Олеся (СИ)

   - Ну, все, я спать.

   - Сладких снов.

   - Угу, - я отключилась.

   Проснулась я в три часа. Мдя, как я сегодня засыпать-то буду? Нинка ещё спала, я поплелась в ванную, потом ставить чайник. Кусок шоколада странно воздействовал на мозг, и я вспомнила сон про телефонный звонок. Сон был очень реальный. Только не понятно было, кто звонил. Тут в голове как будто щелкнуло. Сон? Я отправилась к телефону. Принятые вызовы. Эльмир. Ой, блииин! Время пятнадцать тридцать восемь. Это он сюда приехать собрался? А я не хочу! Что делать?! Я бросилась будить Нинку.

   Когда, проснувшись, подружка смогла воспринимать человеческую речь и понимать ее, я поняла, что от стадии жалости к себе она перешла к стадии агрессии по отношению ко всем, кто против неё и тех, кого она считала своими.

   - Да пошли ты его и все.

   - Нинка, а если он под дверью тут торчать будет? Он упрямый, - я и сама не могла сказать, какие чувства меня обуревают. С одной стороны, я твёрдо была готова сказать - видеть не хочу! А с другой стороны почти надеялась на то, что он приедет, даже, если я буду против, и найдет возможность попасть в квартиру, и, может даже, обнять меня... Стоп!!! О чем это я? А Петя? Как я ему в глаза смотреть буду? Я сжала губы, и нажала вызов. Трубку взяли почти сразу.

   - Привет, ты раньше встала? - а голос такой ласковый... Я от растерянности посмотрела на Нинку, та прижалась к трубке, чтобы лучше слышать, что говорит Эльмир. Я откашлялась.

   - Привет, я... - так, держим себя в руках. - Эльмир, когда ты позвонил, я спала, - к чему я это?

   - Я понял, маленькая. Надеюсь, ты выспалась.

   - Ага, то есть... - Нинка оторвалась от трубки, посмотрела на меня, потом покрутила пальцем у виска, и почти зашипела:

   - Пошли его!

   - Ааа... Эльмир, я это к тому, что я не поняла, что это звонил ты, - Нинка закатила глаза. - И я не хочу тебя видеть.

   - Олеся...

   - Я все знаю, я это приняла. Надеюсь, теперь ты доволен жизнью, и... - Нинка выхватила трубку и нажала отбой.

   - Ты бы ему ещё счастья в личной жизни пожелала!

   - Нина! - я попыталась выхватить трубку, тем более, что она зазвонила снова. Нинка бросила взгляд на дисплей и нажала отбой. А потом совсем отключила мой телефон.

   - Знаешь, когда он приехал тогда среди ночи, я ему поверила. Что ты ему важна, дорога. И поверишь ли, я почти была готова сама тебя отловить и доставить ему. Но то, что он вытворил! Леська, не ведись на его слова. Он играет в понятные только ему игры, на твоем месте, я не стала бы рисковать.

   Я тяжко вздохнула.

   - Он приедет.

   Нинка размышляла лишь мгновение:

   - Погнали в боулинг. Меня девчонки с работы звали.

   - Когда?

   - Вообще они в шесть собираются, но, думаю, нам лучше выйти пораньше, да?

   Мы собрались очень быстро, и вылетели из подъезда уже минут через тридцать. Вспомнила про Петю. Как же хотелось его увидеть. Чтобы был рядом... Позвонила ему. Минут пять рассказывала, как соскучилась, и что сегодня встретиться не получится. Он тоже скучал. Но поехать не мог, нужно было поработать дома. Предложил подвезти нас потом домой. Но я сказала, чтобы отдыхал и в понедельник был свеж как огурчик, чтобы я могла его эксплуатировать, как захочется. Он заинтересовался, как именно, предложил варианты, от которых я покраснела, и обозвала извращенцем.

   Прибыли мы рано, при этом хихикали как дурочки, потому что все происходящее напомнило нам детские игры в шпионов. Такое настроение передалось Нинкиным коллегам, и вечер прошел весело.

   Двигаясь от остановки к дому, мы вдруг сообразили, что ведь игры то не закончены! Нинка спросила у меня, какая у Эла машина, но кроме черного цвета и того, что она большая, я добавить ничего не смогла. Меня обозвали бестолочью, и мы стали изображать индейцев, двигаясь обходными путями. В итоге измазали обувь в грязи в узком проулке, куда лучи солнца не попадали, и грязь, казалось, лежала круглый год. Плюнув на игры, с подпорченным настроением, мы подошли к подъезду. Нам навстречу поднялась мужская фигура.

