Второй шанс? (СИ)

- Всем пока. – Я поцеловала маму, а Аня даже не повернулась в мою сторону. А мне было так тошно и обидно от сказанных ей слов, что я этому была рада. 

Я вышла из дома, мама проводила меня до машины. Я села за руль, и отъезжая, вымученно улыбнулась маме, помахав на прощание.

Отъехав за поворот, я притормозила. Ноги дрожали так, что не было сил нажимать на педали, а сердце билось в горле. Я открыла дверцу машины, и свесила ноги наружу. Меня трясло от нервов, живот скрутило, а по щекам заструились слезы. Обхватив себя руками, я немного склонилась вперед, чтобы холодный вечерний воздух обдувал лицо.

Как же горько слышать от родного человека такие слова. Ведь сестра просто убила меня ими. Мне очень хочется верить, что она так не думает, что сказанное ею – это всего лишь эмоции, эгоизм. Как она может так говорить, что я не подумала о ней? Ведь я только и делаю, что думаю о них, забочусь.

Меня душили рыдания, из горла вырывалось тихое поскуливание, да и чувствовала я себя как побитая собака. Сердце билось уже везде – в висках, в горле, в грудине, мне, кажется, я его ощущала даже в кончиках пальцев ног, как будто мое сердце взорвалось и растеклось по сосудам по всему телу. Открыв бутылку с водой, я попыталась сделать несколько глотков, но руки так сильно дрожали, что часть воды я вылила себе на кофту. Начала кружиться голова, а грудную клетку стянуло обручем. Потянувшись за сумкой, чтобы достать таблетки, я неуклюже за нее схватилась, и все содержимое рассыпалось по полу машины. Захныкав от беспомощности, попыталась нашарить нужный флакончик с таблетками, и, спасибо Боже, он мне практически сразу попался под руку. Положив сразу две таблетки под язык, я откинулась в кресле, приходя в себя.

Время растворилось в воздухе. Появилось ощущение, что все мое тело раздулось как воздушный шарик и стало легким-легким, так что я сейчас воспарю в небо. Я понимала, что все это действие таблеток, и что мои сосуды расширились по максимуму, чтобы кровь могла без проблем течь по венам. Через некоторое время появилось спокойствие и ... пустота… Теперь мне некуда идти, даже семья не захотела меня услышать. А ведь я никогда не жаловалась на свои проблемы, которых у меня тоже предостаточно.

Когда я более-менее пришла в себя, посмотрела на приборную доску – время 19:15 и уже почти стемнело, что характерно для середины апреля. Я поморщилась, подумав о дороге назад, но вариантов все равно нет. Чем быстрее я выеду, тем скорее приеду в Калугу. Сделав по громче музыку своей любимой группы, я выехала. Из динамиков лился мотив:

«..Остановите меня, пока я на краю,

А лучше наоборот – подтолкните вперед.

Никто не знает, взлечу я или упаду.

Уже внизу с интересом толпится народ..»

Как точно… именно такое у меня сейчас ощущение, и мои мысли опять перенеслись к разговору с семьей. Мысленно я перестраивала разговор, отвечала сестре, то, что не решилась высказать ей вслух. Может, я действительно не права? Ведь они не знают, зачем мне понадобились деньги. Наверное, разговор нужно было начать с моей болезни. Ладно, что сейчас себя поедать, уже сказано достаточно.

Через 2 часа я въехала в город, и мне стало так одиноко от осознания того, что я сейчас приду в пустую квартиру и опять останусь наедине со своими мыслями и жалостью к себе. А так хочется заполнить образовавшуюся пустоту. И тут на ум мне пришел образ Дашки, моей маленькой девочки, и я невольно улыбнулась. Я опять посмотрела на часы – 21:30, поздновато конечно для посещений, но мне так захотелось увидеть девочку. Без дальнейших раздумий, следуя порыву сердца, я свернула к коттеджному поселку, где проживала семья Ярцевых.

Припарковав машину у ворот, я решительно направилась к калитке, которая к моему великому удивлению, была открыта, и я вошла без звонка и естественно без спроса. Идя к дому, ко мне под кожу уже забралась нерешительность – правильно ли я поступаю? В последнее время я сама себя не узнаю от тех действий что совершаю, не подумав. Моя рука замерла в нескольких сантиметрах от звонка на входной двери. Блин, кажется, я делаю большую глупость. Камеры слежения меня уже засекли, вот будет смешно, когда хозяева будут смотреть запись как я бегу со всех ног по территории на выход.

