Мой строптивый малыш

Представив себе эту сцену, Эмили невольно улыбнулась Тони. Он уставился на нее и хрипло выдавил:

Ты в первый раз улыбнулась мне по-настоящему с тех пор, как… — Голос его сорвался.

Эмили тут же уставилась в потолок, мысленно отругав себя за неосторожную улыбку. Сейчас она не в самой лучшей форме для боев с Энтони Реем. Больше всего ей хотелось, чтобы он ушел. Из этой комнаты и из ее жизни. Она боялась того, что могло случиться, если Тони останется.

Почему мы расстались, Эмили?

У нее ёкнуло сердце, но неимоверным усилием воли она все же заставила себя не смотреть на Тони.

Ты сам прекрасно знаешь почему.

А как же — ты не могла отвязаться от мысли, будто роль в фильме, особенно в моем, тебе дадут только потому, что мы вместе спим, а вовсе не потому, что ты прекрасная актриса. Ты думала, будто я лезу в твои дела и мешаю твоей карьере. К тому же я попросил тебя бросить сниматься.

Все вышеизложенное верно.

Ты была не права, — продолжал он, не обращая внимания на ее иронию. — Ты талантлива. Об этом все знают, и только последний дурак способен предположить, что ты получаешь роли через постель. Этого ты и боялась, да?

Поставь в настоящем времени, Тони. — Она повернулась к нему. — Этого я и боюсь. Я не желаю, чтобы обо мне говорили как о легкодоступной девице и обвиняли в использовании личных отношений. Я актриса. Актриса. И судить обо мне должны только по моему таланту.

Ты это уже доказала, Эмми.

И буду продолжать доказывать. Каждой новой ролью. Каждой отснятой сценой. Сам знаешь, карьера актрисы может сломаться из-за любого дурацкого слуха. Я не хочу рисковать. К тому же прошло три года, Тони. Все отгорело. Зачем ворошить золу?

Все отгорело, Эмми? Правда?

Эмили не поняла, как это произошло, но уже в следующую секунду Тони сидел у нее на постели, и в глазах у него играли золотистые искорки. Эмили попыталась отвести глаза, но напряженный взгляд Тони притягивал ее как магнит. Она не нашла в себе сил даже пошевелиться, когда мужские пальцы стянули с ее плеч ночную рубашку. Пытаясь как-то спастись от безумия, Эмили тихо выдохнула:

Отгорело, Тони.

Но он, не теряя времени на разговоры, склонился, и Эмили вдруг поняла, что ее губы раскрываются навстречу его губам, признавая желание, от которого она отрекалась так долго. Прикосновение его губ напоминало пламя, сжигающее иллюзии. Три года Эмили свято верила, что между ними действительно все кончено. И вот вера эта рассыпалась пеплом от одного прикосновения его губ.

Поцелуи Тони стали настойчивей. Он погладил ее по лицу, нежно провел губами по щеке. Его рука скользнула за вырез ночной рубашки. Эмили в неодолимом желании выгнула спину ему навстречу. Он принялся легонько покусывать ее ухо, играя при этом с соском. У Эмили закружилась голова. Она тихонечко застонала. Смутно, словно издалека, услышала его хриплый шепот:

Эмми, моя хорошая, я так хочу тебя. Мне было так плохо без тебя. Не надо сопротивляться, малыш.

Ее тело, охваченное неистовой сладостной страстью, которую помнило так хорошо, прекратило напрасную борьбу. Эмили сцепила руки у Тони на шее и притянула его к себе. Он лег на нее…

Прошу прощения, — раздался сухой и смешливый голос.

Они мгновенно отпрянули друг от друга. Эмили густо покраснела. В дверях стоял молодой врач. Его глаза поблескивали весельем. Смущение и ярость вдруг охватили Эмили, а Тони лишь потянулся, небрежным жестом пригладил растрепанные волосы и, легко вскочив с постели, коротко бросил:

Привет, док.

Если бы рядом с кроватью стояла ваза или валялся какой-нибудь камень, а еще лучше дубина — все, что угодно! — Эмили нашла бы в себе силы запустить этой штукой в Энтони Рея. Нет, вы только посмотрите: весь из себя такой спокойный, будто ничего не случилось. Да как он смеет! Это надо же так низко пасть — воспользоваться слабостью женщины! Она никогда бы ему не позволила ничего подобного, будь она здоровой…

Молодой врач подошел к Эмили с извиняющейся улыбкой.

