Негодяй

Как только Максин попрощалась с бывшим мужем, раздался звонок аппарата внутренней связи. Секретарша доложила, что пришел пятнадцатилетний пациент Максин. Войдя в кабинет, подросток сначала сел в одно из больших мягких кресел и только после этого взглянул на Максин и поздоровался.

— Привет, Тед, — сказала она. — Как дела?

Подросток пожал плечами. Встав, Максин плотно закрыла дверь в кабинет и начала сеанс психотерапии.

Тед два раза пытался повеситься. Максин направила его на лечение в психиатрическую клинику, где он провел три месяца. Две недели назад подросток выписался из клиники и теперь жил дома. Симптомы психического расстройства появились у него в тринадцатилетнем возрасте. Он приходил на прием к Максин три раза в неделю и раз в неделю посещал занятия в группе подростков, склонных к суициду. Максин считала, что Тед идет на поправку. Максин очень любила своих юных пациентов, и они отвечали ей взаимностью, видя в ней хорошего доктора и доброго, отзывчивого человека.

Сеанс длился пятьдесят минут. Затем для Максин наступал десятиминутный перерыв, во время которого она успевала сделать несколько срочных звонков. В пять часов она приняла последнюю пациентку, шестнадцатилетнюю девушку, страдавшую анорексией. Этот рабочий день, как и все другие, был трудным, насыщенным, интересным, требовавшим полной концентрации сил и внимания. В шесть тридцать вечера Максин вышла из офиса и, несмотря на дождь, отправилась пешком домой.

Всю дорогу она думала о Блейке, радуясь, что он приедет в Нью-Йорк на День благодарения. Дети придут в восторг, когда узнают о скорой встрече с отцом. На Рождество Блейк, вероятно, пригласит их к себе на виллу в Аспен. Там он, как правило, проводил конец года. Впрочем, она не могла знать наверняка, куда и когда отправится ее бывший муж. А теперь еще у него появился новый дом в Марокко. Уследить за перемещениями Блейка по миру становилось все сложнее.

Максин не собиралась предъявлять претензии Блейку. Она знала, что его не переделать — таким уж он уродился. В нем не было подлости и коварства, но вместе с тем у него напрочь отсутствовало чувство долга и ответственности. Блейк как будто не желал взрослеть. Детскость придавала ему особое обаяние. С Блейком было приятно общаться тому, кто не требовал от него многого. Он заражал окружающих своим задором и весельем, а затем снова надолго исчезал с горизонта.

Максин часто спрашивала себя, как сложилась бы судьба Блейка, если бы он не разбогател в тридцать два года. Большие деньги кардинально изменили жизнь Блейка и его семьи. Как было бы хорошо, если бы все оставалось по-прежнему! В первые годы брака они жили очень дружно. Максин порой жалела о том, что мужу удалось сколотить состояние. Деньги его испортили.

Максин познакомилась с Блейком, когда работала в Стенфордской больнице. Он занимался в Силиконовой долине инвестициями в сферу высоких технологий. У него было множество идей и планов, суть которых Максин с трудом понимала. Но Блейк покорил ее своей неиссякаемой энергией и увлеченностью. Они встретились на вечеринке, куда Максин поначалу не хотела идти. Накануне она в течение двух суток дежурила в травматологическом отделении больницы, и у нее слипались глаза от усталости. Максин едва не заснула на той вечеринке. Но когда туда явился Блейк, ей стало не до сна.

На следующий день Блейк пригласил ее покататься на вертолете, и они, покружив над заливом, пролетели под мостом «Золотые Ворота». Их тянуло друг к другу, и любовь вспыхнула в их сердцах, как пожар в сухом лесу в ветреный день. Примерно через год они поженились. Максин, которой к тому времени исполнилось двадцать семь лет, была на седьмом небе от счастья. Через десять месяцев после свадьбы Блейк продал свою инвестиционную компанию за хорошие деньги и так удачно вложил их, что в результате этой рискованной финансовой операции разбогател. Максин восхищали ум и прозорливость мужа.