Я решительно нажала на звонок, и не успела испугаться своей наглости, как дверь открыли. На пороге стоял Женя. В костюме, галстук развязан, и волосы немного взъерошены. У меня перехватило дыхание, а сердце понеслось галопом по степям.

- Дина? – На его лице появилось удивление, и промелькнула тень беспокойства. Женя быстро оглянулся назад и вышел ко мне на улицу. – Что-то случилось?

- Нет-нет, все хорошо, я просто ехала мимо, - начала мямлить я, - подумала заехать, пожелать спокойной ночи Дашке.

- Мама с Дашкой уехали в гости, только завтра будут.

- О, черт! – Вырвалось у меня, и я непроизвольно поднесла ладони к губам. – Извини, я... мне надо было позвонить. Вот же я идиотка! – Я покраснела до корней волос.

Женя заулыбался глядя на меня, а потом нахмурился.

- Ты плакала? – он поднес большой палец к моей щеке, вытирая оставшуюся влагу. Я замерла, от этого прикосновения меня пробил ток.

Но я не успела ответить, входная дверь открылась, и Женя резко отдернул руку.

- Дорогой, мы опаздываем.

Меня пронзила острая боль, как будто ударили кувалдой по груди. Из дома вышла девушка Жени, как же ее там зовут? Юля кажется. Теперь стало ясно, почему Женя такой растрепанный, не осталось никаких сомнений, чем они занимались.  Девушка была одета в маленькое коктейльное плате светло-розового цвета без бретелек, и выглядела превосходно. Темные волосы волнами струились по плечам, идеальный мейкап на фарфоровом личике, и я невольно стиснула зубы. Куда мне соперничать с такой красоткой?

- Мы ничего не покупаем, – грубо сказала девушка, презрительно оглядев меня.

Я не подумав, ляпнула:

- О, как жаль! А я только собралась показать, как работает чудо-пылесос. Хотя... – Я таким же взглядом оглядела ее, как она меня до этого. – Вы, наверное, даже не знаете, что такое «пылесос». Это такое приспособление для уборки, а не действие из камасутры.

Я взглянула на Женю, подумав, что он смотрит на меня с осуждением, что я обидела его девушку. Но эта ситуация похоже его веселила, он закусил верхнюю губу, стараясь сдержать улыбку.

- Да как вы смеете! – лицо Юли превратилось в злую гримасу, испортив тем самым все ее очарование. 

- Юля, прекрати! – рявкнул на нее Женя. – Иди в дом.

- Женя, мы опаздываем, а ты уделяешь внимание всяким.. – Она опять посмотрела на меня с презрением. - … поберушкам.

Женя шумно вздохнул, и, схватив Юлю поверх локтя, пихнул в дом.

- Ай! Больно же! – взвизгнула девушка, а Женя захлопнул за ней дверь.

- Извини, – он с сожалением  посмотрел на меня. – Она иногда бывает невыносимой.

- Ничего, я сама виновата. Мне пора. Увидимся в понедельник. – Я развернулась и пошла быстрым шагом к воротам.

- Подожди, - Женя догнал меня, и, положив руку на плечо, остановил, мягко повернув лицом к себе. – Что случилось?

Я покачала головой.

- Извини, за эту дурацкую сцену. Мне, правда, уже пора. Хорошего вечера, – тихо сказала я.

Женя убрал свою руку, и я немедля ушла. Сев в машину, завела мотор и быстро рванула с места, как будто за мной гналась стая гиен. Горло сдавило. Да-а-а, только так мог закончиться этот долбанный день. Слезы опять потекли по щекам, как я не старалась сморгнуть их. Внутри меня давила злость на саму себя, и … ревность. Но с другой стороны, хотя бы эти эмоции заполнили пустоту. Одно понятно, что я никогда не смогу вписаться в их идеальную красивую жизнь.

Подъехав к дому и припарковавшись, я еще некоторое время сидела в машине. Мне жутко не хотелось идти в пустую квартиру. И я решила сходить в бар, который был на этой же улице, может быть люди и шум помогут вытеснить тяжелые мысли из головы. Алкоголь мне нельзя из-за таблеток, но если очень хочется, то чуть-чуть можно. Единственное, эффект опьянения будет в два раза сильнее. Но и перебор может привести к летальному исходу... А может … нет, нельзя так глупо уходить из жизни.