Доля Ангелов (ЛП)

Она не думала, что будет делать потом.

Недавно построенный мост имел по три полосы в обоих направлениях, разделенные бетонной линией по середине, четко отделяющей восток от запада, широкой скорее для целей безопасности. Внизу посередине были вделаны лампочки, святящиеся белым светом, поэтому бетонное покрытие моста было полностью освещено. Строительство моста было закончено в марте, и первые полосы движения были открыты в начале апреля, в часы пик здесь было не протолкнуться.

Далеко впереди на крайней полосе, Лиззи заметила машину, она напрягла зрение и узнала ее.

Порше Лейна. Это была машина…

Лиззи со всей силы нажала на педаль тормоза, даже сильнее, чем она нажимала на акселератор, и пикап стал совершать переход от движения вперед к полной остановке с грацией дивана, выпавшего из окна второго этажа: внутри машины все задрожало и затряслось, ее машина итак с трудом справлялась с любым изменением скорости, старенькой тойоте давалось все с трудом, особенно развить существующую скорость, поэтому она не собиралась так просто сдаваться… останавливаясь.

Лиззи заметила фигуру на краю моста, с противоположной стороны от ее направления. Фигура стояла на выступе моста, готовая к смертельному прыжку.

— Лейн, — закричала Лиззи. — Стоп!

Ее пикап вошел в штопор, выделывая такие пируэты, что ей пришлось крутить головой во все стороны, с силой удерживая руль, чтобы не врезаться в ограждение. Как только тойота наконец-то фыркнув остановилась, она поставила переключение передач в нейтральное положение, и не выключая двигателя, выскочила из машины.

— Лейн! Нет! Лейн!

Лиззи пересекла дорогу, перемахнув через ограждение, которое ей показалось сейчас совершенно не надежным, выдуманным, с учетом расстояния до реки.

Лейн вскинул голову, оглядываясь…

И то ли из-за того, что он неожиданно дернулся его рука соскользнула с прутьев, за которые он держался.

У него на лице отразился сначала шок, потом промелькнуло удивление…, которое тут же сменилось ужасом… и он стал падать в пустоту.

Лиззи замерла от ужаса с открытым ртом, она не могла даже закричать.

Глава 2

Покер.

Между Лейном и рекой Огайо не было ничего, его тело свободно падало, и тошнотворный выброс адреналина «борись или убегай» пришел слишком поздно, с силой выплеснувшись в кровь… он вдруг вспомнил игру в покер в отеле «Белладжио» в Лас-Вегасе семь лет назад.

Хорошо, что его падение было похоже на замедленную съемку.

Вокруг стола с высокими ставками сидели десять человек, вступительный взнос был двадцать пять тысяч, двое курили, восемь пили бурбон, трое были в солнцезащитных очках, один с бородой, двое в бейсболках, и еще был якобы проповедник в странном белом шелковом костюме, как у Элвиса из восьмидесятых… если бы Король рок-н-ролла остановился на арахисовом масле и банановых сэндвичах, то жил бы еще довольно-таки долго, испытывая Лейна десятилетиями своей панк-культуры.

Но за столом стоило еще кое-на-кого обратить внимание — на бывшего офицера Военно-Морского Флота, сидевшего через два места от Лейна, и достаточно скоро, эти два места опустели, сидевшие закончили игру. Бывший солдат был не разговорчив, особо не стоило о нем говорить, скорее всего из-за тех смертельных ситуаций, в которых он побывал за свою жизнь, по сравнению с зеленым столом из войлока, за которым он сейчас сидел, пытаясь поймать удачу. Он выглядел странно — светло-зеленые глаза и обманчиво ничем не выделяясь.

И было странно, что этот парень, которого Лейн обыграл, выложив пару королей и туз, был последним, кого он вспомнил.

Вернее, предпоследним.

Лиззи. О Боже, он не ожидал, что Лиззи отыщет его на мосту, и его шок от этого и вызвал эту роковую ошибку.

