Не скрывай своих чувств (СИ)

– Ладно, прости. – покачал головой Артур.

– Я просто нуждаюсь в твоей поддержке как раньше. Ты никогда не заставлял меня объяснять тебе мое поведение, а сейчас упрекаешь, что я веду себя как-то странно. Если бы ты с Мариной так поступил, я не думаю, что она будет бегать и на каждом шагу говорить об этом или рыдать при всех.

– Правильно, я бы просто его убила! – сказала Марина и немного улыбнулась, пытаясь все обернуть в шутку. – А уже потом рыдала бы, но не при всех.

Тут Катя не выдержала и расплакалась. Все-таки она еще не все слезы выплакала. Так ужин и перерос в успокаивание рыдающей беременной девушки, которую предал муж. Мужчина, которого она так любила, просто взял и растоптал её.

– Ну-ну, внучка. – Анна-Мария обняла Катю. – Все будет хорошо. Вы помиритесь. Андрей приедет к Новому году.

– А на счет родов не надо так зацикливаться. – сказала Хелен. – Мы все переживали, когда-то. Ты просто должна принять это как должное. – Она подошла к Кате, взяла её за руку. – Я знаю, что мы не ладили, и по моей вине все это было, но я бы хотела найти с тобой общий язык.

– А про роды ты сейчас не думай. Все будет хорошо. – сказала мама. – И надо было сразу же нам сказать, что ты боишься рожать. Это естественно.

– Ох, уж эти женщины! – поднял к потолку голову, пробормотал Валерий. – Может, покурим, пока они нас не втянули в это.

– Идем. – отозвался Наум и пошел к выходу на террасу.

Артур и Николя последовали за ними, а Макар и Миа уехали, провеется.

Следующий день Катерина провела в мастерской с Энрике и Патриком. Она учила деток рисовать, и была довольна, что может отвлечься от неприятных мыслей. Как раз в тот момент как она объясняла старшему Энрике, как лучше сделать набросок в мастерскую заглянула Миа.

– Кэтти, ты сильно занята? – тихо спросила она. – Тебе Андрей звонит.

Катя отрицательно покачала головой и не проронила ни слова. Просто отвернулась и стала рисовать. Миа вздохнула и тихо вышла из комнаты. А вечером когда вся семья ужинала, пришел небольшой конверт и прямоугольник. Как Катя догадалась картина. Она рассмеялась, когда Миа и Макар распечатали её и показали всем.

– Какая красота. – сказала Хелен.

– Да, это просто шедевр. – подтвердила Анна-Мария и посмотрела на смеющихся Мию, Макара и Катю. – А почему вы смеетесь? Это Андрей купил?

– Да. – задыхаясь от смеха ответила Миа.

– А кто эту картину рисовал? – спросила Хелен.

– Одна молодая и очень талантливая художница из Италии. – серьезно ответил Макар. – Ну, по крайней мере, такую информацию знают все, кто посетил выставку.

– А как её зовут? – спросил Алессандро.

– Kitty Ketty. – усмехнулся Макар.

– Kitty Ketty? – удивленно произнес Николя.

– Да, скажи оригинально? – весело щебетала Миа.

– Благодаря тому, что Андрей купил эту картину счет Кати пополнился на очень даже хорошую сумму. – улыбаясь сказал Макар.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Николя.

– Ты хочешь сказать, что эту картину написала Кэтрин, а Андрей купил её на выставке для нее же? – осторожно спросила Анна-Мария и когда все трое махнули утвердительно головой, расхохоталась.

Последовав её примеру, уже через минуту смеялся весь дом. Вот так и спало напряжение всех этих дней. Картину повесили в гостиной, а так же Алессандро как истинный ценитель прекрасного заказал у Катерины большой портрет всей его семьи. Так что до Нового года Кате было чем заняться.

Вечером, оставшись один на один с письмом в своей комнате, Катя нервно вздохнула и дрожащими руками распечатала конверт. Ей открылось письмо написанное рукой. По почерку Катя узнала Андрея.

«Привет, мое солнышко.

Я знаю, что ты на меня еще злая и не хочешь, поэтому со мной говорить по телефону, но мне не хватает тебя и твоего ласкового голоса.

Прости меня, пожалуйста, за все. И за то, что силой притянул тебя в ЗАГС, и за то что очень много лишнего тебе наговорил, а самого главного того, что ты так ждешь до сих пор, не нашел в себе силы сказать.

