Спасая тебя (ЛП)

не прощу. Я почти "просверлила" отверстие рядом с ним. Теперь оно даже сильнее. Мое сердце

хочет, чтобы я бросилась в его объятья, почувствовать его тепло вокруг себя снова. Но разум

говорит, что это не лучший путь. После того, что он сделал, я боюсь ему дать второй шанс.

- Нет, Лукас, - отвечаю я тихо, не показываю того, что я это говорю, убивает меня. - Второго шанса

не будет.

Я вижу, что гнев наполняет его глаза, они передвигаются в сторону коридора. Они быстро смотрят

на меня, в них много холода, я убегаю от него, не желая приносить вред, который я только, что

причинила ему.

Весь оставшийся день я ходила с чувством того, что я сделала что-то неправильно, но со мной

было и чувство стыда. Все только ухудшилось, когда Чад остановил меня в коридоре, чтобы

пригласить снова. Конечно Лукас проходил мимо в этот раз и видел нас разговаривающими. Он не

отвернулся. Вместо этого его глаза сверлили меня, когда он проходил.

Когда я пришла домой, я сделала уроки и вяло сидела на ужине. Потом Кайл провел для меня еще

один урок вождения. Это был тот же маршрут, по которому мы ездили в дом престарелых. Он

почувствовал что-то не ладное и спросил, хочу ли я домой. Он пообещал, что теперь мы будем

выезжать несколько раз в неделю для занятий. Когда мы были одни, я подумывала спросить у него

знает ли он о лечебных способностях, которые есть у нашей семьи. Что плохого в этом вопросе?

Потом я вспомнила предупреждение своей матери и промолчала.

***

Лукаса не было на следующий день. Я волнуюсь о нем, но не решаюсь просить, где он. Флаеры

выпускного бала появились по всей школе и кажется все разговаривают об этом.

- Мы пойдем все вместе, - вопит Гвен на обеде. - Все четверо. Так как у нас нет свиданий.

Тогда Лиза прочищает горло.

- На самом деле у меня свидание.

Новость для меня и Гвен.

- Я иду с Джаредом с работы. Я спросила его вчера.

Она сильно покраснела и стала смотреть вниз на лоток.

- Я собиралась спросить у тебя,- заявляет Тайлер с удивленной уверенностью.

Гвен смотрит на меня ошеломленно, затем переводит взгляд на Тайлера.

- Ты спрашиваешь Райли?

Тайлер усмехается.

- Нет, без обид Райли, но я прошу тебя, Гвен.

У нее отвисает челюсть.

- Ты?

Он кивает, а она поворачивается, ища мое одобрение.

- Скажи "Да", ты - идиотка,- смеюсь я над ней.

Она хихикает, пытаясь сохранять хладнокровие, несмотря на ее очевидное волнение.

- Ладно, да,- она говорит ему.- Но, что насчет Райли? Она может пойти снами, верно?

Тайлер колеблется, но не я.

- Ни в коем случае. Я не пойду на вашу вечеринку. Вы, ребята, идите и хорошенечко отдохните.

- Но, что насчет тебя? - спрашивает Гвен.

- Я действительно не хожу на танцы. Я некогда не была одна и не хочу побить рекорд сейчас, -

говорю я добродушно, заставляя их поверить в это. Это правда, что я некогда не танцевала, но не

могу представить, как это делаю не с Лукасом. Я немедленно наказала себя, потому что решила не

думать о нем сегодня. Пройдя еще один мучительный день, я полна решимости отчиститься от

всех чувств к нему.

Они смотрят широко распахнутыми глазами на меня.

- Ты некогда не была на танцах? - говорит Лиза, вызывая меня вернуться обратно к разговору.

- Последний раз, когда я проверяла, это не было требованием для выпускников, - шучу я.

Мы пообедали, разговаривали о лимузинах и выпускных платьях. По крайней мере, они говорили

об этом. Я ела молча, умудряясь пытаясь каждый раз когда кто-то смотрит на меня улыбаться.

***

На следующий день Лукас пришел в школу с гипсом и со страдающем выражением на лице. У

него запавшие глаза, и я чувствую боль его травмы, когда он опускается на стул рядом со мной во

время первого урока. Класс был все еще полупустой, и после того, как он смотрел на меня, когда я

отказалась от его извинений в тот день, я думала, что он сядет как можно дальше от меня. Но он

упрямо сидел рядом со мной, и игнорировал.

