Праздник жизни

Она вскочила с дивана и подошла к окну. Волны с неутомимой яростью набегали на песок, и эта картина как-то перекликалась с ее состоянием.

— Это не твоего ума дело, Барт.

— Верно, Миган. Не хочешь ребенка, отдавай. Есть немало семей, где она будет желанной. — Он снял трубку и протянул ей. — Звони в агентство по приемным детям и скажи, что у тебя для них есть ребенок. Попроси их найти приемных родителей, которые сумеют полюбить ее так, как ты уже любишь ее.

Миган вырвала у него из рук трубку и начала набирать номер. Она набрала первые три цифры и остановилась. Пальцы онемели и не слушались. Слезы полились у нее из глаз, ее била лихорадка.

Барт взял у нее из рук трубку и положил на ближайший стул.

— О, Миган, — пробормотал он, обнимая ее. — Мне не хочется ранить тебя, но я не могу сидеть и смотреть, как ты отказываешься от будущего из-за прошлого, которое нельзя изменить.

— Какое это имеет отношение к моему прошлому? — всхлипывая спросила она.

— Ну, не имеет, так не имеет. — Он прижал ее к себе и стал гладить по спине, ласково целуя в макушку.

— Я не могу перемениться, Барт. А если бы и хотела, это было бы несчастьем для всех. Я не могу пожелать такое будущему ребенку.

— А как со мной, Миган? Меня ты тоже выбросишь из своей жизни, как только все кончится?

— Не смеши людей.

— Я тут ничего смешного не вижу. Ты боишься серьезных отношений, и я не могу себе представить, как ты можешь найти мне место в своей жизни, какое будущее ты видишь для себя.

Будущее? Сейчас ей не до того. Сначала надо родить ребенка.

— Ради Бога, Барт, мне сейчас не до этого. О каких серьезных отношениях можно сейчас говорить! Дай мне разобраться с одним.

— А я на меньшее не согласен. — Он отстранился от нее. — Я останусь здесь, пока ты не родишь, Миган, если, конечно, ты не предпочитаешь, чтобы я уехал раньше. Я не большой поклонник мимолетной связи.

— Но я хочу, чтобы ты был со мной.

— На данный момент. — Он отвел упавшую ей на лоб прядь волос и заложил ее за ухо. — По крайней мере, не забудь вовремя поехать в роддом. Я не акушерка.

— Не сомневаюсь, что у тебя бы все получилось, Барт Кромвель или как бишь тебя. Не сомневаюсь, что ты можешь все, что захочешь.

— Нет. Ошибаешься. Я не могу наладить жизнь с женщиной, которая боится любви. — Он повернулся и вышел, и стены словно замкнулись за его спиной. Миган вдруг поняла, что единственное, что ей сейчас хочется, это обнять его, прижаться к нему и сказать, что она любит его.

Но она молча смотрела, как он удаляется.

Домой они вернулись от врача без приключений. Но день, который надо было бы отпраздновать, превратился в молчанку, чего не бывало с того самого дня, когда Барт перебрался в «Пеликаний насест».

С ребенком все обстояло прекрасно; до родов оставалась неделя. Миган так еще и не позвонила в агентство по устройству брошенных детей в приемные семьи, но решила наконец взять себя в руки и доделать дело, как только они вернутся домой. Кровь из носу, а это сделать необходимо.

Барт все утро провел у телефона, обзванивая все ломбарды в округе. Он отловил браслет и серебряный кофейный сервиз в закладной лавке в Фолей в Алабаме. Он тут же поехал туда, показал фотографию Лероя Шелби, и клерк узнал в нем человека, сдававшего вещи.

После недель неопределенности и опасности вдруг все стало на свои места. В душе Миган росло горькое чувство утраты. Она отдаст ребенка, а потом потеряет и Барта. Это были знакомые чувства, они сопровождали ее всю жизнь, каждый раз, когда они с матерью паковали вещи в потертые чемоданы и переезжали в новый город.

Только на этот раз все было гораздо болезненнее, словно где-то в недрах ее души тлел неугасимый огонь, который пожирал ее. Даже мысли о работе не приносили облегчения. Она повернулась к Барту и посмотрела на его четкий профиль, который всегда вселял в нее спокойствие.

— Насколько я понимаю, операция ФБР закрывается.