О Боже, Лиззи…

Вернемся к покеру. Парень рассказывал о своей службе на авианосце, бораздящим океан. Как их обучали совершать прыжки с высоты тридцати, сорока, пятидесяти футов в воду. Он рассказывал, если ты хочешь остаться живым, в первую очередь, тебе не стоит договариваться об этом, кроме как со своим телом, которое должно выбраться на поверхность.

Он объяснял о действии коэффициенте аэродинамического сопротивления — ты сам должен стать чуть ли не «нулем», насколько это возможно.

Ноги в этом моменте самые важные — необходимо скрестить щиколотки друг с другом, иначе будут критические последствия — ноги в гипсе и на ширине плеч, а ты сам будешь напоминать индейку на День Благодарения. После этого если у тебя осталось желание прыгнуть, ты одной рукой должен ухватиться за локоть другой. Другую руку положить себе на грудь, растопырив пальцы, прикрыв нос и рот. Голова должна быть на одном уровне с позвоночником, или ты можешь получить сотрясение мозга или сломать себе шею.

Ты должен войти, как нож в масло.

В противном случае падая в воду на большой скорости, вода становится, как бетон, она изменяет свои свойства в зависимости от твоей скорости и высоты падения.

В таком состоянии при погружении, ты вытеснишь мало воды, так делают спортивные ныряльщики.

И молись, чтобы твои органы замерли, поскольку они все связаны с твоим позвоночником, твоим якорем. В противном случае, парни с флота рассказывали, что внутренности начинают гореть огнем, словно их смазали перцем чили, прежде чем поджарить на огне, они хотя заполучить кислород, которого не так много у тебя в грудной клетке.

Лейн сгруппировался, используя каждый мускул, он должен был превратить себя в тонкую, прочную сталь, как лезвие ножа. Ветер, Господи, ветер так завывал в ушах, что походил на рев торнадо, и одежда не хлопала и не колыхалась на ветру, как он себе представлял. На самом деле, он падал чисто, профессионально, с ударом вошел в поверхность воды.

И время остановилось.

Он почувствовал, что словно навечно завис в Нетландии, находясь между смертью и жизнью, смерть готова была предъявить на него права… также как на его отца.

«Я люблю тебя!»

Он хотел произнести эти слова. Может он выкрикнул из прежде чем погрузиться в эту бездну? Он не мог сказать.

Он почувствовал мощный удар по бедрам, ногам и коленям, его ноги подбросило к торсу. А потом жуткий холод. Холод пронизывал до костей, кругом был один холод и только холод.

Вода сдавливала ему грудь и голову, окутывая тело мешком, готовая закрыть молнию над трупом, застегнуть свой черный конверт, блокируя свежий воздух, свет и звук.

Сдавливая, окутывая, закрывая.

«Плыть, — мелькнуло у него. — Плыви».

Руки не слушались, движения казались замедленными, ноги разогнулись, а потом, да вода видно отпустила свою когтистую руки, став мягкой. Он открыл глаза, или может и не закрывал их, но почувствовал внезапное жжение в глазах, словно из разъедала кислота.

Не дышать. Хотя его инстинкты освободились от перегрузки с маленьким выдохом, он хотел сохранить драгоценный кислород.

Ударяя ногами. Жадно царапаясь руками.

Он боролся… за жизнь.

Он хотел вернуться к женщине, от которой ушел в первый раз… и не хотел оставлять ее сейчас.

Он хотел доказать, что многим отличается от своего отца.

И своей борьбой он хотел доказать, что может изменить будущее банкротство своей семьи, он боялся, что эти слова будут написаны на надгробии его рода.

* * *

Как только Лейн спрыгнул с моста, первой мыслью Лиззи было последовать за ним. Она даже представила, как перелезает через перила и прыгает за ним в реку.

Но она остановилась, поскольку так никак не могла помочь ему. Черт, скорее всего она приземлиться прямо на него, когда он всплывет на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Предположим, он… О, Боже…

Она стала рыскать в кармане. Телефон, ей необходим телефон…

Она даже не услышала визг шин рядом с собой. И только увидела мужчину, когда ее сотовый выскользнул из ладони и полетел в его сторону.