Путешествие

– Ну, ты уже намылила Джеку голову за нашу программу?

– Пока нет, но обязательно это сделаю.

В течение дня они с Джеком, как правило, не виделись, хотя уезжали с работы вместе. Если только у него не было назначено на вечер какое-нибудь мероприятие, на котором ей было не обязательно присутствовать.

Пятичасовой выпуск новостей прошел нормально. Потом они с Грегом, как обычно, сидели и болтали в ожидании следующей программы, в семь тридцать. В восемь они закончили. Появился Джек. Мэдди попрощалась с Грегом, сняла микрофон, взяла сумочку и вышла. Сегодня вечером они обещали заглянуть на вечеринку с коктейлями в Джорджтауне.

– Какого черта! Что ты сделал с нашей программой? – спросила она в машине.

– Рейтинги показывают, что зрители от нее устали.

– Чепуха! Она им очень нравится.

– Мы услышали совсем другое.

– Почему ты мне утром не сказал ни слова?

– Тогда еще не все было окончательно решено.

– Ты даже не спросил моего мнения. Мне кажется, в данном случае ты принял ошибочное решение.

– Лучше посмотри, что показывают рейтинги.

Они уже подъехали к дому, где проходила вечеринка, и вскоре потеряли друг друга в толпе гостей. Два часа спустя он ее разыскал и спросил, готова ли она ехать домой. После долгого рабочего дня и предыдущего позднего приема в Белом доме оба чувствовали себя усталыми.

По дороге домой они почти не разговаривали. Джек напомнил Мэдлен, что утром едет в Кэмп-Дэвид на ленч с президентом.

– Встретимся у самолета в половине третьего, – рассеянно проговорил он.

На уик-энд они обычно уезжали в Виргинию, где Джек купил ферму за год до знакомства с Мэдди. Он очень любил эти места, и Мэдди успела к ним привыкнуть. Их большой комфортабельный особняк стоял в окружении нескольких миль земельных владений. Джек держал конюшни с породистыми лошадьми. Однако, несмотря на живописные окрестности, Мэдди чувствовала себя на ферме неуютно.

– Ты не хочешь провести этот уик-энд в городе? – с надеждой спросила она.

Они подъехали к своему дому. Шофер остановил машину.

– Это невозможно. Я пригласил на ферму сенатора Мак-Катчинса с женой.

Он ей об этом не говорил.

– Это что, тоже большой секрет?

Мэдди не могла скрыть раздражения. Она не выносила, когда Джек ее не спрашивал, или хотя бы не предупреждал заранее о приглашаемых гостях.

– Извини, Мэдди, я просто заработался. Столько вещей надо держать в голове. Столько всяких проблем...

Наверное, его беспокоит предстоящая встреча с президентом в Кэмп-Дэвиде, решила Мэдди. И все равно он мог бы ее предупредить о том, что пригласил Мак-Катчинсов на уик-энд.

Джек нежно ей улыбнулся:

– Извини, малыш, я просто забыл.

Когда он так говорил, невозможно было сердиться. В нем появлялось что-то обезоруживающее, и весь ее гнев моментально улетучивался. Она хотела рассердиться, и не могла.

– Ничего страшного. Мне просто хотелось бы знать заранее.

Она не стала ему говорить о том, что не выносит Пола Мак-Катчинса. Джек об этом знал. Этот толстый, надменный, высокомерный сенатор всех подавлял, даже, по-видимому, собственную жену, которая, похоже, перед ним трепещет. Даже их дети повышенно возбудимы. Общество троицы бледных хнычущих ребятишек не доставляло Мэдди никакого удовольствия, хотя она детей любила.

– Они приедут с детьми?

– Я сказал, чтобы детей не брали, – усмехнулся Джек. – Знаю, что ты их не выносишь. И не могу тебя в этом винить. И, кроме того, они пугают лошадей.

– Уже легче.

Они вошли в дом. Прошедшая неделя для обоих была трудной. Мэдди чувствовала сильную усталость. В эту ночь она заснула в объятиях Джека, а утром даже не слышала, когда он встал. К тому времени, когда она спустилась к завтраку, он уже сидел полностью одетый и просматривал газеты. Поспешно поцеловал жену и через несколько минут уехал в Белый дом, откуда президентский вертолет должен был доставить его в Кэмп-Дэвид.

– Желаю удачи.

