Забытая мелодия любви (ЛП)

"О боже!" – воскликнула Анна. – "Во сколько ты встала?"

Хэлен улыбнулась и поставила печенье на поднос остывать.

"В пять. Я никогда не могу спать допоздна! От старых привычек трудно избавиться. Когда здесь собиралась вся семья, к этому времени завтрак был уже готов и стол в столовой накрыт. Мистер Ярдли был банкиром, и он всегда работал здесь пару часов после завтрака перед тем, как ехать в город. Он говорил, что не может работать без моих завтраков. Томас, мой муж, был главным смотрителем. Он занимался землей и управлял всем персоналом. Умер почти двадцать лет назад. Мой сын тоже работал тут до того, как уехать в колледж. Он теперь врач. Живет в Калифорнии. Но даже когда все разъехались, я все равно осталась верна привычкам". – Она откинула с лица седые волосы и затянула фартук. – "Как спалось?"

"Прекрасно", – сказала Анна, с восхищением глядя на печенье. Она поняла, что умирает с голоду. Хэлен поймала ее взгляд и рассмеялась. – "Бери. Остальные будут готовы через минуту. Я как раз несла поднос Грэм".

"Она к нам не присоединится?" – разочарованно спросила Анна.

"Она в музыкальной комнате. Она всегда там ест," – сказала Хэлен, и на ее лице промелькнуло беспокойство. – "Она, наверное, уже давно встала. Не знаю, когда она спит".

"Как она потеряла зрение?" – отважилась спросить Анна.

Непритворная боль тут же отразилась на лице пожилой женщины.

"Автомобильная авария".

Она хотела продолжить, но быстро отвлеклась и вернулась к выпечке.

Анна молча ее рассматривала. Было очевидно, что Хэлен на самом деле очень переживает за Грэм. Анна хотела больше узнать от Хэлен о ее одиноком работодателе, но она почувствовала, что Хэлен никогда не станет обсуждать с ней личную жизнь Грэм. Было очевидно, что Хэлен оберегала ее точно так же, как и сама Грэм.

После великолепного завтрака печеньем, яичницей и домашней ветчиной, Анна настояла на том, чтобы помочь Хэлен убрать на кухне. Когда они работали, она сказала: – "Хэлен, тебе придется объяснить мне, что делать. Я хочу быть полезной".

Хэлен кивнула. – "Должно быть, это кажется тебе странным. Грэм сказала, что ты студентка, и тебе нужно время для учебы. Я составила список того, что нам нужно, но это не займет много времени".

Анна рассмеялась и сказала, что обязательно справится. Ей было приятно, что и Хэлен, и Грэм, так внимательно отнеслись к ее пожеланиям. Во время семейной жизни Роб вел себя так, будто ему причиняло огромные неудобства то, что ей нужно было время на себя. Она напомнила себе, что все это в прошлом.

"Позвольте взглянуть на список."

Было всего 10 утра, когда Анна вернулась и начала разгружать джип. Было ясное апрельское утро, воздух был прохладным и свежим. Она чувствовала себя воодушевленной, когда поднималась в дом. Когда она вошла, то позвала: – "Хэлен, я вернулась!"

Она удивилась, когда дверь открыла Грэм. Она была одета в идеального кроя светлую тонкую рубашку, заправленную в свободные серые габардиновые брюки, и выглядела одновременно просто и элегантно. Анна оценила ее обаяние, одежда сидела так идеально, что несомненно, была пошита специально для нее. Несмотря на неформальную одежду, Грэм была воплощением изысканности.

"Привет", – мягко сказала Анна, удивляясь, почему эта женщина заставляла ее смущаться.

"Доброе утро", – ответила Грэм, придерживая дверь, пока Анна вносила в дом сумки с продуктами. Грэм какое-то время стояла молча, а потом на удивление Анны сказала: – "Позволь мне тебе помочь".

Анна начала было возражать, но перестала. Из их короткого знакомства она поняла, насколько важным было для Грэм чувствовать себя независимой. Любое предположение о том, что движения с кульками в руках могут быть опасными, моглоспровоцировать вспышку гнева.

