Грешные дела (ЛП)

На мгновение Авроре хотелось найти Родрика и рассказать об увиденном. О том, как она пробралась в подземелья, о Тристане, о жестокости отца. Но она немогла.Нет,это означало потерять доверие Родрика. Он заслужил большего, чем её лжи и фальшивых улыбок. Он заслужил того, чем она нестанет.

Внезапно она поняла, что должна сделать.

- ЯхочуувидетьРодрика,-словаоказалисьслишкомгрубымиинескладными. Айриснахмурилась.

- Завтрабанкет,Аврора, и много всего надо сделать.Уверена,это может подождать.

- Я хочу кое-что ему дать, - Аврора сжала пальцами свои юбки.Судяиз прочитанного, именно этомоглапопросить молодая принцесса. – Хочу кое-что наладить… Прежде чем выйтизамуж.

Может быть, не следовало использовать "выйду замуж", словно принимая будущее, но это заставило королеву умолкнуть.

- Что ты хочешь ему дать? – спросилаона.

- Книгу.

Королева изогнула брови.

- Книгу? Это вряд ли является традиционнымподарком.

Пальцы Авроры крепче сжали её юбки, и она заставила себя смотреть королеве в глаза.

- Нет,но я не традиционнаяневеста.

Она ждала Родрика в королевском саду, сидя неподвижно на прохладной деревянной скамье. Деревья были ещё голы, но несколько храбрых нарциссов вырвалось из земли и расцвело, а солнце разбрасывало тени вокруг. Книга грузом лежала на коленях Авроры. Она вцепилась в неё и закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на настойчивые шаги стражи, пытаясь расслышать пение птиц.

- Принцесса? – Родрик вновь озабоченно нахмурился. – Мама сказала, ты хочешь поговорить сомной.

Она кивнула и поднялась.

- Нет,прошу! Давай присядем… Не хочуходитьсо стражей, которая шагает так, словноизкустовежесекундновыпрыгиваютубийцы!–воскликнулон.

- Хорошо, - онапротянулакнигу,когдаон сел. Золотое тиснение отражалось в исчезающем солнечном свете. – Я хочу дать тебеэто.

Сказка о Спящей Красавице. Её палец над золотой прялкой, выгравированной на обложке. Он так и не взял книгу в руки.

- Но… Этотвоё…

- Нет.Нет,это не так, - он всё ещё не двигался, но она положила книгу ему на колени.Тапошатнулась,едванеупавназемлю,иРодрикпоймалеё.

- Почему тыотдаёшьмнееё?

- Яхочу,чтобы ты её… - это было всё, что онамогласказать. Как объяснить? Она хотела показать, что это история – слова и картины, смеющиеся над её несовершенством. Как онамогласказать, что он заслужил эту мечту о ней, что заслуживает держать историю в руке, даже если она не станет правдой?Такдолжно быть, суждено, аможет,она отрицала то, что была когда-то девушкой на страницах, но обещала, что исправится. Что реальность невсегда будеттакой, но что-то можно сделать, иначе всё развалится. Что она вроде быпотянулаисторию в сторону имоглапопытаться как-то претендовать нареальность.

Он продолжал смотреть на обложку книги, проводя руками по кожаному переплёту.

- Это хорошая книга, - добавилаона. Он открылеё.

Однажды, когда желания ещё сбывались, Алиссайнией правили любящий король иего прекрасная жена.

Иллюстрация была сказочной и элегантной, бородатый король и женщина с солнечными волосами. Прошло меньше месяца с того момента, когда Аврора видела своих родителей, но она чувствовала, что память ускользала. Может, у отца были морщины вокруг глаз? Как пахли волосы матери, когда она обнимала её? Чем больше она думала, тем больше хваталась за воспоминания, и тем скорее они вырывались из её рук.

Родрик переворачивал страницу за страницей, задерживаясь на каждом слове, словно читая это впервые. Наконец, он достиг изображения Авроры или чего-то похожего на неё, над старой разбитой прялкой, с вытянутым пальцем. Аврора прижала руку к изображению, пытаясь вспомнить борьбу, чтобы собрать воедино обрывки памяти в её мыслях. Почему она это сделала? Всегда есть выбор… а может, она выбрала. Может, в конце концов, это её вина.

