Клуб высотной мили (ЛП)

Пока он все еще задыхался, я переместилась и легла возле него, мужские руки обернулись вокруг меня. Его тело все еще вздрагивало от того, что я с ним сделала.

— Боже, это было… чертовски возбуждающе, — сказал Шейн

— Ты так сильно кончил.

Он посмотрел на меня с нескрываемыми эмоциями в глазах.

— Никто и никогда не делал это раньше. Никогда меня не заставляли ждать.

— Заставила тебя ждать? — я укусила его за грудь. — Я заставила тебя умолять.

Шейн засмеялся.

— Да, ты сделала это. И гордишься, не так ли?

Я пожала плечами.

— Да, немного.

— Что ж, не привыкай, — он толкнул меня на спину и опустил рот на мою грудь, взяв сосок в зубы. — Тебе лучше поверить, что я верну должок.

Ух, вау, он вернет мне обратно? Он играл с моими сосками, сделал мои соски тяжелыми и болящими. Он просунул ногу между моих ног, и я обернула их вокруг Шейна, потершись о его жесткое бедро. Он взял мои сиськи в руки, целуя меня достаточно сильно, что аж дух захватывало, пощипывая за соски и трясь свои бедром об меня.

Его рот был на моем, его руки на мне, его ноги между моими, что заставило меня приподняться, усиливая давление в ноющих мышцах, но, тем не менее, мы двигались вместе. Он трогал мои сиськи, целовал их и нежно брал, но я не могла переступить черту, не без касания там.

Затем Шейн, злобно улыбнувшись, отодвинулся от меня, взяв свой бокал со стола.

— Нет! — я поползла к нему.

— Я сказал тебе, что верну обратно.

Я набросилась на него, мокрая и изнывающая.

— Я думала ты имеешь ввиду…как я сделала с тобой!,— я потерлась о него, оседлав,— Пожалуйста, не так! Мы еще не можем заниматься любовь сутки напролет!

Шейн хмыкнул.

— Уверен, это будет интересно путешествие, не так ли?

ГЛАВА 3

Мы прибыли в аэропорт Хитроу, и я была совершенно потеряна.

Я не могла перестать прикасаться к Шейну, держалась за него и ласкала. Я чувствовала потребность. И Шейн абсолютно не помогал. Он прикасался ко мне, играл с моей грудью, целовал меня, пока я не доходила до предела, становясь горячей и влажной, а затем отступал, я ничего не могла сделать, чтобы заставить его продолжить. Он просто смеялся и говорил, что я заслужила это.

Он показал мне Лондон с заднего сидения арендованного лимузина, брал в любимые пабы и бары, водил на обеды с друзьями и деловыми партнерами. Эти обеды были, безусловно, самими страшными, на которых я когда-либо бывала, пытаясь быть элегантной и утонченной, как европейские деловые партнеры Шейна с их экзотическими акцентами, ухоженными пальцами и пытливыми взглядами.

Шейн отвел меня к продавцу одежды, который снял мерки и подобрал около дюжины платьев, каждое из которых стоит больше моей месячной зарплаты. Шейн и глазом не моргнул на стоимость. Я мола бы сказать, что он вырос в мире, где стоимость не только не рассматривалась как объект, но и никогда не рассматривалась в процессе принятия решений. На каждом ценнике, который я увидела, было больше нолей, чем я потратила за всю жизнь и я все ждала, что он поднимет бровь, но он так и не сделала этого. Мы провели в Лондоне три дня, что думаю, очень пошло мне на пользу. Я могла с уверенностью сказать, что мысли Шейна были уже далеко, на миссии.

Перед тем как уехать из Лондона, он отвел меня к врачу для полного обследования, иммунизации, противозачаточного укола, вакцинации против малярии и туберкулеза, а также для длинной лекции о мерах предосторожности для здоровья в странах третьего мира.

На утро четвертого дня нашего пребывания в Лондоне, мы сели в самолет. Я сидела рядом с Шейном в глубоком кожаном сиденье и сжимала его руку во время взлета. Это было все еще страшно. Но уже не так как в первый раз.

В надежде отвлечь его от задумчивых мыслей, я задала вопрос, который крутился в моей голове вот уже несколько дней:

— Шейн? Когда мы встретились, ты ехал на Харлее в дождь. Куда ты направлялся?

Он поднял бровь на мой нелогичный вопрос.

