На крючке (ЛП)

Ярость кипит у меня в груди.

- Не вам меня упрекать.

Тонкие брови Джефарда приподымаются, но я не даю ему возможности ответить.

- У меня есть такое же право задавать вопросы, как и у любого другого студента, - поднимая тест, я сердито смотрю на него. - Может даже большее.

Его лицо приобретает пурпурный оттенок.

- Вы заходите слишком далеко.

Упирая кулаки в стол, я наклоняюсь так, что мое лицо оказывается на одном уровне с лицом профессора; в ответ он вздрагивает. Его глаза расширяются от страха, и мне хочется фыркнуть. Он что думает, что я бандит? Чудно. Но я не отступаю. Я негромко, но четко произношу каждое слово так, чтобы он расслышал меня.

- Я осмелюсь не согласиться.

Хватая лист с результатами викторины, я разворачиваюсь и выхожу из класса.

Мне удается оставить Джефарда, так и не накричав на него, но в целом я не могу похвастаться своим спокойствием. Я едва в состоянии видеть то, что прямо передо мной, когда покидаю студгородок и направляюсь домой. Моя голова пульсирует, горло сжимается и болит. А в ушах стоит постоянный гул.

На пассажирском сидении авто лежит лист с викториной, и ошибочная оценка на его лицевой стороне, будто насмехается надо мной. Ага, у меня все еще стоит пятерка. Но сколько раз мои преподаватели завышали мои отметки? По большому счету английская литература - субъективный предмет, оценка зависит от того, насколько, по мнению профессора, я хорошо усвоил материал. Я размышляю о тех часах, что провел горбатясь у своего компьютера, в попытке выразить свои мысли словами. И о гордости, что чувствовал, получая хорошие отметки за эти сочинения.

Мои потные ладони сжимают руль, пока волны унижения будто пощечины хлещут по моему лицу. Неужели все это было шуткой? Чертовой шуткой надо мной?

Я не знаю. И это разъедает меня. Мне нужно знать.

Попав домой, я буквально бегу в свой кабинет.

Ложь. Все это может быть ложью. Годы лжи.

Мои руки дрожат, когда распахиваю шкаф, намереваясь найти старые тексты и эссе. Бумага шуршит, выскальзывает и падает на пол. Я хватаю давний тест, ожидая найти подтверждения, когда останавливаюсь, будто ошпаренный.

Страница плывет у меня перед глазами, а пульс стучит в ушах. И тогда я сжимаю в кулак свой старый тест. Я не могу на это смотреть.

- Блядство! - я швыряю бумажный ком со всей силы. Он ударяется о стену и, не нанеся и малейшего вреда, падает. - Черт!

Опускаясь на пол, я хватаюсь за волосы и несколько раз моргаю. Я дрожу, и не могу успокоиться. Мне хочется рвать и метать. Хочется разломать мой стол на части.

Я трус, потому что не могу заставить себя узнать правду. Если все преподаватели мне помогали, то как я смогу дальше жить с этим унижением. Но сомнение уже закралось внутрь, и оно никуда не денется. Я могу пытаться стать лучше, но мир хочет видеть лишь одну сторону моей личности. И я чувствую из-за этого боль, проникающую до мозга костей.

Глава 15

- ЗА МУНИ!

- МУНИ!

Мы все чокаемся, поднимая стаканы вверх в честь нашего друга. Муни, чье настоящее имя Джозеф Шварц, сияет от счастья, а его пышные кудри поблескивают от света ламп над покерным столом.

- Ага, ага, - он заливается румянцем, который лишь усиливается, когда его девушка, Джин, откровенно целует парня в щеку.

- Какой же скромный у меня мужчина.

На улице начинает моросить дождь, но в помещении тепло, а в воздухе витает запах пива и пиццы. Я зависаю со своей старой группой по исследованиям, играя в покер и празднуя то, что Муни получил 180 баллов по тесту в юридический университет. Хотя наша группа распалась еще в прошлом году, и мы редко видимся, нам все равно приятно встретиться и провести вместе время в этот последний год обучения.

- Ты по-прежнему хочешь поступить в Тулейнский университет, приятель? - спрашивает у Муни Пит перед тем, как сделать еще один глоток пива.

