Возвращение в Холлихилл (ЛП)

Эмили еще раз огляделась, теперь в поисках часов. Над входом висел впечатляющий экземпляр с римскими цифрами на подстилке из листового золота. Часы показывали 12.45. Она опустила взгляд на головы стоящих под ними людей, но по-прежнему нигде не обнаружила Мэтта.

Где он пропадал?

Место у колонны, где они только что стояли, было пустым. Она нигде не видела хорошо знакомое ей лицо. Эмили почувствовала, как у нее снова волосы на затылке встали дыбом. Потом отошла на несколько шагов от двери, пытаясь отыскать рыжие волосы Евы. Но они тоже исчезли. Ей вдруг показалось, что глаза всех присутствующих направлены на нее, толпа сплоченно двигалась к ней.

Эмили вздрогнула, услышав позади себя вибрирующий звук гонга. В следующее мгновение толпа протолкнула ее вперед через открытые двери в лекционный зал. Она мимоходом заметила, что один из пропускающих в зал всучил ей какой-то буклет. Масса людей пронесла ее вперед, к рядам сидений, вниз по наклонному проходу, в сторону широко раскинувшейся сцены.

Поток людей казался бесконечным. Эмили потребовалось немало сил, чтобы протиснуться к внешнему краю среднего прохода и занять там место. Она хотела подождать, пока все займут свои места, и затем вернуться в большой зал на поиски Мэтта. Боже мой, как она здесь очутилась? Она вытянула шею и оглядела помещение, которое со своими спускающимися вниз рядами сидений походило на аудиторию в университете. Свет был уже приглушен, а сцена освещена, однако через открытую дверь внутрь по-прежнему устремлялось все больше слушателей. Эмили посмотрела на брошюру, которую получила на входе. На черно-белом листе была напечатана программа. Эмили пробежала глазами строчки и дошла до доклада, который должен был состояться в 13 часов. Видимо, на нем она и оказалась. «Этика и мораль в пластической хирургии»,- прочитала она. Вдруг ее сердце замерло.

Затем стало биться в четыре раза чаще.

«Доклад докторанта Оксфордского университета Джеймса Квайла».

- Оx,- прошептала Эмили.

Она смотрела на буквы, как в трансе, до тех пор, пока они не поплыли у нее перед глазами. Она резко вскинула голову, ища взглядом трибуну.

Там стоял он. Квайл.

На краю сцены.

Разговаривал.

С ее отцом.

Грудь Эмили быстро поднималась и опускалась, в остальном ее как будто парализовало. У нее было несколько дней, чтобы привыкнуть к мысли о том, что она снова увидит родителей, но когда этот момент наступил, ей казалось, что у нее не было вообще никакого представления об этом.

Ни малейшего.

Она как будто вслепую забежала на это мероприятие, ни на секунду не задумавшись о том, что означает для нее эта встреча. Какие чувства она вызовет у нее. Что она почувствует, увидев своих родителей в реальности, после долгой и болезненной разлуки.

Ее отец был мертв уже 13 лет.

И вот он стоит там меньше, чем в пяти метрах от Эмили. Она почувствовала... все сразу.

Она почти не помнила отца, так как была слишком маленькой, когда он умер. И конечно же тогда она испытала шок. Позже бабушка рассказала ей о нем, и Эмили непроизвольно искала в молодом мужчине на сцене прекрасного и любящего отца, которого она знала по рассказам. По сути дела, она знала о нем гораздо больше, чем о своей загадочной, таинственной и закрытой матери, которую Ричард привез из Англии. Они были знакомы всего несколько дней, но невзирая на это, он хотел на ней жениться.

Ее бабушка неумело скрывала, что она обо всем этом думает, к тому же Эстер и после свадьбы не стала более открытой. Это обстоятельство позже становилось предметом ссор и между Эмили и бабушкой.

- Упрямая и скрытная, вся в мать! - Это было одним из любимых выражений ее бабушки, когда других аргументов в споре с Эмили больше не находилось. Но сказав это, она тут же сожалела. Эмили и так было трудно расти без родителей, еще труднее было ее бабушке, которой приходилось выполнять роль и отца, и матери. Вместе с опекунством над внучкой она потеряла сына.

У него были карие глаза, как у медведя. Когда смеялся, то вокруг рта появлялись мелкие морщинки, из-за которых он выглядел, как взрослый мальчик.