"Конечно. Мой джип припаркован справа от лестницы. Багажник открыт".

Грэм кивнула и начала спускаться по лестнице. Анна наблюдала за ней, заметив, что сегодня утром хромота была почти незаметна. Грэм двигалась осторожно, но уверенно, правой рукой едва касаясь перил. Когда она спустилась вниз, то подняла голову на Анну, которая до сих пор стояла на веранде.

"Если уж ты тут, может, может дашь мне что-нибудь отнести?"

"Конечно", – сказала Анна, осознав, что стоит и пялится. Как Грэм об этом узнала? Она поспешила, чтобы достать из машины коробку. Она дала ее Грэм, и та облокотила ее на грудь. Анна не двигалась, пока Грэм не поднялась по ступенькам и не дошла до двери. Потом она взяла оставшиеся вещи и поспешила в дом. Грэм разбирала коробку на барной стойке. Беря в руки каждый предмет, Грэм исследовала его форму своими длинными пальцами. Анна была очарована плавными движениями, и еще раз поймала себя на том, что она пялится на своего загадочного работодателя.

"Оливковое масло," – сказала Анна, когда Грэм нахмурилась, держа в руках бутылку. – "Я покупаю эту марку, потому что мне нравится форма бутылки".

Грэм кивнула, поглаживая изгибы стекла, запечатлевая форму в памяти. – "Чувственная, правда?" – сказала она будто сама себе.

Анна покраснела, сама не понимая, почему. – "Я никогда об этом не думала, но ты права".

Грэм поставила тяжелую бутылку и выпрямила спину, ее выражения лица вдруг стало отстраненным.

"Когда закончишь здесь, приходи ко мне в музыкальную комнату. Последняя комната справа".

"Сейчас приду", – ответила Анна, когда Грэм резко вышла из кухни. Она разобрала остальные вещи, потом налила кофе из кофейника, который Хэлен оставила на плите. Когда она шла по коридору, она старалась не думать о том, что не бутылку она сочла чувственной, а те интимные прикосновения, с которыми Грэм ее держала.

Глава 4

Ее внимание сразу же привлекло огромное пианино, стоявшее перед двойной французской дверью. Дверь была открыта и выходила на большую каменную террасу. Эта была та самая терраса, с которой было видно длинную дорожку к утесу, которую Анна видела из окна своей спальни. Напротив пианино был еще один камин с комфортным диваном перед ним. Поднос с завтраком Грэм стоял на маленьком столике перед большими кожаными стульями. Грэм сидела за большим столом из орехового дерева, перед ней лежали стопки бумаг и конвертов. Солнце освещало комнату, подчеркивая остроту черт ее лица.

"Какая прекрасная комната!" – воскликнула Анна.

Грэм подняла голову, легкая улыбка появилась на ее лице.

"Правда? По-моему, розы в углу террасы загораживают вид".

Анна удивленно посмотрела на нее, но вдруг вспомнила, что Грэм не всегда была слепой. "Как грустно, – подумала она, – никогда больше не увидеть роз". То ли благодарность в голосе Грэм, то ли вид роз, практически обреченных на дикое существование, но что-то заставило Анну говорить импульсивно.

"Знаешь," – нерешительно начала она, – "земле очень нужно внимание. Все растения переросли, некоторые почти умерли. Они буквально задохнулись до смерти. Дому тоже не помешал бы ремонт".

Лицо Грэм было отстраненным. – "Я об этом не думала. У нас уже много лет не было садовника," – добавила она рассеянно, не желая вспоминать Ярдли из другой жизни. Она заставила свои мысли вернуться в настоящее. – "Возможно, ты могла бы им заняться. Найми кого-нибудь, если нужно".

Анна поддержала формальный тон своего работодателя, боясь ее обидеть. – "Я займусь, спасибо. Конечно же, буду держать тебя в курсе".

Грэм пренебрежительно махнула рукой, мыслями она была однозначно в другом месте. – "Я подумала, мы могли бы просмотреть почту. Я уже несколько месяцев это откладываю".