   Мы переглянулись. Как то и мне и Нинке такое развитие событий даже не приходило в голову. Но вот он стоит "красавчик", как ни в чем не бывало. И явно пришел не прощения просить. Иначе не смотрел бы так возмущенно на Нинку, как обычно, демонстративно не замечая меня.

   Да... Не любит меня Игорь. Он вообще неприязненно относится ко всем людям, которым не сумел понравиться. Этот прохвост такое отношение хорошо чувствует и предусмотрительно держится подальше. Петьку он, кстати, тоже не впечатлил, хотя тот и видел его один или два раза.

   - Нина, привет.

   Нинка смотрела на него почти испуганно. Только вот кого она боялась, Игоря или своих чувств? Я решила пока помолчать. А Игорёша бросил на меня недовольный взгляд.

   - Олеся, - он недовольно сморщился, - ты можешь идти, нам надо поговорить.

   - Спасибо за разрешение, - пока еще только съязвила я. - Но мне и здесь неплохо стоится.

   Игорь, на мой взгляд, выглядел раздраженным, и весьма. Мало того, он, похоже, вообще вины за собой не чувствует!

   - Нина, думаю нам лучше поговорить в твоей комнате, без свидетелей.

   И ведь скотина не просит, а буквально требует!

   - Нам не о чем говорить, - наконец, собравшись с силами, подала голос подруга. Однако ее попытка обойти бывшего парня не удалась, Игорь схватил её за руку.

   - Нина, все совершают ошибки...

   Подруга вырвала запястье из рук Игоря.

   - Уходи, - я поняла, что она едва сдерживается. Уж не знаю чего, слезы или истерику, но ни того ни другого нам не надо.

   Я слегка потянула Нинку и встала между ними.

   - Тебе чего здесь надо? Чеши к своей дамочке, - на этих словах внутри что-то дернулось. Я глубоко вздохнула. Нужно успокоиться. Это не моя история. Это другое.

   Игорь, через мою голову, обратился к подруге.

   - Нина, мама расстроилась, что ты вчера не пришла, и я не смог ей объяснить...

   Нинка нервно хмыкнула и выдохнула:

   - Мама... расстроилась...

   А я пришла в бешенство.

   - Ты охренел?! Полностью и окончательно? Ей-то какое дело до твоей мамы? Или ты уже настолько уверен в собственной неотразимости, что решил, все можно? Ты значит тра**ть будешь любое, что тебе дать согласно, а она твоей мамочке перышки приглаживать и песни петь какой ты замечательный? У тебя вообще совесть есть? Или она на полочке хранится, чтобы не испачкаться? - я чувствовала, что начинаю распаляться. Вспомнила звонок Эльмира. И почему такие не успокаиваются? Или им доставляет удовольствие, когда другим больно? От моего напора Игорь опешил и слегка отступил.

   - А маме уж как-нибудь объясни сам! Врать-то у нас ты мастер, а не Нинка! Вот и придумай очередную сказку о том, какой ты бедный, несчастный и никем не понятый!

   Понимая, что в моем присутствии, спланированного им разговора не получится, и, я не собираюсь давать ему ни малейшей возможности надавить на подругу морально, Игорь разозлился, и перешел в наступление.

   - Тебя это вообще не касается! Вечно лезешь, куда не надо. Иди отсюда, - и он попытался меня сдвинуть. Меня! Этот! К обжигающей ненависти к этому подонку добавилась холодная, ледяная злость.

   - Руки убрал, - тихо, четко и медленно, с явственно прозвучавшей в моем голосе угрозой приказала я. - Лично я тебе ничего сделать не могу. Но вот за меня, ТЕБЕ, сделать очень неприятно, поверь, найдется много желающих. Твоей рожи и ребер, боюсь, не хватит.

   Парень руки убрал. Потому как был трус, и знал, что друзей у меня много. Одно время он любил ехидничать по поводу этого, отпуская двусмысленные, а порой и откровенно пошлые намеки. Пока его Петька однажды не услышал. Да, тот раз и стал последним в их встречах. Впрочем, и в наших тоже. По-прежнему не повышая голоса, обманчиво тихо я продолжила.