Ночной обман

— Я?.. — Наташа вдруг смутилась, словно впервые знакомилась с мужчиной. — Я просто заурядная девушка из Пенсильвании.

— Может быть, вы и из Пенсильвании, — протянул Марк, — но девушку такой редкостной красоты никак нельзя назвать заурядной.

Наташа понимала, что он преднамеренно льстит ей, но тем не менее попалась на его удочку. Она покраснела, придумывая ответ.

— Я… э-э…

— Вы не должны смущаться, я сказал правду, — произнес ее собеседник таким тоном, каким говорят о чем-то само собой разумеющемся. — Вы необыкновенно прекрасны. Вы, как ночь, пробуждаете скрытые желания мужчины. Уверен, что другие говорили то же самое.

— Не каждый отважится на такие откровения, да еще при первой встрече, нервно рассмеялась Наташа. — У вас язык подвешен куда лучше, чем у остальных.

Неожиданно лицо Марка Антония помрачнело, голубые глаза блеснули холодом.

— Вы и в самом деле думаете, что это всего лишь слова? Поверьте, я не разбрасываюсь такими комплиментами направо и налево. Не хотите их принять, что ж… — Пожав плечами, он поднялся, намереваясь уйти.

— Нет, постойте!

Наташа инстинктивно протянула руку, удерживая его. Она чувствовала себя глупо. Наверное, ему было не менее трудно произнести экстравагантную фразу, чем ей — выслушать. Незнакомец имел полное право обидеться на ее небрежный ответ. Она слегка потянула его к себе, чувствуя под пальцами силу и твердость его руки.

— Прошу вас, не уходите. Я… я не хотела вас оттолкнуть. Просто мне непривычно слышать такие комплименты от совершенно незнакомого мужчины.

Марк Антоний снова сел и обратил на нее всю силу своего мужского обаяния.

— В таком случае привыкайте, потому что мне очень трудно удержаться, чтобы не высказать вслух свои мысли. Европейцы не столь сдержанны в таких вещах, как вы, американцы.

— Могу себе представить!

Незнакомец не относился к тому типу мужчин, с которыми Наташа привыкла иметь дело. Обычно, чтобы стать хозяйкой положения, ей было достаточно нескольких едких замечаний, но на этот раз ситуацией явно владел он. Этот мужчина ни на минуту не давал ей забыть, что она — женщина, причем желанная. К этому еще нужно было привыкать.

— К тому же, если события будут развиваться так, как мне хотелось бы, нам недолго оставаться незнакомцами, — добавил он.

— Что вы имели в виду несколько минут назад, когда заявили, что наконец нашли меня?

Марк Антоний улыбнулся, и от его улыбки Наташе вдруг стало трудно дышать.

— Наверное, я просто обрадовался встрече со своей Клеопатрой.

— Но мы же раньше не встречались?

— Нет, по крайней мере в этой жизни.

Действительно, ведь они одеты в костюмы знаменитых любовников, подумала Наташа, скептически вскинув брови.

— Вы намекаете, что мы были… э-э как-то связаны в прошлой жизни?

— Нет, в этом смысле я не суеверен. Хотя, по-моему, то, что мы оказались одеты, как Антоний и Клеопатра, — знаменательно.

Наташе не удалось сохранить холодно-скептическое выражение.

— Просто совпадение, — пробормотала она.

— Не думаю. Может быть, мы и не являемся современными Антонием и Клеопатрой, но в этой жизни нас, несомненно, свела на этой вечеринке сама судьба.

— Но я же видела, как, войдя сюда, вы кого-то искали, — попыталась возразить Наташа.

— Я искал именно вас. Понимаете, у меня было сильное предчувствие, что сегодня вечером я встречу особенную девушку. С вами такого не бывает?

— Нет, — честно призналась Наташа. — Когда я с кем-нибудь знакомлюсь, это обычно бывает совершенно неожиданно.

— Со мной все по-другому. Весь день меня волновало предвкушение чего-то неведомого. Оно становилось все сильнее и сильнее, пока я входил в вестибюль, поднимался в лифте… к тому моменту, когда я дошел до этой двери, я уже сгорал от нетерпения. Мне необходимо было выяснить, что же явилось причиной моего возбуждения. Наконец, я увидел стройную, неповторимую, ошеломляющую Клеопатру и сразу все понял — напряжение меня отпустило. Наша встреча была предугадана, понимаете?

