Всегда с тобой

— Если бы вы посмотрели на малыша, когда он родится…

— Никогда!

Лилия отшатнулась в испуге.

— Я дам тебе денег, чтобы ты избавилась от него. Тебе лучше взять их. Клянусь своей жизнью, я не отпущу его и никогда не позволю, чтобы его ублюдок рос в этом доме. Ни за что, пока я жива!

Маргарет тихо спустилась вниз и встала рядом с матерью. Мисс Вудз стала свидетелем того, как Фоксвози приняла из рук матери чек. С тех пор, как отец разорился, счет матери оставался неприкосновенным, несмотря на финансовые трудности и стесненные обстоятельства семьи. Насколько Маргарет помнила, эти деньги предназначались для нее. Сначала как приданое — укор отцу, неспособному обеспечить свою дочь, но после того, как Маргарет решила никогда не выходить замуж, наследство служило ей гарантией безбедной жизни старой девы. И теперь, мать отдает все свое состояние любовнице мужа, чтобы купить у нее покой.

Через шесть месяцев они узнали о женитьбе Бойса на Лилии. Она использовала эти деньги на то, чтобы уехать к нему в Америку. Маргарет навсегда запомнит осунувшееся лицо матери и растерянность отца.

С того дня в доме имя ее брата не произносилось. Двадцать пять лет. Незаметно для себя Маргарет посчитала, что в день похорон матери, ему уже исполнилось сорок два года.

Она поджала губы и вскрыла конверт: «Бойс и Лилия Вудз имеют честь пригласить Вас на бракосочетание их дочери Кедди Лилии и Чарльза Вильяма Олдема».

Она взорвалась от такого оскорбления, но потом это чувство исчезло. Зрачки ее глаз сузились в маленькую точку и стали похожи на мрачный колодец. Невиданная ярость поглотила здравый смысл. Наглость! Бойс принял ее как собственного ребенка! На половину сестра ему… Так же как и ей. Приглашение на свадьбу этого ублюдка?! Не в состоянии сдерживать свое негодование, Маргарет в клочья разорвала конверт.

Прислать такое после двадцати пяти лет молчания! Двадцать пять лет. Эта цифра обжигала сознание. Есть же какие-то границы? Неужели Бойс и его шлюха мало унижали ее любимую мать? Горе не сломило эту сильную женщину, но отняло у нее жизнь.

— Все, — решила она. — Всему свое время.

Следующее письмо от Кедди Олдем, сообщающее о ее беременности, было предано огню. Через шесть месяцев новое письмо о рождении Ти Лилия Олдем было опять перехвачено и сожжено. С тех пор Маргарет внимательно следила за почтой, но больше никаких сообщений из Америки не приходило.

Началась вторая мировая война. Маргарет была вынуждена управлять скудными средствами отца. Главной целью стала борьба за выживание.

Годы шли медленно. Она наблюдала, как стареет отец, который, по ее убеждению, не может наслаждаться жизнью без матери. Однажды, вернувшись с рынка, Маргарет нашла отца в библиотеке. Он сидел возле открытого окна и плакал. От него невозможно было получить хоть какие-нибудь объяснения. Старый Вудз больше не разговаривал с дочерью до самой смерти. Спустя четыре дня он умер.

Через неделю после похрон, Маргарет сидела в кабинете Ретига Бернсайда. Она с ужасом узнала, что за четыре дня до кончины отец внес изменения в свое завещание и восстановил Бойса в прежних правах наследника.

Старая дева помчалась в библиотеку и нашла книгу записей на своем привычном месте, но все листы были перепутаны и не было никакой возможности разобраться. Дневник матери исчез, возможно он уничтожен. На его месте лежал запечатанный пакет с инструкциями от отца. Он настаивал на том, чтобы дочь связалась с Бойсом. Только сейчас она поняла, как отец страдал от того, что произошло между ним и сыном. Охваченная горечью от своего поражения, Маргарет не смогла заставить себя швырнуть пакет в огонь.

Немного погодя она достала содержимое и вернула книгу на привычное место. В холле Маргарет остановилась и окаменевшим взглядом посмотрела на отображение в сером, блеклом зеркале.

— Ты не победил, отец. Пока ты не победил.