— Как только я напишу отчет.

— И Барт Кромвель навсегда растворится в досье?

— Боюсь, что так. Ты упустила шанс приобрести машину по дешевке.

— Мне все равно не хотелось катить в Нашвилл. Расскажи о себе настоящем. Это такой же славный человек, как тот, с кем я здесь жила?

— В зависимости от того, что ты понимаешь под словом «славный». Меня зовут Дирк Кейсон. Я из семьи фермера из Айовы, старший из шестерых детей, деревенщина, кукурузный початок чищу быстрее, чем ты успеешь сказать «мама».

Он улыбнулся и натянул на лоб козырек своей бейсбольной шапочки.

— Я бы хотела все узнать о тебе и твоей семье.

— Правда? Этого в двух словах не расскажешь.

— Само собой. Начни с братьев и сестер. Я понятия не имею, как это расти с кучей братьев и сестер.

— Не думай, что мы только играли да веселились, но и это было. Да и сейчас бывает. Бак у нас младший. Он еще в колледже, но хочет пойти в ФБР. Следующая Сара. Она удачно вышла замуж, у нее трое детей. Все девочки. Дальше Мария, это та, кому я построил кукольный домик. Она учится в колледже на медицинскую сестру. И, наконец, близнецы Джуд и Джейкоб, они на два года младше меня.

Миган откинулась на спинку переднего сиденья и слушала его рассказы о детских шалостях, о семейных праздниках, о племянниках и племянницах, о поездках на рыбалку. Все было для нее невероятно, словно из научно-фантастического романа. Это был чуждый и непонятный ей мир, в котором она не представляла себя.

Когда они вернулись в «Пеликаний насест», их поджидала Сандра Верней. Ее машина стояла позади дома, а сама она сидела покачиваясь в качалке на переднем балконе. Она помахала им рукой.

— Интересно, что ей нужно? — проговорил Барт. — Должно быть, что-то важное.

— Она с доброй вестью, — бросила Миган. — Худшее уже позади.

Войдя в дом, Миган увидела мигающую зеленую лампочку на автоответчике.

— Здесь сообщение, — сказала она, глядя на телефон. — Надо послушать. Может, что-то серьезное?

— Наверное, Фенелда, — предположила Сандра, входя вслед за ней. — У нее тяжелые времена. Она винит себя за Лероя. На самом деле я не видела женщины, которая столько сил положила, чтобы спасти сына. Но из этой трясины, увы, мало кому удается выбраться.

— Все равно, сын есть сын. Кому легко терять своих детей.

Миган нажала на кнопку автоответчика и подождала, когда не прозвучит сообщение. Звонил Джон.

— Мне снова позвонил этот старый джентльмен. На сей раз я спросил его имя и телефон. Это Карлайл Селлерс, он в больнице в Бирмингеме здесь, в Алабаме. Он сказал, что ему очень нужно поговорить с тобой.

Миган записала телефон. Дослушав до конца сообщение Джона, она смущенно заметила Барту:

— Представления не имею, что это за человек названивает в мой офис, но он не мой дедушка.

Сандра кашлянула.

— Карлайл Селлерс, отец Лейна Селлерса, дедушка Джеки.

— Быть того не может, — горячо возразила Миган. — Ее дедушка умер через несколько месяцев после смерти ее отца. Я помню, как Джеки переживала. Она потеряла сразу двух близких людей. Она тогда училась за границей, чтобы как-то сменить обстановку после смерти отца, и потому даже на похороны не смогла приехать.

Сандра подошла к елке и машинально поправила шарик на ветке.

— Но я точно знаю, что Карлайл Селлерс отец Лейна Селлерса.

Барт подошел к Сандре. Видно было, что он воспринимает все серьезно.

— Если вы, Сандра, что-то об этом знаете, вы должны рассказать Миган. Она и так натерпелась за последнее время.

Сандра покачала головой.

— Больше я не могу сказать.

— Но вы же знаете больше, — не сдавался Барт.

— У вас есть его телефон. Позвоните ему сами.

Нет, все это ни в какие ворота не лезет.

— Но зачем матери Джеки говорить дочери, что ее дедушка умер, если он на самом деле жив? Я знаю, что она его недолюбливала, но не до такой же степени…

Сандра дотронулась до ладони Миган.