Прекрасный зверь (ЛП)

Думаю, вы сами домыслите — они умирают.

Столик Сноу — это столик Ленни «Джента».

Сказка принимает неожиданный и нежелательный оборот. Ленни «Джент» (джентльмен) не джентльмен в том понятии, которое мы привыкли видеть, он — настоящий гангстер, раньше таких называли мафиози. Его называют джентльменом, потому что он всегда чертовски вежлив. Он говорит: «Пожалуйста» или «Вы не возражаете?», прежде чем врезать вам по лицу. Джент находится в окружении красивых, хихикающих женщин, борющихся за его внимание, но он не сводит голодных глаз со Сноу, пока она двигается к столу, и от взгляда Ленни у меня скручивает живот.

Гребанный ад. Прямо на встречную машину!

Сноу женщина Ленни.

Она ровняется со столиком, и он протягивает руку. Секунду она колеблется, затем открывает сумочку и отдает ему свой телефон. Он кладет его к себе в карман, достает другой, протягивая ей. Она кладет его в свою сумочку и садится рядом с ним, он опускает ей руку на бедро.

Я пытаюсь разобрать ее слова, но ее лицо, как у статуи, ничего не выражает. Словно под гипнозом, я направляюсь к ней, не имея ни одной мысли. К счастью, я сталкиваюсь с официанткой.

— Извините. Это была моя вина, — извиняется она.

— Не беспокойтесь, — говорю я ей, но столкнувшись я выхожу из гипнотического транса.

Я останавливаюсь на том месте, где стою и смотрю на Сноу. Она пристально смотрит на свой бокал, ее без эмоциональное лицо идеально подходит к пустым, ничего не выражающим глазам. Пустота настолько ощущается, что я мгновенно ее узнаю. Она все зажата, полностью контролирует любое свое движение, работают только инстинкты, чтобы выжить. Она закрылась от всего, чтобы не быть поврежденной низостью и творящейся деградацией вокруг нее.

Почти голая женщина лежит всем своим телом на Ленни, но его глаза также, как и мои приклеены к Сноу.

Все это может кончиться, причем кончиться очень плохо. Но меня это мало волнует. Я всегда шел в ту сторону, куда бояться ступать даже ангелы. Кровь стучит у меня в венах, я слышу ее стук даже в ушах.

Сноу будет моей.

Вторая мышка получит сыр.

3.

Сноу

— Ты готова? — спрашивает Ленни, как будто мое решение что-то значит — остаться или уйти.

Я поворачиваю голову в его сторону, ощущая себя оленем, вышедшим из укрытия, остановившемся, замершим, принюхивающимся к воздуху, готовым бежать от любого звука. Миллионы лет эволюции научили его чувствовать опасность.

Ленни смотрит на меня совершенно пустыми глазами. Этот взгляд меня всегда очень нервирует: его глаза в определенных ситуациях могут становиться совершенно мертвыми. Затем он улыбается и его лицо отражает хоть какие-то человеческие эмоции, и я забываю о своем беспокойстве.

— Да, я готова удти, — отвечаю я.

— Я поеду к тебе сейчас, — говорит он, наблюдая за моей реакцией.

У меня внутри образуется холод. Олень бы дернул на утек, но я же не олень, поэтому расплываюсь в улыбке.

— Конечно, — отвечаю я совершенно спокойно.

Он протягивает руку, я берусь за нее. Также встают мужчины рядом с двумя столиками — его охрана. Мы выходим из клуба, они идут следом.

Ошибкой было с моей стороны разговаривать с этим невероятно красивым мужчиной, флиртовать с ним и делать вид, что я могу пойти на свидание с таким, как он — Шейном. Красивое имя. Но я была настолько глупой и беспечной, вернувшись с теплом его руки на своем запястье и видя перед глазами его самоуверенную улыбку, которая светилась у меня перед глазами.

Ленни сразу же все понял, он все видит, у него глаза как у ястреба. Я его собственность. Он не слишком часто использует меня, как правило два раза в неделю, иногда три, но я принадлежу ему, так же, как гамак, который он использует только летом. Сегодня он предполагает заняться со мной сексом, потому что он хочет воспользоваться своим правом и показать мне, кто собственник моего тела.

На самом деле он в ярости.