Два года назад Муни попал на празднование Марди Гра в Новом Орлеане, и с того времени у него появилась навязчивая идея поступить там в юридический университет. Хотя его родителям хотелось бы, чтобы парень выбрал Гарвард, Принстон или любой восточный университет Лиги Плюща.

Муни еще сильнее краснеет, когда проводит рукой по волосам и отвечает:

- Если они примут меня, то да.

- Если? - Пит усмехается своей сексуальность-Тая Диггза-даже-и-близко-не-сравнится-с-моей усмешкой, при этом сжимая между зубами палочки-тягучки Twizzler. - Я даже не сомневаюсь в этом, друг мой. У тебя есть преимущества.

Пит и сам-то довольно неплохо устроился, в июле он успешно сдал тесты в медицинский университет. Никто этому не удивился. Так как все мы знаем, что он блистателен. Как и его планы на будущее. Он собирается поступить в университет Джона Хопкинса. Пит станет первым человеком в своей семье, кто пойдет учиться в университет, более того, в медицинский.

Помимо Пита, Муни и Джин, которая тоже поступает в юридический, в нашей группке еще есть Джон, он хочет стать писателем. Так что я одна из этой группы, получается, не имею четкой цели и гениального плана на будущее.

- Пит прав. Они были бы безумцами, если бы отказали тебе, - Джин наклоняется к Муни, сжимая его руку. Они такие милые, когда вместе. Постоянно прикасаются друг к другу, улыбаются.

Я бросаю взгляд в окно, наблюдая, как прозрачные капли дождя моросят на стекло. Вокруг меня стоит гул голосов, создавая комфортную и знакомую атмосферу. Но внутри меня есть некая сила, которая так и рвется наружу, словно пытаясь проникнуть сквозь мою кожу и отправиться путешествовать вне тела. Однако, следующие слова Муни вырывают меня из этого тумана.

- Что ж, у меня... у нас, - он делает паузу, поворачиваясь к Джин и снова краснея, - есть еще пара новостей, - парень становится багровым, как свекла, когда его рука ложится на плечо Джин. - Мы поженились.

Мгновенно наступает тишина, которую нарушает лишь звук урчания чьего-то желудка. Мы все смотрим на ребят, глазея,  словно рыбы. Джин и Муни замирают, а их счастливые улыбки разом угасают, я первая заставляю себя выйти из оцепенения.

- Ребята! Поздравляю вас.

Эти слова помогают остальным прийти в себя.

Джон прочищает горло.

- Гм, ага, поздравляю, - очевидно, что он считает их невменяемыми. Может, мы все так считаем. Поженились? Сейчас?

Джин прищуривает глаза, окидывая всех нас взглядом.

- Вы все думаете, что мы сумасшедшие, верно?

Попались.

- Нет, - неуверенно протестует Пит. Сейчас он сидит более ровно. - Нет, Джин. Мы все знаем, что вы были предназначены друг другу.

Она фыркает, но кажется немного успокаивается.

- Ну, ясное дело. В противном случае, мы бы не сделали этого. К тому же, теперь мы можем претендовать на совместное студенческое проживание, как замужняя пара, - но главная причина их брака не в этом. Она скрыта в том, как Джин смотрит на Муни. И как он смотрит на нее в ответ. Они просто знают, что должны быть вместе.

Я в восторге от их веры друг в друга. От их храбрости.

Джон бросает свои карты на стол. В любом случае, мы уже закончили играть.

- Поскольку мы решили выложить все дерьмо на чистоту, скажу, я тоже встретил кое-кого, - он оглядывается вокруг, а в его голубых глазах появляется некая напряженность. - Его зовут Джон.

Наступает еще одна мучительная пауза. Я даже и не думала, что Джон гей. Уверена, что не я одна.

- Джон и Джон? Джон-Джон, - я шлепаю его по руке, разряжая накалившуюся обстановку. - Как это мило?

Он бросает на меня сердитый взгляд, но я слышу, как парень облегченно вздыхает, и замечаю, как изгибаются его губы в улыбке.

- Заткнись, Энн.

Пит тоже бросает на стол свои карты и тянется за еще одной тягучей палочкой Twizzlers.

- Не могу поверить, что ты только сейчас рассказываешь нам о том, что ты гей.

- Просто прими это как часть меня, Пити.