Прости, что не внимателен к тебе и сразу же не заметил твоего подавленного состояния. Я если честно до сих пор не могу понять, как тебе удалось так долго меня любить и терпеть все обиды. Я знаю, что во всем виноват только я. Я запугал тебя, я не слушал тебя, не хотел к тебе привыкать. Я знаю, что это глупо, но это правда. Я боялся потерять голову из-за моей маленькой женушки.

Я даже как-то себе внушал, убеждал, что ничего не изменилось со свадьбы. Я так же смогу быть свободным и ты мне ничего не скажешь. Я слишком был уверен в себе и в том, что ты мне будешь всегда верна и будешь всегда меня любить, чтобы я не вытворял.

Но проснувшись, после свадьбы утром я понял, что не смогу оставаться к тебе безразличным после того как ты стала моей женой. Я понял, что мне не хватало все эти годы. Мне не хватало нежности, преданности, и любви которую ты мне дарила и не просила ничего взамен. Так же мне не хватало со всем этим и тебя, твоей улыбки, твоих блестящих глаз. Стоя тогда на приеме в углу зала и наблюдая за тобой, я сдерживал улыбку. Я гордился тобой и горжусь сейчас. Мне нравилось, как ты смогла поставить такую выскочку как Луиса на место, нравилось, как ты спокойно общалась с людьми высокого ранга, как и с прислугой в особняке. Ты не обращала внимания ни на их должность, ни статус, ты относилась к ним как к обыкновенным людям, какими они и есть, просто забыли это. И я забыл. Забыл, что могу чувствовать, могу жить. А ты, сокровище мое, научила меня всему этому. И с каждым днем я все больше понимаю, что ты мне подарила больше чем любовь. Ты подарила мне мир твоими глазами. И сейчас стоя на вершине горы, я понимаю, что потерял тебя. Потерял из-за своей глупости и страха.

А ведь я еще при первой нашей встрече хотел сказать, что ты моя. И ревновал тебя, поэтому и взрывался тоже потому. А когда Артур бросил мне в лицо фотографии и письма, я почувствовал, что мир сошел с ума. Может это я к тому времени сошел с ума?

Прости меня, милая моя Катюша! Я ведь был таким дураком.

Мне никто не нужен кроме тебя. Я хочу только с тобой заниматься любовью, обнимать и целовать только тебя. Когда ты появилась в моей жизни, я не могу представить рядом ни одну другую женщину, потому что я хочу, чтоб рядом была только ты.

Я не изменял тебе. Да, фото настоящие. Я действительно виделся и с той и с другой женщиной, но все что ты увидела на фото тем и закончилось. Я не спал ни с кем из них. Последний раз у меня было с тобой еще в Риме.

После этого я отдалился от тебя, но не потому, что ты меня больше не интересуешь, а потому что я схожу с ума. Я боюсь не сдержаться, боюсь, что еще немного и мое желание обладать тобой будет настолько велико, что я накинусь на тебя. Я сам как-то думал, что когда у тебя появится животик, ты не захочешь делить со мной ложе, да и мой пыл немного поостынет. Ведь я буду думать о ребенке. Но нет, ничего не изменилось. Ты стала еще более прекрасней, более женственней и желанней.

О, Боже! Я так тебя люблю, что у меня болит сердце. Мне больно понимать, что я тебе принес столько несчастья, столько лжи и зависти. Больно потому что теперь я понимаю, что значит любить человека, который не любит тебя. Но я все равно люблю тебя, все равно добьюсь твоей любви. Даже если мне потребуется весь мир перевернуть. Теперь мне есть двое больше за что бороться. Есть цель, я буду идти к ней.

Поэтому вчера я уехал. Видеть, как ты плачешь из-за меня, как тебе больно, просто не выносимо. Я уехал, чтоб все обдумать и решить, как поступить и вывести на чистую воду тех, кто постоянно лезет в нашу жизнь….»

Катя отложила письмо и, укутавшись в одеяло, уткнулась лицом в подушку. Она рыдала беззвучно, только её тело сотрясалось. Так она прорыдала всю ночь, а утром когда вышла к завтраку, все молчали, только Анна-Мария с укором покачала головой, но тоже промолчала.

После завтрака Катерина принялась за портрет. Она наносила уверенные резкие штрихи ни капли, не заботясь об аккуратности и неспешности. Катя знала, что делает.