- Что случилось? - спросила я.

Он не двигался, а я подумала, что он не хочет отвечать, но потом перевел глаза на меня и пожал

плечами.

- Это был несчастный случай. Я закреплял гальку на крыше и упал.

- Ты упал с крыши своего дома?

- Да,- бормочет он сквозь закрытые губы.

- Тебе повезло, ты только поранил себе руку? Сломал?

Он вздыхает и поворачивается.

- Мы опять разговариваем?

Я ненавижу злость, сверкающую в его глазах, несмотря на его внешнее спокойствие.

- Мы с тобой и не переставали разговаривать.

- Просто не встречаемся, - говорит он, вздрагивая, когда его гипс ударяется об парту.

- Правда, - отвечаю я спокойно. - Ты принимаешь обезболивающие? Аспирин?

- Не твоя забота, - он откидывается назад и отворачивается от меня.

Это его правая рука, а я вижу, как он борется пытаясь сделать заметку левой рукой. Я чувствую

знакомое притяжение к нему, но теперь внизу. Но я знаю, что не могу быть с Лукасом. Нет смысла

даже пытаться. Было бы так легко вылечить его руку. Фиксация сломанной кости - это как езда на

велосипеде для меня, легко, как только возможно. Он вздрагивает, поскольку учитель возвращает

наше домашнее задание с той недели и Лукас берет его правой рукой, стукаясь гипсом, который от

его локтя к запястью снова натыкающийся на стол, на этот раз сильнее, издавая громкий звук.

В этот момент я решаю исцелить его. Последствия будут разрушительны. Я не могу смотреть на

него в таком жалком состоянии, когда я знаю, что могу сделать что-то с этим. Я лечила многих

друзей со сломанными конечностями, заставляя их думать, что это не так плохо, как думали врачи.

Интересно, как люди могут верить в более невозможности как в неправдоподобных существ, а не

в то, что я излечила их.

После звонка Лукас смотрит на меня с удивлением, поскольку я иду в шаг с ним по пути к

следующему уроку.

- Так, что это? Я должен сломать что-нибудь, чтобы ты стала доброй ко мне? - спрашивает он со

своей обычной ухмылкой.

- Я некогда не хотела, чтобы мы перестали быть добры друг к другу, - объясняю я и недовольно

смотрю на него.

Он морщится, опершись на здоровую руку, заставляет меня повернуться к нему.

- Я действительно сожалею, - говорит он.

Я киваю.

- Знаю.

Оставшаяся часть утра проходит между нами с неловким сдержанным дружелюбием, и я могу

сказать, что Лукас не знает, где он состоит со мной. Я не могу помочь ему, потому что так же не

знаю. Я знаю, что скучаю по нему, и я хочу быть с ним друзьями, но боюсь захотеть что-то

большое.

Перед обедом Лукас остается в классе, чтобы получить задания, которые он пропустил вчера. Я

ждала его у двери, коридор притих, потому что ученики разбрелись по классам. Когда он закончил, удивился, увидев меня.

- Привет,- он с улыбкой смотрит на меня.

- Я переписала тебе все записи от вчерашних утренних занятий. Они у меня в шкафчике, если они

тебе нужны.

На самом деле я торопливо сделала их перед уроком, чтобы это было предлогом остаться с ним

наедине и прикоснуться к нему.

- Конечно. Спасибо.

Он смотрит на меня неуверенно. Мое дружелюбное поведение очевидно путает его.

Мы вместе идем к шкафчику. В холле тихо, он терпеливо стоит рядом со мной, наблюдая, как

я набираю код и открываю металлическую дверцу. Я чувствую, что он проходит по мне глазами, я

стараюсь продолжать делать застенчивое выражение лица. Я хватаю бумагу и поворачиваюсь к

нему. Когда он протягивает здоровую руку, вместо того чтобы положить записи в протянутую руку, я касаюсь его ладони. Сразу же в моем животе трепещет нетерпение. Приятное ощущение

жужжания начинается, и я чувствую, как энергия растет. Оно достигает максимума, потом