Я не хотел вам помешать. Меня зовут доктор Штраус. Как вы себя чувствуете, мисс Лайт?

Пациентка улыбнулась ему в ответ.

Я чувствую слабость, доктор… и мне что-то не по себе.

Последние слова относились, естественно, к Тони, и Эмили удовлетворенно хмыкнула, заметив краем глаза его кривую усмешку.

Этого и следовало ожидать, мисс Лайт. — Доктор Штраус явно не обратил внимания на подтекст прозвучавшей только что фразы. — У вас настоящий упадок сил. Организму нужно какое-то время, чтобы полностью восстановиться. Ваш жених рассказал, что вы работаете на износ.

Жених? Что еще за ерунда?.. Эмили открыла было рот, чтобы задать этот вопрос вслух, но вдруг заметила, что Тони, стоя за спиной у доктора, смотрит на нее с отчаянной мольбой во взоре. О Господи, подумала она в ярости, во что втянул он ее на этот раз?

Доктор между тем продолжал бодрым тоном, по-прежнему не замечая смущения своей пациентки:

Человеческий организм — вещь замечательная, мисс Лайт, но и у него есть запас прочности. Вы исчерпали силы еще пару месяцев назад. И если не хотите залечь в больницу надолго, мисс Лайт, придется отложить съемки. По крайней мере, на пару месяцев.

Но… как же фильм?! — запротестовала она. — Съемки нельзя отложить! Доктор, меня никто ждать не будет. Они найдут на эту роль кого-то другого. Я не могу этого допустить.

Конечно, мисс Лайт, вы вольны поступать, как вам угодно. Но если вы проигнорируете мой совет, боюсь, следующий срыв будет гораздо серьезней.

Тони взял Эмили за руку, и она не стала сопротивляться этой молчаливой поддержке.

— Да, понимаю, — тихо проговорила Эмили. В этот момент включилось переговорное

устройство:

Доктор Штраус, пройдите в палату триста один. Доктор Штраус, пройдите в палату триста один.

Молодой врач улыбнулся.

Труба зовет. — Он умолк на мгновение и добавил уже серьезнее — У вас еще будут роли, мисс Лайт. Поберегите себя. — И вышел из палаты.

Эмили долго смотрела на закрывшуюся дверь. Да, роли еще будут, но кто знает, сколько придется ждать, пока предложат такую же потрясающую — главную, кстати, роль, — как в «Обретении» — психологическом фильме по мотивам последнего романа-бестселлера. В фильме, у которого есть шансы получить в следующем году все крупнейшие кинопремии.

Рассерженная и возмущенная до глубины души, Эмили поняла, что если не выпустит

сейчас пар, то просто взорвется. Тони ей для этого вполне подойдет. Она резко вырвала из его пальцев свою руку.

Не будешь ли ты так любезен сообщить мне, как это я обзавелась женихом, будучи без сознания?

Тони сложил руки на груди, явно забавляясь ее поведением.

Наконец-то мисс Лайт приходит в себя: снова бодра и готова к бою.

Отвечай, черт тебя побери!

— Тому есть вполне разумное объяснение.

Эмили не стала дожидаться «разумного объяснения». Четко и ясно, тщательно подбирая слова, она высказала ему все, что думает по поводу его характера, манер, умственных способностей, сомнительной родословной и общей принадлежности к роду человеческому.

Энтони Рей выслушал ее речь с большим интересом, и Эмили разозлилась еще сильнее. Лучше бы уж он наорал, право слово. Все что угодно, лишь бы не эта спокойная кривая ухмылочка! Она попыталась придумать, как бы пoбольнее задеть его, но стоило ей на мгновение умолкнуть, как Тони тут же этим воспользовался:

Ты хочешь, чтобы о твоем срыве узнали в газетах? — поинтересовался он тихо.

Боевой запал у Эмили тут же прошел.

Нет, — пробормотала она. — Конечно нет, но…

Я постарался сделать так, чтобы никто ничего не пронюхал, но для этого мне пришлось назваться твоим женихом. Хотя если у тебя есть другие идеи… — Тони пожал плечами.

В его поступке действительно был смысл, но именно это и настораживало.

А как ты объяснил отсутствие кольца? — с подозрением спросила Эмили.

Очень просто: ты, что вполне естественно, не надела на съемки свои украшения.