Через два года после свадьбы, когда у них уже была Дафна, Блейк сколотил огромное состояние и стал уговаривать жену отказаться от карьеры врача. Но она не соглашалась. Вскоре Максин стала признанным специалистом в области подростковой психиатрии и родила Джека. А Блейк в это время купил дом в Лондоне, виллу в Аспене и заказал большую яхту. Семья переехала в Нью-Йорк. Прошло несколько месяцев, и Блейк отошел от дел. Что же касается Максин, то она и не думала бросать работу даже после рождения второго ребенка. Ее декретный отпуск длился недолго, гораздо короче тех путешествий, которые Блейк совершал по всему миру. Максин наняла няньку и вернулась на работу.

Образ жизни Блейка пугал ее. В то время как Максин открыла свою практику и начала проводить научные исследования, Блейк нанял знаменитого дизайнера и поручил ему провести реконструкцию их дома в Лондоне и виллы в Аспене, а затем подарил Максин на Рождество дом в Сан-Барте, а себе купил самолет. Череда перемен захлестнула их, как океанская волна. Максин оказалась не готова к этому. Баснословное богатство свалилось на нее как снег на голову. А тем временем фотографии Блейка замелькали на обложках глянцевых журналов.

Время от времени он делал крупные инвестиции, желая увеличить свое состояние, но это нельзя было назвать работой. Подобные операции совершались в течение нескольких минут по телефону или с помощью компьютера. В конце концов его общение с женой тоже свелось к телефонным звонкам. Когда им удавалось встретиться, Блейк был, как всегда, нежным и страстным с Максин, но супруги все реже виделись.

Однажды Максин дрогнула и начала задумываться о том, что ей, быть может, действительно следует пойти навстречу мужу и бросить работу. Она даже поговорила на эту тему с отцом. Но в конце концов Максин решила отказаться от этого неразумного шага. Что она будет делать, если оставит карьеру? Летать вместе с Блейком по всему миру, останавливаясь в его многочисленных домах и в роскошных номерах дорогих отелей? Устраивать сафари в Африке, подниматься на горные вершины в Гималаях, финансировать археологические раскопки и участвовать в гонках яхт? Блейк, казалось, стремился все попробовать в этой жизни. Он часто подвергал опасности свое здоровье. Максин не имела возможности брать с собой малышей в совместные поездки, поэтому предпочла остаться вместе с детьми в Нью-Йорке.

Она не могла отказаться от любимой профессии. Максин чувствовала, что нужна людям, и это придавало ей сил. Две ее научно-исследовательские работы были отмечены престижными наградами. Однако порой Максин казалось, что она близка к помешательству. И тогда она пыталась дозвониться мужу в Венецию или в другое место, где он находился, а потом развивала кипучую деятельность, посещая курсы ухода за младенцами, погружаясь с головой в научные изыскания или читая лекции по психиатрии.

В конце концов Блейк перестал упрашивать ее оставить работу и смирился с тем, что ему придется путешествовать по миру в одиночестве. Он больше не мог сидеть на одном месте. Мир лежал у его ног, и Блейк стремился объездить его вдоль и поперек. Он все чаще отсутствовал, и Максин приходилось одной воспитывать детей. Дети оказались единственным мостиком, связывавшим супругов.

В течение следующих пяти лет они, по существу, жили порознь, изредка встречаясь в различных уголках земли. Однажды Максин прилетела к мужу на уик-энд в Гонконг, где он остановился на несколько дней после путешествия с друзьями по Непалу. Вскоре выяснилось, что она ждет ребенка. Эта беременность в отличие от двух предыдущих не вызвала у нее радости. Тогда же Максин выиграла грант для нового исследования в области анорексии у девочек-подростков. Третий ребенок был бы для нее большой обузой.

Но Блейк пришел в восторг, узнав о ее беременности. По его словам, он мечтал иметь полдюжины детей. Это вызвало у Максин невеселую улыбку. Он почти не виделся и с теми двумя, которые у них уже были. Когда родился Сэм, Джеку было шесть, а Дафне семь лет. Во время родов Блейка, как всегда, не было рядом с женой. Он прилетел на следующий день с подарками. Блейк вручил Максин роскошное кольцо с изумрудом в тридцать карат. Однако Максин не этого хотела от мужа. Она с тоской вспоминала то время, когда они жили в Калифорнии, оба работали и были счастливы. Тогда у Блейка еще не было баснословного состояния, которое перевернуло всю его жизнь.