Наташа снова вспыхнула, чувствуя себя неловко. Слышать такие признания было одновременно и приятно, и тревожно. У Марка Антония был глубокий бархатный баритон, французский акцент делал голос еще более соблазнительным. Он окинул ее оценивающе-одобрительным взглядом, не делая секрета из своего мужского интереса, и Наташа почувствовала, что румянец разгорается еще жарче. Она опустила голову, чтобы отпить из стакана, раздумывая, стоит ли верить его ловким комплиментам и довольно правдоподобным объяснениям. Ясно, что незнакомец откровенно пытается ее соблазнить, а у нее появилось непреодолимое искушение позволить ему это сделать. Но в жизни слишком редко случаются истории, подобные сюжетам фильмов сороковых годов, в которых красавчик француз завлекает невинную американскую девушку и ведет ее за ручку к непременному хэппи-энду. Более вероятно, он просто хотел, чтобы эта праздничная вечеринка оказалась «с продолжением», но Наташа была не настроена служить развлечением на одну ночь.

Подняв глаза, она уперлась взглядом в его чеканный профиль несравненный Марк Антоний смотрел в окно. Наташа с удивлением отметила, что в нем нет ничего, даже отдаленно напоминающего мужчину, неразборчивого в средствах. Пожалуй, ей еще не доводилось видеть лица, столь откровенного в своей агрессивной мужественности. Наверное, неуклюжий, однобокий подход, который она привыкла встречать со стороны Нью-йоркских мужчин, сделал ее чересчур циничной.

Как бы там ни было, но одно несомненно — этот Мужчина вызывает у нее интерес такой сильный, какого она еще никогда не испытывала ни к кому другому. Стоит по крайней мере дать ему шанс.

Вдруг Наташе захотелось узнать о незнакомце все.

— Скажите ваше имя! — потребовала она.

Отвернувшись от окна, Марк Антоний улыбнулся:

— Неужели имена так уж важны?

— Да! Я хочу знать, кто вы, чем занимаетесь, как вы относитесь к…

— Стоп, стоп, — рассмеялся он. — Не надо так спешить. У нас впереди весь вечер, чтобы насладиться восхитительным процессом знакомства. Хотя, если хотите, можно начать и с имен. Меня зовут Марк.

— Не может быть!

— Это действительно так, хотя мое имя пишется на французский манер, а не на итальянский. Марк Дюшен. А теперь расскажите мне, кто такая на самом деле восхитительная Клеопатра?

— Наташа Бэррон.

На его лице промелькнуло непонятное выражение, исчезнувшее раньше, чем девушка успела его расшифровать.

— Наташа. — Марк произнес это слово медленно, как бы пробуя на вкус, и его голос превратил имя в экзотический, чувственный звук. В глазах Марка светилось удовольствие. — Прекрасное имя, достойное своей обладательницы.

— Теперь расскажите, чем вы занимаетесь.

— Какое нетерпеливое стремление к познанию! — Откинувшись назад, он окинул Наташу насмешливым взглядом. — Милая американская черта. А вы как думаете, чем?

Наташа на минуту задумалась. Костюм римлянина каким-то непостижимым образом подчеркивал динамичный, властный облик Марка. Его можно было легко представить преуспевающим бизнесменом, создателем современной империи. Однако с образом предпринимателя плохо сочетались его смуглый загар и непринужденная манера поведения. С таким же успехом его можно было принять за плейбоя — одного из тех, кто бесцельно порхает по жизни, без денег и без забот, плавает в командах роскошных яхт, стремясь только к сиюминутным чувственным удовольствиям.

— Ну так как же? — поддразнил Марк, наслаждаясь ее замешательством.

— Не знаю. Когда вы только вошли, мне на миг почудилось, что вы настоящий Марк Антоний. А сейчас… не знаю, что и думать.

Он усмехнулся, сверкнув безупречными зубами, ослепительная белизна которых резко контрастировала с загорелой кожей.

— Когда я впервые увидел вас, тоже попал во власть иллюзии. В какой-то момент я был почти уверен, что передо мной — настоящая Клеопатра, ради которой Марк Антоний отказался от империи. «Над ней не властны годы», и живое, великолепное доказательство тому я увидел собственными глазами. — Он лениво протянул руку и коснулся пальцем тоненькой косички, которую Наташа заплела за правым ухом. — У вас есть даже косичка в честь Гора 1? [2]