Вершитель судеб (ЛП)

Лондон не могла произнести ни слова, ее сердце превратилось в осколки, пронзающее

своим острием грудную клеткуи царапаясь друг об друга. Боль была внутренней, она с

трудом кивнула, поскольку даже не могла двигаться, но для охранника этого было вполне

достаточно, он завел двигатель и вырулил на дорогу. Они уезжали от дома, который

когда-то был самым безопасным местомдля Лондон, и она вдруг подумала, может пришло

время вернуться домой.

Лондон удивилась, обнаружив, что охранник остановился с задней стороны особняка

Дерека в Джорджтауне, а не у ее собственного дома.

— Где мы? — спросила она, до конца не решив стоит ли раздражаться или не стоит

переживать.

— У дома мистера Эмброуза.

Прежде чем она смогла осмыслить услышанное, Дерек уже открывал дверцу машины,

протягивая ей руку.

Она вышла и посмотрела на него, приподняв одну бровь, скрестив руки на груди.

Он ухмыльнулся и наклонился, прошептав ей на ухо:

— Не дуйся, это один из твоих уроков. Ты не можешь всегда все контролировать,

красавица. Сейчас твой дом атакует слишком много репортеров, инам не стоит туда ехать.

— Было бы вежливо сказать мне об этом. А что если мне нужно что-то взять у себя из

дома или у меня есть планы?

— Например, какие?— спросил он, взяв ее за руку и направляясь в сторону открытого

гаража у задней части дома.

— Это к делу не относится,— огрызнулась она. Она знала, что он прав, но ей не

нравилось, что он принимал за нее решения.

Дерек провел ее мимо своего Porsche, а также раритетных мотоциклов, поблескивающих

хромомс чернымикожаными сиденьями и кофром.

— Ты что, член какой-то банды?— пошутила Лондон, указывая на мотоциклы.

— Собственно говоря..., — начал Дерек, но замолчал, и вдруг Лондон отчетливо

вспомнила его друзей на пресс-конференции, которую он тогда устроил, объявив своим

друзьям, что встречается с ней. Она открыла рот и снова закрыла, не совсем уверенная,

что именно хотела спросить или сказать.

— Я расскажу тебе в другой раз,— произнес Дерек, открывая дверь в дом и входя в

безупречнои, очевидно, неиспользуемую кухню.

Как только за ними закрылась дверь, Дерек заключил ее в объятия дляпоцелуя. Лондон

чувствовала,как раздражениетаяло под его горячим, напористом штурмом.

Его губы прижались к ней, одной рукой он обхватил ее за талию, второй — с силой сжал

ее бедра. Он пригнулся, чтобы его эрегированный член заскользил по низу ее живота,

продолжая ее целовать.

Ее мысли закружились от головокружительной смеси звуков, ощущений и чувств. Жар,

неистовое желание, его цитрусовыйзапах одеколона. Он посадил ее на прохладную

гранитную столешницу, вклинившись между ее ногами, чтобы его член был как раз

напротив ее промежности.

Он на секунду отстранился.

— У меня был худший день за всю мою жизнь, и я не хочу выводить тебя из зоны

комфорта, но я так сильно нуждаюсь в тебе, что мне кажется, будто разрываюсь пополам.

Она погладила его по щеке, чувствуя вечернюю щетину.

— У меня был тоже ужасный день. И мне больно, — она положила его ладонь на область

сердца. — Вот здесь. Но когда я с тобой, боль проходит. Я хочу быть здесь рядом с тобой.

Он наклонил голову, прикрыв глаза в знак капитуляции.

— Не позволяй мне причинить тебе боль.

— Ты никогда этого не сделаешь, — ответила она спокойно.

— Я не хочу, чтобы ты загораживалась от меня… как от других, — он с трудом

сглотнул,мысли Дерека тут же вернулись к ее клиентам.

— Нет, — ответила она, приложив палец к его губам. — Я не могу не чувствовать, когда с

тобой. Когда ты прикасаешься ко мне, словно огонь проходит у меня по телу. Но меня это

пугает, потому что я чувствую слишком много всего, и не могу это контролировать, и я не

привыкла к таким вещам.Ты никогда, никогда не будешь похож на других мужчин, Дерек.