Мы садимся на задние сидение роллс-ройса, он откидывается на спинку сиденья и проводит рукой по внутренней стороне моего бедра. Я резко вдыхаю. У меня случайно вырывается, но его рука застывает. Я нервно посматриваю ему в глаза. Он продолжает двигаться вверх с холодной, жесткой улыбкой на лице.

Я сама во всем виновата, на самом деле, если бы я не позволила другому мужчине засесть мне в голову. Если бы я не зациклилась на светлячках. Если бы я получше скрывала свои чувства то, он не делал бы сейчас этого.

— Раздвинь ноги, — приказывает он.

Я немного раздвигаю их в стороны. Он отодвигает пальцами в сторону мои трусики, открывая промежность и проводит по моей киске, я невольно вздрагиваю, но мое лицо по-прежнему ничего не выражает, поскольку я смотрю прямо перед собой, словно ничего не происходит.

— Сухая, — бормочет он. — Ты всегда бл*дь сухая.

Я с трудом сглатываю.

— У меня дома имеется смазка, — я даже слышу, как в моем голосе звучат панические нотки. Не знаю почему, но у меня срабатывает инстинктивный страх на Ленни, хотя он никогда не обижал меня, по крайней мере, пока. Возможно, мой ужас связан с пугающей пустотой у него в глазах или совершенно гладкой, без волос кожей на спине, как у рептилии.

— Хммм. — Он убирает руку, и я с облегчением соединяю ноги.

Машина останавливается у моего дома, мы выходим. В лифте я чувствую, что он не сводит с меня глаз, но я не могу встретиться с ним взглядом. Здесь слишком яркий свет и Бог его знает, что он увидит. Двери лифта открываются, мы выходим, двигаясь по ворсистому бордовому ковру. Он открывает дверь своим ключом в небольшую двухкомнатную квартиру. Здесь живу я, он оплачивает аренду и все счета.

Я кладу свою сумочку на сервант и направляюсь к тележке, служащей мне в качестве бара. Если мне предстоит заняться с ним сексом, мне необходимо выпить что-нибудь по крепче.

— Не хочешь что-нибудь выпить на ночь? — вежливо спрашиваю я.

— Да, налей мне, что и себе.

Мне нужно выпить что-то такое, где будет много алкоголя, это мудрое решение.

— Я выпью водку с апельсиновым соком, — бросаю через плечо.

— И я тоже, — говорит он, плюхаясь на диван.

Недавно я обратила внимание, что он стал меняться прямо у меня на глазах, все чаще пребывая в хмуром настроении. Стоя к нему спиной, я делаю нам коктейли. Себе наливаю три четверти водки и четверть апельсинового сока, иду к нему и протягиваю коктейль. Я сажусь рядом и делаю глоток. Мать твою, очень крепко.

— У меня имеется немного твоей любимой икры, пожалуй, принесу ее, — говорю я, пытаясь встать.

Его рука тут же дергается, обвивая мое запястья. Я в шоке поднимаю глаза на него.

Его губы в одну тонкую жесткую полоску дергаются.

— Я не голоден... для траха.

— Ох, ладно, — с тревогой шепчу я, делая еще один глоток, украдкой поглядываю на него, он смотрит на меня таким холодным взглядом, что меня озноб прошибает до костей.

— Тебе необходимо все выпить до конца, прежде чем ты можешь что-нибудь сделать? — спрашивает он, закуривая сигарету.

Я киваю и пододвигаю к нему пепельницу.

Он смотрит на меня сквозь кольца дыма.

— Давай. Бл*ть прикончи тогда свой стакан перед тем, как я трахну тебя, — говорит он, его слова жестокие, но тон при этом чрезвычайно вежливый.

Я так и делаю, выпиваю все до дна, алкоголь просачивается в мои конечности, омертвляя их. Моя чертовая голова пуста, меня больше ничего не волнует. Я ставлю стакан и пристально бесстрастно смотрю на него.

— Я готова, — говорю я ему.

Он поднимается и тянет меня вверх, направляя мое безвольное тело в сторону спальни. Спальня совершенно неприметная, всю мебель я перевезла с прошлой квартиры, ничего не добавляя к ней. Но она чистая, опрятная. Я не могу выносить грязи и не опрятности, я просто не смогла бы этого вынести.