Золушки XXI века (СИ)

Далее появилась Ника — дочь бывшего мужа от второй семьи, хороший повод для ненависти, правда. Конечно, ведь от неё не избавишься, любимица мужа, даже сыновья Виктории Олеговны воспылали к ней братской любовью. Отчего-то, у женщины появилась неприязнь и к Дарье, так как она являлась лучше подругой Ники, якобы дурно влияя на неё.

Дверь в комнату опять открылась, заставив обеих девушек вздрогнуть. Но, к их счастью, это оказались старшие братья Ники.

— Лен, пойдем есть, — позвал свою жену Павел, а та быстро поднявшись, последовала за ним.

— Привет, мелкая, — улыбнувшись, Тёма присел рядом с сестрой, обнимая её за плечи. Ника поспешила прижаться к братскому плечу, ответного его обнимая. — Чего грустим?

— Мы с Дашкой сегодня твоё задание выполняли, — вздохнув, Ника начала свой рассказ туманно. — В платья нарядились, накрасились, я впервые за год кудри сделала…

По щекам девушки потекли слёзы, которые она не спешила стирать, не стесняясь Артёма. Она столько слёз пролила, сидя точно так же, в обнимку с братом, что уже не боялась его реакции, но прекрасно знала, что Теме больно от её слёз. Но кудри…это стало для неё ударом из прошлого, то, что выбило из колеи. Кудри — память о матери, которой больше нет рядом. В последний день, когда Ника видела свою мать живой, у них обеих были кудри, прически были совершенно одинаковыми. Золотые волосы, цветом янтаря, завитые, как кружево, струились по плечам. Глаза, два тёмных изумруда сияли радостью и лаской. На губах добрая, нежная и дорогая улыбка.

Кудри — простая женская причёска, а для Ники воспоминание, которое приносило и боль, и радость.

— …А потом, мы фотографироваться пошли, — всхлипывая, продолжала Ника, размазывая тушь по лицу. — Наткнулись на каких-то парней, они шутить про нас начали, перепалка завязалась, пришлось убегать. А Дашка потом чей-то байк помяла, — при этом воспоминания девушка рассмеялась, — и на стекло наткнулась, туфли потеряла, как и я.

— Да, вы у меня везучие, — крепко прижимая сестру к себе, ответил Артём. — Вечно ищите приключения, девчонку мне одну напоминаете.

— Что за девчонка? — мигом оживилась девушка, выбравшись из объятий брата, и с таким интересом в глазах на него уставилась, что Артём не удержался и засмеялся.

— Есть одна, — отмахнулся он, улыбаясь. — Появится время, обязательно тебя с ней познакомлю.

— А когда появится это время? — спросила Ника, вытирая мокрые щеки.

— Когда у меня появится шанс, — загадочно ответил парень, щелкнув младшую сестру по кончику носика.

Артём аккуратно убрал руки девушки от лица, сам помогая вытереть подсохшую тушь на лице. Выходило у него явно лучше, чем у самой Николетты, поэтому она просто прикрыла глаза, ожидая, когда брат уберёт чёрные потёки.

— Всё, — сказал Тёма, отнимая руки от лица сестры. — А теперь переодевайся, и идём ужинать.

А в это же самое время, на другом конце улицы, Дарья сидела в коридоре, не собираясь подниматься с пола, и шутливо ругалась со своей младшей сестрой.

— Дашка, ты чего развалилась на пороге родного дома? — поинтересовалась шестнадцатилетняя Данька, выйдя с кухни. — Или ты решила охранять наш дом? Похвально, завтра расскажу друзьям, что мама купила мне ручного пёсика.

В этот момент с кухни вышло ещё одно действующее лицо в виде Инессы Августовны — бабушки девочек. Вообще, проживали они вчетвером, весёлой и дружной женской компанией, которую разбавлял лишь один мужчина — кот.

— Дашка, поднимайся, — шутливо замахнувшись полотенцем, пригрозила женщина. — А-то застудишь себе всё!

Позади Дана корчила серьёзное лицо, пригрозив старшей сестре пальчиком, но потом не выдержала и засмеялась. Даше же пришлось вставать, боясь, что бабушка точно отомстит за непослушание.

— Ой, я такое же платье хочу, — восхитилась уже изрядно помятым куском ткани Данька.

— Забирай хоть сейчас, — расщедрилась старшая сестра, в нетерпении ожидая того момента, когда зайдёт в комнату и снимет с себя это платье.

