Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

Я ждала Фредди в кресле, он пришел поздно, наверное, снова был с ней. Он сел напротив меня, я собиралась с силами, отгоняя от себя плохие мысли. Фредди улыбнулся, я потянулась к нему.

- Фредди, нам надо поговорить, - он насторожился, - я… я… я жду ребенка.

Он помрачнел, сказал пару радостных слов, а вечером на следующий день он не пришел домой. Я не знала, что и подумать. Где он? Что с ним? Он был не рад этому. Неужели, он собирался бросить меня ради этой шлюхи?

Фредди.

- Нам надо поговорить, - Бетти сидела ко мне спиной, я провел ладонью по ее позвоночнику, притягивая в свои объятья, - Мери беременна, - Бетти вырвалась из моих объятий, заходя за стол, создавая между мной и собой барьер.

- Ненавижу тебя! Одевайся и иди домой, - выдавила она из себя.

- Бетти, я думал…

- Что думал? Что я соглашусь быть твоей подстилкой! Может, я тоже однажды захочу выйти замуж, родить ребенка? Ты думал об этом хоть раз? Мне уже не четырнадцать! – она топнула ногой, надевая белое платье, - мне девятнадцать! Все иди к ней, ребенок не виноват, что его мать не знает, как предохраняться, а его отец умудряется спать с двумя!

- Бетти, - я подошел к ней, обнимая за плечи, ее просто сотрясали рыдания, она злилась на саму себя, злилась на то, что впустила меня снова в свою жизнь, за то, что показывает мне, как она слаба на самом деле, - я люблю тебя, я не знаю, что делать…

- Жить своей жизнь, без меня, - она стерла слезы, - так даже будет лучше… Все наши шансы… наши мечты распались.

- Бетти, - я снова поцеловал ее в губы. Она поддалась мне, утопая в постели. Она прерывисто задышала мне в шею, судорожно всхлипывая. Я погладил ее грудь, бедра, лицо. Она принадлежала мне, она была моей женщиной! Бетти всхлипнула подо мной, она не ожидала такой агрессии с моей стороны. Я замер, смотря в ее глаза, цвета тайны, - я люблю тебя.

- Я люблю тебя, - вторила она мне, - все кончено?

- Да, - согласился я.

Осень 1974.

Фредди.

Милая моя, любимая девочка,

Мы слишком поспешили с тобой разорвать наши узы. Я знаю, ты, наконец, смогла избавиться от Эмберга. Я рад за тебя, припугнуть его компроматом хорошее решение. На свадьбе Антонио ты даже не смотрела на меня, я знаю тебе очень больно, видеть меня с ней, зная, что она ждет моего ребенка. Мери потеряла ребенка. Такое случается, так сказал врач. Я уже успел полюбить ребенка, но я не смог разлюбить тебя. Это слишком сложно. Любимая моя, что мне делать? Наш альбом заставил о нас говорить. Мы в Штатах, снова пытаем счастье. Девочка моя, я так люблю тебя, каждый мой день без тебя причиняет мне нестерпимую боль. Ты мое дыханье, вдохновенье, ум, жизнь. Кто я без тебя? Просто твоя тень. Кто я без твоей любви? Просто смертный. Я дышу для тебя, я живу для тебя. Малышка, мне чертовски сложно. Тот маленький рай, что мы оставили, принадлежал лишь нам. Я скучаю по тебе. Я думаю о тебе. Выходя на сцену, я думаю о тебе. Ты где-то в Европе, ступаешь по новой земле, они все смотрят на тебя, думают о тебе, они все любят и хотят тебя. Я ревную тебя, мне хочется задушить их всех, потому что только я могу владеть тобой. Только моя плоть может ласкать твою плоть. Где ты? Я умираю без тебя? Любовь моя…

Я не смог подписаться, я смял письмо и выкинул. Без нее все потеряло смысл, зачем жизнь нас свела вновь? Для того чтобы снова отнять ее от меня? Я не понимал смысл в любви, если она тут же забирает все. Потеряв ее, нас снова настигли неудачи. Я работал на износ, пытаясь в работе, забыться. Выходя на сцену, я отдавал публике все, ничего не оставляя себе. Эти гастроли чуть не закончились для нас катастрофой. Я убивал себя. Зачем я делал это?

После концерта в Нью-Йорке я вошел гримерную, ощущая, как теряю силы. «Миленький мой, держись, держись. Не оставляй меня, милый мой. Я так люблю тебя, я очень люблю тебя. Глупенький, почему ты такой упрямый?» Я тяжело вздохнул, она спасла нас тогда, она вылечила меня тогда. За мной проследовал Роджер:

- Что случилось?