Улыбаясь, Мэдди налила себе кофе. Джек, похоже, в приподнятом настроении. Ничто его так не возбуждает, как власть. Это подобно наркотику.

Позже, когда они встретились в аэропорту, он буквально сиял от радости.

– Ну что, вы разрешили все ближневосточные проблемы или запланировали где-нибудь небольшую победоносную войну?

При одном взгляде на довольное лицо мужа она снова влюбилась в него. Джек так красив, так чертовски привлекателен...

– Что-то вроде этого, – загадочно улыбнулся он.

Они прошли к самолету, который он купил зимой. Они пользовались им в выходные дни. Иногда Джек летал на нем и по делам.

– Ты можешь мне об этом рассказать?

Мэдди умирала от любопытства. Однако Джек только рассмеялся и покачал головой. Он любил ее поддразнивать, когда ему было известно что-то такое, чего она не знала.

– Пока нет. Потерпи еще немного.

Через двадцать минут они поднялись в воздух. Самолет вели два пилота. Сидя в удобных креслах в задней части салона, Мэдди с Джеком оживленно беседовали. Однако прибыв на ферму, Мэдди, к своему великому огорчению, увидела, что Мак-Катчинсы уже там и ждут их. Они приехали на машине из Вашингтона еще утром.

Как обычно, Пол Мак-Катчинс звонко хлопнул Джека по спине, а потом с такой силой стиснул Мэдди в объятиях, что едва не задушил. Его жена не проронила ни слова, лишь на мгновение встретилась с Мэдди глазами. Как будто боялась, что Мэдди раскроет какую-то ее мрачную тайну, если чуть дольше задержит на ней взгляд. Что-то в Дженет Мак-Катчинс всегда вызывало у Мэдди неловкость, какое-то беспокойное чувство, хотя она не могла бы точно определить, что это такое, да и не думала об этом.

Однако на этот раз Джеку понадобилось поговорить с Полом наедине о каком-то законопроекте, кажется, по поводу контроля над применением огнестрельного оружия. Вечно актуальная тема. Мужчины удалились, а Мэдди осталась наедине с Дженет. Пригласила ее пройти в дом, предложила лимонада и пирожков, приготовленных кухаркой – замечательной итальянкой, проработавшей у них много лет. Джек нанял ее перед женитьбой на Мэдди. В сущности, это была скорее его ферма, чем семейная. Он с большим удовольствием проводил здесь время. Мэдди же это место казалось слишком удаленным от мира. К тому же она никогда не увлекалась лошадьми. Джек же нередко использовал загородный дом для приема нужных людей, вроде Пола Мак-Катчинса.

Женщины сидели за столом в гостиной. Мэдди расспрашивала Дженет о детях. Покончив с лимонадом и пирожками, она предложила гостье прогуляться по саду. Время в ожидании мужчин тянулось бесконечно. Мэдди без умолку болтала о погоде, о ферме и ее истории, о новых розовых кустах, высаженных садовником. Внезапно, кинув взгляд на Дженет, она, к своему ужасу, заметила, что та плачет. Никто не мог бы назвать полноватую, бледную Дженет привлекательной. Кроме того, в ее облике постоянно ощущалась какая-то печаль. Особенно сейчас, когда по ее щекам безудержно текли слезы.

– Что с вами? Я могу вам чем-нибудь помочь?

Дженет отрицательно покачала головой. Слезы полились ручьем.

– Простите, – наконец выговорила она. – Мне так неловко.

– Все в порядке. – Мэдди остановилась у садовой скамейки. – Принести вам воды?

Она старалась не смотреть на Дженет. Та снова покачала головой. Высморкалась. Подняла глаза на Мэдди. Их взгляды встретились. Мэдди показалось, что в глазах гостьи она прочла мольбу о помощи.

– Я не знаю, что мне делать. – Голос Дженет дрогнул.

– И все же могу я вам чем-нибудь помочь?

Что это с Дженет? Возможно, она больна или кто-нибудь из детей? Она выглядит такой расстроенной, такой несчастной. Мэдди терялась в догадках.

– Никто здесь не поможет, Я не знаю, что мне делать. Пол... он меня ненавидит.

– Да нет же, я уверена, это не так.

Мэдди чувствовала себя полной идиоткой. Она абсолютно ни о чем не догадывалась. Однако, похоже, Пол действительно ненавидит жену.

– За что ему вас ненавидеть?