— Спасибо, — искренне поблагодарив сестру, Данька вновь убежала на кухню, строя планы, как она видоизменит наряд.

Девушки были похожи между собой, как две капли воды, единственным отличием у них был рост, так как Дарья в силу возраста, была немного выше младшей. И по характеру они были одинаковые — весёлые, заводные, рассудительные и, если честно, наивные. Их отношениям можно было, и позавидовать, настолько крепки они были. Обе девушки не знали, что может такого произойти из-за чего они бы смогли поругаться.

Две любящие сестры — это хуже ядерного оружия. Друг за друга они будут убивать так, как не убьёт ни яд, ни меч, ни бомба.

Дарья прошла в свою комнату, скидывая надоевшее за целый день платье, которое не вписывалось своими цветами в привычный мир девушки. Горчичная юбка в пол, синий топ с блестящим добавлением, который только и держался на груди, переливался на свету, отдельные рукава-фонарики бирюзового цвета. Яркий наряд Белоснежки совсем не сочетался с готическим стилем Дарьи. Да, девушка была отчасти готом. Обожала черный цвет, но по кладбищам не ходила, имея мозги в черепной коробке. Её и готом-то назвать было сложно, просто девочка в черном, просто девочка-траур.

Надев привычные короткие черныё шорты и растянутую черную футболку с надписью известной группы «Nirvana», Даша пошла туда, где собиралась вся их семья по вечерам — на кухню. А там уже готовили две женщины — Инесса Августовна и Арина Владимировна, бабушка и мать Дарьи. Данька же сидела на угловом диванчике кофейного цвета, задумчиво глядя в кружку с кофе, где виднелась темная гуща.

— Дашка, погадаешь? — сестра посмотрела на неё таким просящим взглядом, что та не могла отказать.

— Да, погадаю, — согласилась Дарья, присаживаясь рядом с младшей сестрой, перехватывая её кружку.

— Погодите, — остановила их бабушка, забирая кружку у своих внучек. — Поужинаем, потом все вместе погадаем.

— Да, я тоже давно хотела погадать, а времени всё не было, — согласилась Арина Владимировна.

Девушки сопротивляться не смели, тем более гадания они всегда проводили вместе, свои женским кругом Демоновых. Именно такую фамилию носили все четыре женщины этой семьи.

Ужин для Дарьи прошел как во тьме, что можно было сказать и о других особях женского пола, все они настраивались на гадание. Они не переносили людей, которые гадали ради шутки, забавлялись, ведь для них гадание было семейной ценностью по женской линии. Они свято верили, что даже простым гаданием можно изменить жизнь, лишь поверив в то, что тебе сказали. И ладно тебе скажут хорошее слово, а если нет?

Погасили электрический свет, подожги высокие светлые свечи, которые ярко вспыхнули, а потом спокойно начали светить в руках каждой женщины. Взяв тонкую острую иглу, каждая начертила вдоль свечи свои инициалы и дату рождения, тихо шепча заговорные слова близко к пламени. Кружка с выпитым кофе стояла по правую руку.

— Гори моя свеча ясно, освещай мой путь, — прошептали они, прикрыв глаза. — Гори моя свеча ясно, прогони всю тьму с моего пути.

Начало гадания было простое — с чьей свечи упадёт первая капля воска, та и открывает книгу, которая лежала в центре стола. Книга была большая, массивная, а её обложка была из прочной кожи, которая не треснула за долгие года своего существования. Первая капля упала со свечи Инессы Августовны и она, поставив свечу, положила руку на книгу.

— С кого мне книга начать, расскажи, покажи, не обмани, — прошептала женщина в возрасте, открыв книгу на первой попавшейся странице. Остальное трио замерло в ожидании, не раскрывая глаз.

Страница выдала отделение с цифрами, где на всю страницу была расписана цифра 17 — день рождения Арины Владимировны.

— Арина, — шепча, произнесла женщина, взяв её кружку с кофе и внимательно начала разглядывать то, что было «написано» на дне.

Картинка медленно начала прорисовываться, показывая гадалке всё своё таинство, что содержала. Вначале это был молот, но словно кто-то легонько дунул и картинка оживлённо начала меняться, а огонь на свече Арины неожиданно дрогнул. И вновь на дне чаши вспыли цифры, отчетливо показывая простые «150».