посмотрела ему в глаза. Белов выдержал этот взгляд. Он понял, что двойная жизнь и Валя – понятия несовместимые. Ну, как же ему не хотелось снова оказаться в роли перспективного жениха. Нет, ему нужны и Алиса, и Валя – точка!