— Мое хобби – восстанавливать классические мотоциклы. Это был Харлей 1967 года, в котором я перестроил двигатель наружу. Я просто добавил несколько штрихов к ней, так что решил на нем прокатиться. — Шейн покачал головой. — Я ехал очень быстро, когда начался дождь. Я так разозлился. Думаю, я переделаю кожаное сиденье на нем.

— Бедному ребенку не угодило кожаное сиденье,— дразню я. Отстегнувшись, когда самолет выровнялся.

— Я бы хотел. Чтобы ты могла увидеть себя, — сказал Шейн, и его глаза мерцали от смеха, даже когда потемнели от желания. — Твое маленькое синее платье промокло и прилипло к коже, что делало тебя практически голой. Ты была босой, сердитой и с разбитыми коленями. Ты бежала прямо ко мне и когда посмотрела на меня, казалось, как будто ты никогда раньше не видела мужчину.

Мое терпение кончилось, и я была на грани того, чтобы ударить Шейна по голове бутылкой ликера и перетащить его в спальню. Думаю, он знал об этом и продолжал меня дразнить. Шейн не отстегнул свой ремень и оставался сидеть на месте даже тогда, когда я переместилась на его колени и потерлась своей киской о его промежность.

Он был готов для меня, но язык его тела излучал безразличие. Я ни на секунду не купилась на это.

— Я никогда не видела мужчину до тебя,— прошептала я ему на ухо, покусывая мочку.

— Тогда можно сказать, что я был твои первым мужчиной? — руки Шейна обернулись вокруг моей талии

Я схватилась за его рубашку и сосредоточенно расстегивала каждую пуговицу, постепенно открывая все больше и больше и целуя его грудь. Его дыхание сбилось и стало прерывистым, а сердце забилось быстрее в груди, так что не настолько он был равнодушен к моим ласкам, несмотря на то, что держался совершенно неподвижно, положив руки на мою спину и отклонив голову назад.

Я чувствовала, как растет его эрекция и прижалась своей киской к нему. Его бедра стали двигаться в странном ритме, и я поняла, что ему, вероятно, тоже было неудобно, так что я решила использовать это против него.

Я спустила его рубашку к предплечьям, позволив ей свернуться на локтях, а затем оставила ее там. Чтобы ее снять, ему нужно было отпустить меня или оставаться в ней, ограниченным в движениях. Я провела ладонями по его груди и взяла в рот один из его небольших сосков, прикусив легонько зубами, чтобы услышать, как из него вырвался протестующий стон.

Все это время я продолжала прижиматься к нему, возбуждая нас обоих; возбуждение вызывало только боль, однако Шейн продолжал двигать своей эрекцией напротив моей киски в тщетных попытках освободиться.

Я отстранилась с невинным видом.

— Что-то не так, мистер Сорренсен?

Шейн зарычал, когда услышал свою фамилию, но отказывался признаться.

— Нет, никаких проблем, мисс Ларкин.

— Ты уверен? Что не нужно ничего… ослабить?

— Не-а, все совершенно

Я провела согнутым указательным пальцем, зацепившись за пояс, по его животу, немного ослабив давление, но не столько, чтобы позволить его мужественности вырваться на свободу. Я чувствовала, как его член увеличивается и трется все больше о мою киску.

Я соскользнула со стула, убрав его руки со своей талии, и прикоснулась губами к его животу, направляясь вниз, полизывая и посасывая его кожу. Я встала между его ног и коснулась подбородком его мужественности.

— Уверен? — я провела пальце по ней,— Тебе, наверное… неудобно?

— Не-а, — он сузил глаза, все еще отказываясь сдаться

Я провела ногтем по грубой ткани, под которой бугрилась его плоть, чувствуя, как он дергается от моего прикосновение, но Шейн продолжал отказываться капитулировать.

Время играть грязно.

Я встала перед ним и повернулась, открывая ему вид на мою спину. На мне было надето платье, чуть выше колен, плотно обтягивающее бедра, чулки с поясом и босоножки на низком каблуке. Я нагнулась, чтобы расстегнуть босоножек, позволяя платью немного задраться вверх, и показать мою попку, которая была прикрыта лишь поясом. Он ушел ответить на звонок, когда я одевалась сегодня утром, так что Шейн был не в курсе, что на мне надето. Или не надето, в зависимости от обстоятельств.