- Это было запретно, - сказала она дрожащим голосом. Он так много пояснил в её жизни, не зная, что говоритправду.– Вот почему я это сделала. Потому что это было запрещено.

- Тыпомнишь?

Она замолчала, водя пальцем по картине и прослеживая очертания прялки.

- Нет,не знаю. Я помню…Музыку,котораяпотянуламеня из комнаты и… Я не уверена. Я помню, как взлетала, но это невозможно. И башни небыло.

- Селестина была сильна. Онамоглаэтосделать.

- Может быть, - Аврора закрылаглаза.– Был лёгкий, красивый, подпрыгивающийсвет,словно фея или… не знаю. Я последовала вверх, всё выше и выше. – казалось, онамоглачувствовать скрип деревянной лестницы под ногами, слышала мелодию, которая теперь затенялась голосом Крапивы, заполняя воздух вокруг неё. – Была пыльная,круглаямаленькая комната, но это непохоженакартину.Веретено крутилось. Яникогдапрежде не виделапрялку,только картины, и думала, что знала, что это. Это была ночь перед моим восемнадцатым днём рождения, в самый последний день перед тем, как сломается проклятье, и это былопохоже…

Дрожь промчалась сквозь неё, словно она вновь была в комнате, и вдруг поняла, что имели в виду люди,когдаговорили осудьбе.Еётянуло,странное чувствоглубоков душе, былмомент,который она ждала всю жизнь.

- Женщина посмотрела на меня. Я не спрашивала, почему она там. И она спросила, не хочу ли япопробовать.

Аврора открыла глаза. Родрик смотрел на неё со слегка приоткрытым ртом, словно впитывал каждое слово и каждое её дыхание.

- Я знала, что должна. Я знала. Я провела всю жизнь в работе до этого. И думала… на что этопохоже?Колесо такгладковращалось, блестелаигла,и… Я хотела узнать. Я усталабояться.

- Тынарочно укололапалец?

- Нет,- медленно ответила она. –Нет.Но я стояла на стуле, женщина показала мне, как сделать так, чтобы нить былагладкой.– она закрылаглазаипротянуларуку,словно нить ещё скользила по коже.Может,это было заклинание,может,её собственное истощение, но ей казалось, что мир поблёк,когдаею руководила странная старушка. Она немоглавспомнить, но это задержалось на задворках памяти, словно сказка, словно ребёнок, как чувство истины. – Но я была неуклюжа. Я была неуклюжа, палец соскользнул. Он упал наиголочку,та уколола палец. Стало так холодно…

- И?

Она открыла глаза, глядя на дорогу. Нарциссы покачивались на ветру.

- Вот и всё. Дальше я проснулась. И ничего. Я словно была тут всю мою жизнь, - часть её жаждала поэтического завершения рассказа. Чувства обращались вмечту,чтобы можно было соединить всё это с её настоящей личностью. Но мечтыникогдане помогали. Это случилось моментально, а потом всё пропало, словноникогдаи не было.

Родриктвёрдойрукойповернулстраницу.Принцессаспаланабольшойкроватис балдахином, золотые волосы разметались по подушке, она прижимала кгрудикраснуюрозу.

- Тыспала?

Аврора вздохнула. Какая разница, что она делала? Она могла прожить другую жизнь в прошедшем веке, что жил и умер в её голове. Но от него не было теперь ни следа.

- Не знаю, - ответила она наконец-то. И это былоправдой.

Родрик добрался до последней страницы, картины прекрасной принцессы, одетой в белое, под аркой с прекрасным принцем, и толпы смотрели на них, голуби трепетали в небесах. И все жили долго и счастливо.

Когда Аврора посмотрела на картину, она почувствовала в ней глубокую тоску – тут показали и обещанное после. Она хотела перевернуть страницу и увидеть ещё слова, чтобы обещания вновь появились о её маленькой жизни. Даже если каждый слог был выдуман, в этом существовало утешение, что она должна сделать что-то и так будет. Восстать против идеи лучше, чем не иметь ни малейшего представления о том, что будет.

- Это так скоро, - прошепталаона.

- Тыэтого хочешь? – спросил Родрик. –Когдаты села за колесо, ты искала долгои счастливо?