Они даже не мужчины для меня, просто машины, а я была механиком, который управлял

их игрой. Ты —плоть, кровь и тепло. Ты имеешь в себе все мужские черты и заставляешь

меня чувствовать так, как я никогда не чувствовала раньше. Намного раньше..., — она

изогнула губы, и произнесла с хриплым вздохом. — До всего этого.

Он проскользнул рукой под ее блузку, лаская кожу,словно перышко, легкими

прикосновениями, пока его губы страстно целовали ее с совместным танцемязыков,

поглощая, насыщаясь друг другом. Он лизал, сосал ее язык, пока она вконец не

запыхалась, а его пальцы исследовали ее кожу, изучая и запоминая.

Наконец, он отстранился и через голову стянул с нее блузку, расстегнув бюстгальтер и

спустив его вниз. Его глаза загорелись, как только он увидел ее обнаженную грудь, и она

поймала себя на мысли, что независимо сколько мужчин с вожделением смотрели на нее

за все эти годы, на нее никто никогда не смотрел так, как Дерек.

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

— Я хочу тебя всю, — она посмотрела на него, до конца не понимая, что он имеет ввиду.

—Поэтому ты так со мной себя чувствуешь… потому что я хочу тебя всю. Не только тело.

Я хочу твой ум… твои мысли, твои мечты. Я хочу твою душу… твои страхи и проблемы.

Я хочу тебя всю, Лондон Шарп. И ты чувствуешь, насколько сильно я хочу каждую

клеточку тебя.

И в этот момент Лондон сдалась. Он был мечтой, о которую она никогда не осмеливалась

мечтать, фантазией, которую она даже не могла себе представить. Он был будущем, от

которого она отказалась в семнадцать лет, и надеждой, которую она запрятала в тайный

ящик, скрыв даже от собственных глазах. И теперь, когда ее сердце нарушало все правила,

по которым она жила последнее десятилетие, ее душа с надеждой вспорхнула к прутьям

клетки, хотя разум твердил, что это невозможно. Он не был возможным, это не было

возможно, потому что Лондон прятала под замкомсамое темное в самой глубине того же

секретного ящика,удерживаяэтот ящик закрытым, иначе этот секрет способен

разрушитьдаже такого мужчину, как Дерек.

Но у нее не было сил отвернуться от него. Ей была невыносима сама мысль снова остаться

одной, и не попробовать испытыватьэтой бури чувств. Она хотела каждуюего частичку, и

хотя знала, что никогда не будет с ним вместе, она отчаянно хотела притвориться, что

будет, хотя бы на чуть-чуть. Она затолкала свои опасения подальше, утрамбовав

сопротивляющейся совестью, и отдалась чувствам —бабочкам, порхающим внизу живота,

теплу, образовавшему у нее между ног и даже ноющей боли в сосках.

— Я хочу заняться с тобой любовью, — выдохнула она. — Я постараюсь не бояться. Я

хочу все почувствовать и познать.

Его дыхание стало горячим, прерывистым, он запустил пальцы ей в волосы и оттянул ее

голову назад, чтобы прямо взглянуть в ее глаза.

— Ты уверена, что готова?

— Нет, но ты мне необходим по любому.

— Я буду делать все медленно. Если ты захочешь, чтобы я остановился, ты тут же мне

скажешь. Как и в прошлый раз.

— Нет, — она не хотела останавливаться. Она слишком сильно хотела его, и у них было

слишком мало времени, предназначенного для них двоих. Он мог исчезнуть в любой

момент по разным причинам, она не желалаперечислять их всех, но если она потеряет его,

прежде чем отдаст ему каждую частичку себя, она никогда себе этого не простит, и это

разрушит ее окончательно. — Ты не должен сдерживаться. Я хочу быть с тобой без

сомнений. Я хочу заняться с тобой сексом.

Он вздохнул, чуть ли не всхлипнув, и отстранился от нее, даже нахмурился, отойдя от нее

на шаг.

— Что ты просишь, чтобы я сделал?

Она глубоко вздохнула.

— Трахай меня, чтобы я не делала и не говорила тебе.

Он тут же оказался рядом с ней, жар исходил от его тела.