Ретиг Бернсайд опять вздохнул и посмотрел в окно на распустившуюся сирень. Лицо Маргарет, прикрытое густой темной вуалью, всплыло в его памяти. Через неделю после похорон ее отца он связался со старой девой и объявил ей о приписке к завещанию относительно Бойса.

Поначалу она смотрела на него с нескрываемым удивлением, а потом почти с радостным злорадством.

— Пришло мое время, — прошипела она с чувством полного удовлетворения. — Мое время наконец-то пришло. Я не буду помогать вам искать моего брата и буду молиться, чтобы и вы никогда не нашли его.

Мисс Вудз гордо вышли из офиса. После этого разговора она отказывалась обсуждать дело ее брата. До конца жизни Маргарет не отвечала даже на самые невинные письма.

В соответствии с желаниями Джеймсона, его дом в Рединге полностью переходил в руки его дочери. Каждый месяц ей присылались чеки и регулярно выплачивалось пособие до самой смерти двадцать пять лет назад.

Старик указал в своем письме, что его сын переехал в Америку и Маргарет может достать его адрес. Имея такую информацию на руках, Ретиг предусмотрительно поместил небольшое наследство Бойса в инвестиционный банк в Америке. Теперь, благодаря его благоразумию и дальновидности, он мог с гордостью констатировать тот факт, что некогда скромная сумма превратилась в довольно весомое состояние.

Наконец Бернсайд вскрыл адресованный ему конверт. Внутри лежал пожелтевший, тощий пакет, подписанный дрожащей мужской рукой: «Должно быть вскрыто последним живым наследником Джеймсона Вудза»,

Седьмое чувство подсказывало, что от старухи не осталось ни одной записки.

— Плохи дела, — он поднес пакет с печатью к окну и осмотрел его на свет. Контуры содержимого просматривались очень смутно.

— Дела действительно плохи… — юрист протянул Эбрэму Халкину приглашение на свадьбу. — Согласно этому приглашению, у Бойса есть дочь по имени Кедди. В 1933 она вышла замуж за Чарльза Вилсона Олдема. Вот адрес. Нам надо начинать поиски наследников.

— Хорошо, я займусь этим, — согласился Халкин и вернул приглашение.

Ретиг Бернсайд тяжело вздохнул и внимательно рассмотрел вещи, разложенные на столе. Этим прекрасным весенним утром старый юрист еще раз подивился эксцентричности Маргарет Вудз, ее ненависти к своей семье. Возможно, ядовитая старуха чувствовала, что достигла цели, когда не признала законные права своего брата на наследство.

У него промелькнула мысль, а что, если она догадывалась о том, какое наследство старый Вудз припас для сына — и теперь для его наследников. Нет, не догадывалась.

Глава 3

Один раз в неделю, по вечерам подруги собирались в ресторане «Тонио». Свои свидания они называли «встречи Умов».

— Ширли сказала, чтобы мы начинали без нее, — из сумеречного света мексиканского ресторанчика появилась Роза. Ее приветствие прозвучало без всякого предисловия. Они были подругами уже семь лет. Мэриел нравилась способность Розы сразу приступать к делу. Подругу не интересовали разные условности и тонкости, она всегда говорила то, что думала.

— Ты ужасно выглядишь. Что он сказал тебе? Для подкрепления сил Мэриел заказала себе двойную «Маргариту». «Умы» знали о ее сегодняшней встрече с доктором. И хотя она не собиралась избегать этой темы, но не представляла себе, как ее обсудить. Роза Браун, младше ее на два года, открыто заявляла, что она безумно хочет иметь ребенка. Но гистерэктомия заставила забыть об этом навсегда. И теперь для Розы лучшим вариантом было заботливое внимание со стороны разведенного мужчины.

Мэриел отхлебнула солоноватую пену и выдала ей диагноз, поставленный обоими врачами.

— Они не могут сказать мне, сколько пройдет времени, прежде чем это случится. Но оба посоветовали забеременеть как можно скорее.

— Ну и что ты хочешь делать?

— Я хочу иметь ребенка.

Роза водила пальцем по лужице на столе, выплеснувшейся из стакана.

— Боже, как все сложно в этом мире. Так много людей, а детей на всех не хватает. Если бы я не сделала операцию, у меня бы уже были дети, с мужем или без него, — она ткнула пальцем в самую середину лужицы.