Тесная Связь (СИ)

Топчусь на месте, решая тихо уйти. Не буду рушить столь отвратительную для меня идиллию, умоюсь завтра, если все-таки найду ванную. Разворачиваюсь, вновь поднимаясь на второй этаж, и шаркаю ногами обратно, подмечая одну деталь, от которой хочется биться головой об стену.

Комната Дилана прямо напротив моей.

Это уже не смешно.

***

Как бы не хотелось этого признавать, но утро наступило быстрее, чем мой организм успел отдаться сну. Сплю я плохо, а стресс, связанный с переездом, только ухудшает мое положение. Мой разум отказывается начинать мыслительный процесс, но заставляю себя шевелиться на неудобной, жесткой кровати, приседаю, одну руку поднося к лицу, и расслабленно чешу красную щеку, чмокая сухими губами.

Бросаю взгляд на телефон, что лежит рядом с подушкой, и тыкаю по кнопке пальцем, заставляя экран зажечься. Уже без десяти восемь. Во сколько там начинаются школьные занятия? Понятия не имею.

С подобным равнодушием опускаю босые ноги на холодный паркет, щурясь от яркого солнца, что лучами проникает в комнату, из-за чего закрываю шторы. Подтягиваю резинку серых штанов, почесав живот под майкой, и зеваю с широко распахнутым ртом, не прикрывая тот ладонью, беру со стола щетку, наконец решаясь выйти.

Несмотря на ранний час, в доме уже кипит жизнь. Я прекрасно слышу голоса с первого этажа и тихий джаз, от которого начинаю воротить носом.

С добрым утром, Кейси Паркер.

Закрываю дверь, тут же замечая несущуюся по коридору Елену, которая выскочила из светлого помещения. И, о слава Богам, я заметила плитку и край белой ванны. Старушка мило улыбается мне, проходя мимо:

— Доброе утро, малышка, — от неё так и «прёт» теплотой, и да, в моей голове это прозвучало грубовато, но меня немного сбивает с толку энергетическая заряженность этой пожилой дамы.

И, стоп. Малышка?

Изгибаю брови, проводив Елену взглядом, после чего разворачиваюсь, почесав макушку через спутанные волосы, что, наверняка, делают из меня пугало. Иду вперед, пальцами избавляюсь от сонников в глазах, которые непонятно, что там вообще делают. Я ведь толком не спала сегодня.

Как и вчера.

Добираюсь до белой двери, взявшись за ручку, и открываю, заглядывая внутрь. Что ж, пожалуй, отдам должок Хэнку. Ванная комната просторная. Осматриваюсь, подходя к умывальнику, и кручу ручки крана, подняв глаза на зеркало, и слегка усмехаюсь, со вздохом разглядывая свое «мятое» опухшее, совершенно непривлекательное лицо. Веки приобрели какой-то синеватый оттенок, такое чувство, что у меня фингалы под глазами. Напоминаю наркомана со стажем. Решаю оставить саму себя в покое, беру с полки первую попавшуюся пасту и выдавливаю на щетку, бросив тюбик в раковину, вода в которой не так быстро сочится в трубу, из-за чего уровень начинает подниматься. Быстро сую щетку в рот, набирая в ладони холодной воды, когда дверь ванной комнаты открывается, и мне даже не нужно заставлять себя поворачивать голову, чего я делать в любом случае не собиралась, ведь в отражении зеркала замечаю слишком много «черного», после чего в нос ударяет всё тот же запах никотина. Делаю пару вздохов, грубыми движениями водя щеткой по зубам. Дилан обходит меня, и я всё равно разглядываю его с «поддельным» интересом: темная мятая футболка, растрепанные черные волосы и какое-то опухшее лицо, которое выражает лишь одну ненависть к такому раннему подъему. Что-то мне подсказывает, что парень вовсе не посещал школу до приезда отца, а теперь Елене приходится заставлять его, чтобы не «терять лицо» перед «хозяином» дома.

Парень встает по другую сторону от раковины, хмуря брови, когда берет щетку:

— Это моя паста, — хрипит, но я лишь корчу лицо в ответ, молча продолжая чистить зубы. Судя по запаху, кто-то явно грешит с курением. Дилан хватает пасту, выдавливая на щетку, после чего сутулится, давя пальцами на опухшие веки, и поднимает голову, хмуро рассматривая себя в зеркале, и начинает чистить зубы, явно нехотя бросив косой взгляд на меня. Тяжело выдыхаю, так же косо взглянув на него с пренебрежением, за что получаю.

