Выбор есть всегда (СИ)

- Я… то есть… - я цыкнула на мужа, чтобы он заткнулся, от шока не в состоянии понять, что будет правильно – соврать или смолчать. – О боже мой… - Одной рукой я закрыла лицо, понимая, что чувствую себя донельзя неловко – будто меня застукали на измене мужу… с мужем. Страннее не придумаешь!

- И как давно? – почти безразлично полюбопытствовал Эдвард, находящийся в Токио, и я не поверила своим ушам, уловив нотку того, чего опасалась – ревности.

- С первого дня, - прошептала я, округлив глаза на мужа напротив, который все еще ничего не понимал. Резко открыв рот, он закрыл лицо руками, пряча смех и одновременно смущение перед самим собой.

- И как часто? – теперь голос зазвучал профессионально и деловито, словно Эдвард просчитывал возможности.

- Каждое утро, - улыбнулась я, пожав плечами. – Помогаешь мне с детьми, даешь выспаться. Ты сказал – это самое безопасное время.

- Так и сказал? Почему я вообще открыл тебе правду?

- Ой, не держи меня за дурочку. – возмутилась я. – Сама догадалась. Сколько можно водить жену за нос?

Секунду стояла тишина. А потом:

- Наверное, напугал?

- Не очень, - возразила я и улыбнулась: - Ты был милым.

- Милым, - повторил скептически Эдвард. – Завтра же начну. – И я рассмеялась, осознав вдруг, что сейчас мы замкнули временную петлю: Эдвард из будущего полетел в прошлое потому, что, поговорив со мной, понял – это безопасно и я буду рада его появлению. Хотя когда он совершил прыжок в первый раз, последствий не знал. Игры со временем – очень запутанная и странная штука, вероятности переплетаются, и найти истинное начало становится невозможно.

***

Спустя четыре месяца Эдвард, находившийся в преклонном возрасте, заметно сдал. Перестал подниматься с постели, не мог есть, черты его лица осунулись, а кожа обтянула скулы. Смотреть на него было тяжело, а еще труднее покидать даже на минуту.

К моему облегчению, Эдвард перестал прилетать из Японии, объяснив, что работает по ночам, очень устает и временно прекращает путешествия, но пообещал появиться, как только сможет. Мне нужна была эта маленькая передышка, чтобы все оставшееся время посвятить умирающему старику.

Он пытался вернуться в свое будущее, но я спрятала браслет, а он не мог самостоятельно найти его. Я наотрез отказывалась позволить ему умирать в одиночестве. Я сильная и справлюсь с этим.

Конечно, в смерти не было ничего романтичного. Старику требовался серьезный уход.

- Ты не должна видеть меня таким, - ворчал он. – Уходи, уходи, не смотри на это.

Я бережно брала его за руку и успокаивала легким пожатием.

- Ну перестань, – просила я, не позволяя себе даже намека на слезы, чтобы Эдвард не увидел мои настоящие переживания и не корил себя еще и за это. – Побудь со мной еще немного. Все хорошо.

Это произошло довольно неожиданно. Мы знали точную дату, и на самом деле, Эдвард даже пережил ее. Хорошее настроение и внимательный уход, вероятно, стали причиной небольшого увеличения его жизни. Срок прошел, и старик все еще оставался со мной, хоть и заметно исхудавший. Без мощного компьютера и специальной программы Эдвард не мог узнать новой даты, оставалось только ждать.

Он начал задыхаться ночью, как раз когда мой будильник прозвонил в три. Когда я взглянула на мужа, он смотрел в потолок пустыми глазами, едва вдыхая и выдыхая. Я сразу поняла, что это – оно. То страшное мгновение близкой смерти, которого мы с содроганием ожидали.

- Эдвард? – вскричала я, и он схватился за мою руку, не поворачивая головы.

- Белла… мне нель... оста…

Только Эдвард мог помнить об ответственности в такой ужасный момент.

- Я отправлю тебя назад, не беспокойся об этом. – Не выдержав, я заплакала, прижимая его холодную ладонь к своей щеке. Слезящиеся старческие глаза с трудом остановились на моем лице, полные бесконечной любви и благодарности.

- Спасибо те… за все, - с трудом проговорил он между слабыми вздохами. – Спа.. что приютила.

- Я люблю тебя, - рыдала я, глядя, как из потускневших хамелеонов исчезает свет.

- Лучшая жена, - беззвучно ответил он и закрыл глаза навсегда. Упав на его грудь, в которой больше не билось отзывчивое, доброе сердце, я дала волю слезам, хотя оплакивать смерть мужа в моем случае было несколько иррационально – я же знала, что просто стала случайным свидетелем будущих событий, а не настоящих. Но я была рада, что облегчила ему уход в мир иной.

Почти невозможно было заставить себя попрощаться – я так привыкла к присутствию старика, что без него дом опустел, и гулкое эхо моих всхлипов не наполняло комнату жизнью. Закрепив браслет на расслабившемся безжизненном запястье, я открыла крышечку, предохраняющую устройство от случайных ударов или нажатий. Много дней назад, еще когда я не спрятала браслет, Эдвард рассказал мне, как им пользоваться, чтобы я могла вернуть его тело обратно. И теперь оставалось лишь, в последний раз поцеловав холодный неподвижный лоб, нажать кнопку. Рыдая на коленях перед кроватью, я смотрела, как мой покинувший этот мир возлюбленный исчезает. И только одна вещь осталась здесь, как напоминание о том, что этот Эдвард был в моей жизни – пустующее инвалидное кресло. Уронив голову на остывающую постель, я вновь зарыдала, не в силах успокоиться.

Чьи-то сильные руки обняли меня сзади. Развернувшись, я прижалась к Эдварду с ужасом и облегчением. С ужасом, потому что он не должен был узнать о старике, по крайней мере, не таким образом, не когда тот только-только покинул это время. И с облегчением, потому что нуждалась сейчас в присутствии мужа, чтобы поверить – он еще живой, я не проводила его минуту назад.

- Тш-ш, - ласково шептал Эдвард, гладя меня по голове как маленькую девочку. Мы устроились на ковре: моя голова на его плече, а руки крепко и отчаянно обхватывают талию. – Все хорошо, я здесь и никуда не денусь.

- Я собиралась тебе рассказать, прости меня… - оправдывалась я сквозь всхлипы. Не хотела, чтобы он узнал вот так, сам. Как будто я лгала мужу. – Но он взял с меня слово молчать… Я бы рассказала тебе сегодня, клянусь!

- Я знал уже несколько недель, - шокировал меня признанием Эдвард, и я подняла на него заплаканные глаза, испытывая невыразимое облегчение от того, что вижу его живым и здоровым. – Тот день, когда ты проспала ночное кормление, помнишь? Я нашел тебя под утро в этой комнате и ушел, чтобы не смущать вас обоих… Поэтому я отлучился на две недели – видел, чтоб вам с ним необходимо побыть наедине. Не стал мешать.