У Эмили сжалось сердце, как будто кто-то положил ей на грудь кулак и с силой давил на нее. Она пристально смотрела на человека, который был ее отцом, чью комнату она обживала, и память о котором она берегла, как сокровище. Еще никогда он не был ей так близок. Ей было морально трудно видеть его стоящим на сцене, таким молодым, неопытным, незнающим, что приготовило ему будущее. Каким обозримым было его будущее. Эмили моргнула.

«Twinkle, twinkle, little Star». - Воспоминание со всей силы нахлынуло на нее. Это была детская песня, которую ей пели родители, когда она будучи маленькой девочкой не могла заснуть.

Эмили одним рывком встала, одновременно с этим в зале погасли огни. Единственным источником света была кафедра на сцене. Отец Эмили отошел назад, в темноту. Эмили снова села, когда к кафедре подошел мужчина в светло-желтой рубашке и накинутым на плечи пуловере винного цвета. Ее сердце так громко стучало в груди, что, казалось, девушка может его слышать. Сделав несколько глубоких вдохов она снова была в состоянии воспринимать происходящее вокруг.

Между тем, все места рядом и вокруг нее были заняты. Создалось впечатление, что в этом огромном помещении не было ни одного свободного места.

Куда запропастился Мэтт?

- Леди и джентльмены.

Микрофон затрещал. Зрители в зале отреагировали на это «охами» и «ахами». Человек в желтом, извиняясь, улыбнулся.

- Добро пожаловать на второй доклад этого знаменательного дня,- начал он. - Надеюсь в паузу вы успели получить всю актуальную информацию, касающуюся королевской свадьбы.

В его голосе послышались самодовольные нотки, а произнесенная шутка вызвала тихий смех в зале. Эмили окинула взглядом ряды. Публика на 95% состояла из мужчин. Неудивительно, что никто из присутствующих не проявлял особого интереса к свадьбе.

- У нас, - его голос зазвучал еще громче, заглушая смех в зале,- речь пойдет о теме, которая может быть коснется и будущей королевы, но конечно же не сегодня. - Он широко улыбнулся.

«Тупой мачо»,- подумала Эмили.

Ей редко доводилось слышать о таком самоуверенном, высокомерном, неприятном докладчике. Но Квайла еще не было на сцене.

- «Этика и мораль в пластической хирургии», - продолжил он, - это тема, которой Джеймс Квайл отдал себя целиком. Докторант Оксфордского университета посвящает себя этой области в рамках своих исследований. Он работает в тесном контакте со старейшим Гарвардским университетом в Бостоне. Американцы,- крикнул мачо, сделав широкий жест рукой,- как всегда на шаг впереди, если речь идет о том, чтобы перехитрить природу и сохранить сияние молодости. Статистика показывает, что готовность поддаться этому безумию и добровольно лечь под нож хирурга приобретает невиданные размеры. Леди и джентльмены, кто может лучше рассказать о будущем пластической хирургии, чем человек, намеревающийся сам стать мастером скальпеля? Поприветствуйте вместе со мной одного из одареннейших студентов оксфордского университета, будущего доктора хирургии Джеймса Квайла.

Мастер скальпеля. Уму непостижимая ирония. Эмили шумно вобрала воздух, когда этот мерзкий тип лимонного цвета протянул руку убийце девушек Квайлу и уступил ему место у кафедры. Джеймс был одет в тот же самый черный костюм, что и днем раньше, когда она и Мэтт наблюдали за ним через окно паба. Он улыбался сдержанно, почти стеснительно, однако его черные глаза горели.

- Большое спасибо,- прошептал он в микрофон так, что Эмили покрылась гусиной кожей.

Публика замолчала.

- Большое, сердечное спасибо,- повторил Квайл. - Должен сказать, что я удивлен тому, сколько людей здесь сегодня собралось. Мероприятие такого рода проходит не часто.

Он улыбнулся, тоже самое сделали и мужчины в зале. Эмили незаметно покачала головой. Как они могут быть такими слепыми?

У нее не было сомнений насчет того, каким человеком был Квайл, и как он наслаждался тем, что умел доминировать над людьми. Каждый взгляд, каждый жест, каждая улыбка и шепот, срывавшийся с его губ, указывали на то, что этот человек не терпел никакого сопротивления и никаких возражений.