— Чего уставилась-то? — Парень плюет в раковину, набирает в рот воды, полоща, после чего бросает щетку в стакан на полке, разворачивается, и мне приходится прижаться животом к раковине, чтобы избежать толчка плечом. Хмурюсь, сдерживая себя, пока не слышу хлопок двери. Плюю в раковину, кидая туда щетку. Включаю кран на полную, вытирая тыльной стороной ладони рот. Жестко тру губы, пыхтя.

Если моя мать настроена серьезно, то один из нас точно поляжет. Но это буду не я. Нет. Это будет этот придурок, который уже раздражает меня, как бельмо на глазу.

Спокойно завтракающая мать удивляет меня своим умиротворенным выражением лица, хотя обычно она выглядит не так хорошо с утра. Хэнк носится по кухне, еле успевая что-то перекусить перед выходом, и так же поторапливает мою мать, ведь работают они теперь вместе. Долго топчусь в дверях, действительно чувствую себя лишней в этой «семейной» идиллии, но меня не оставляет без внимания Елена, которая ставит тарелку с едой на стол, прося:

— Садись, кушай, — потирает руки о фартук, возвращаясь к плите.

Киваю, медленно подходя к столу. Вижу с каким недовольством взгляд матери бегает по моему телу. Она просила одеться неприметно, чтобы особо не выделиться в школе, вот только понятие «неприметности» у меня свое — футболка и шорты сойдут. Вот только лифчик не надела. Мне лень.

Хорошо, что мать слишком торопится, чтобы тратить на меня время, поэтому оставляет меня без своих негативных комментариев, допивая кофе, и вскакивает поправляя прическу и строгий костюм:

— Кейси, будь молодцом сегодня.

Я подняла кулак, говоря этим, что готова ко всему тому дерьму, что ждет меня вне стен этого дома, хотя, здесь оно так же обитает в лицах семейства ОʼБрайенов. Скрип половиц, и к нам заходит Дилан, хватая из рук Елены тостер. Парень не смотрит на Хэнка, но тот решается заговорить первым, но явно заставляет себя:

— Дилан, покажи Кейси дорогу.

— Я на машине, — проворчал тот с набитым ртом, открыв холодильник, чтобы достать упаковку сока.

— О, а может, тогда подвезешь её? — моя мать тут же защебетала, и, знаете, я впервые готова убить её. Прижимаю ладонь к лицу, скрывая глаза, и пыхчу, еле сдерживая все те слова, что рвутся наружу.

— А что? Вы все равно в одной школе, так что подкинь, — улыбается Хэнк своей сообразительной супруге. И они оба выглядят отвратительно счастливыми. Прекрасно, просто «комбо».

Я закатываю глаза, когда Дилан хмурится, отказывая, но Хэнк слишком настойчив. Видно, что не привык получать отказ, так что окинул сына хмурым взглядом, шмыгнув носом.

— Пока, милая, — говорит мать, когда садится в машину Хэнка, махнув мне ладонью. Я не отвечаю, лишь с ревностью наблюдаю за тем, как автомобиль трогается с места, и этот мужик увозит мою мать, они слишком много времени уделяют друг другу. Такое вообще нормально?

Ворчу под нос, недовольно надувая щеки, и топаю ногой, поправив ремни рюкзака. Дилан прекратил о чём-то трепаться с Еленой, и спустился к своей машине, наличие которой уже вызывает у меня культурный шок. Качаю головой, обняв себя руками, и гордо поднимаю голову, выходя за калитку участка, и Дилан бросает в мои сторону взгляд:

— Надеюсь, ты поняла, что быть твоим шофером, я не нанимался?

Решаю проигнорировать его слова, не дав ответной реакции, и начинаю осматриваться, пытаясь догадаться в какую сторону двигаться. И пока я нахожусь в неведении, машина Дилана проносится мимо. Фыркаю, показывая средний палец ей в след, после чего вновь оглядываюсь, решая идти в ту же сторону, в которую умчался автомобиль. Так или иначе выйду к дороге.

Если быть честной, то я немного опешила, увидев, в какой школе теперь учусь. Мне говорили, что обучение в ней не бесплатное, но, судя по виду, в ней учатся детишки, чьи родители немало зарабатывают. Я вздохнула, входя внутрь. Моя старая школа мне нравилась больше: там были исписанные туалеты, влажность, запах хлорки и никотина, недовольные уборщицы, учителя с угрюмым выражением лица, подростки, от которых я не отличалась, которые разделяли мои взгляды. А здесь все слишком идеально. Чисто и опрятно. Меня даже передергивает, когда чувствую стоящий аромат в воздухе: эм, это персик?