- Я не могу, - прохрипел я.

Концерт мы отменили. С утра пришел врач, я и так знал в чем дело. Еще Джейсон предупреждал меня, чтобы я думал, что делаю. Гарри в тот первый раз осадил меня, дав понять, что однажды в один миг я могу потерять свой голос. Мой дар. Бетти берегла его, как хрустальную вазу, она учила меня многим приемам, заставляла пить сырые яйца с коньяком, упражнения для связок. Бетти училась академическому пению. Я две недели маялся горлом, мне говорили – я поврежу связки, так и случилось. В трех городах мне рекомендовали сделать операцию, но я отказался.

- Прекращаем, выступления, - заявил Брайан, - ты что творишь! Ты понимаешь, что без тебя мы ничто!

- Я уже сказал это Джиму, - произнес Джо. С Джимом Бисоном нас свел Алик Болид, теперь они вместе занимались нашими делами, вытягивая нас из болота, в которое нас загнала наша студия.

- Сколько у нас? – спросил я.

- Полтора миллиона, - ответил Брайан.

- Мало, - прохрипел я.

- У каждого, - добавил Роджер, - все отменили. Концерты отменили.

- Но весной мы поедем в Канаду, - Джо улыбнулся, - сможешь?

- Вы меня знаете - смогу, - я виновато улыбнулся, чувствуя, как все дурное уходить, - Бетти, - выдохнул тихо я, - где ты, солнце?

Весна 1975.

Фредди.

В январе у Контрастов вышел потрясающий альбом, я узнал, что Бетти уехала весной в Штаты. Она работала так же, как и я, как ломовая лошадь. Но и их гастроли не проходили гладко. Пресса постоянно пускала сплетни, пытаясь морально уничтожить их. Я знал, она держится. Мы были в Японии, все слухи о нашем богатстве, так и остались слухами. Мы Триумфально восходили. Кто бы мог подумать, азиаты просто влюбились в нас, как и мы в них.

В Токио я купил красивые гребни для волос, которые отправил Бетти на ее двадцатилетие. Моя малышка выросла, совсем стала взрослой. Анна Саттон вышла замуж за Джеймса Вульфа. Юля – за Джоша, Катрин – за Алика. Все мало-помалу налаживалось. Мы почти избавились от наших жуликов, скоро все станет прекрасно.

Мери не подавала виду, делая вид, будто не знает о моем романе с Бетти. Я был с ней из-за привычки, потому что мне с ней было удобно. Она не задавала мне лишних вопросов. Я бывал редко дома, но в те дни, когда находился с Мери, она пыталась нажимать на меня. Конечно, она хотела за меня замуж, хотела иметь от меня ребенка, привязать меня сильнее, чем могла, и обустраивать наш огромный дом. В работе я забывал Бетти, она уже не преследовала меня, как раньше. Но все же иногда лунными ночами, я представлял ее в свете луны, склонившуюся надо мной. Но помнила ли она меня? Нужен ли я был? Правда ли о ее любовных связях на одну ночь? Это мучило меня. Только поэтому мне нужно работать. Чтобы забыть. Забыть все.

Осень 1975.

Бетти.

Был теплый день и, выходя из студии, я решила пройтись пешком до дома, на мне сегодня были не шпильки, а удобные кроссовки. Лил солнечный свет на витрины, и я надела темные очки, чтобы меньше было суеты, так меня не узнают, а то уже многие стали узнавать и просить автографы. Конечно, мне доставляло удовольствие, но сегодня хотелось прогуляться без суматохи. Я купалась в лучах и вдыхала свежий воздух, я наслаждалась летом, таким коротким и прекрасным. В воздухе летало предвкушение чего-то нового, и на сердце именно такие чувства были. Я проходила мимо лавочек и магазинов, как вдруг меня остановил молодой статный мужчина, с красивыми голубыми глазами:

- Приходите к нам на открытие клуба, сегодня в десять. Я владелец Эндрю Мейрз.

- Очень приятно, солистка Контрастов – Бетти Хомс, - он поцеловал мне руку.

- Я буду вас ждать.

- Я приду, до скорого, - я улыбнулась, и зашагала по улицам Лондона.

Я, прейдя, домой, принялась за свой внешний облик. Выбрала короткое ультрамариновое платье с глубоким декольте.