Как избавиться от жениха (СИ)

Марине было интересно, осознает ли Даша что делает. Желание досадить сопернице, пусть и бывшей, понять можно, но то, что она поставила Рому при всех в дурацкое положение, он вряд ли способен простить. Если только Даша не хотела отомстить ему за то, что он ее использовал.

Не исключено, что она питала какие-то надежды на брак с Ромой, но он со свойственным ему прагматизмом предпочел «интеллигентную девушку своего круга». Сегодня он тоже уделял Даше лишь крохи своего внимания, весь вечер не сводя глаз с бывшей невесты и ее жениха.

Тут Марине пришло в голову, что, возможно, она ошибается, и не так уж сильно Даша рискует своими отношениями с Ромой. Ее-то он готов был простить, если бы она согласилась остаться его невестой, правда, тогда Рома мог бы чувствовать себя великодушным победителем. И потом, она никогда не заставляла его то бледнеть, то краснеть публично. А с другой стороны, если судить хотя бы по этим фотографиям, получается, что не так уж хорошо она Рому знает… Марина скользнула задумчивым взглядом по Дашиному лицу и заметила, как сначала ее голубые глаза широко раскрылись от удивления, а потом загорелись торжеством.

Марина была заинтригована, она проследила Дашин взгляд и удивилась: ей показалось, что у Тани в руках еще одна фотография примерно с тем же интерьером и теми же действующими лицами, что и пара предыдущих.

Уже протянув снимок Марине, Таня вдруг снова поднесла его к глазам с возгласом «Ой! Это не Рома!» и удивленно воззрилась поверх Марининой головы.

Марина тоже подняла взгляд на Сашу и по его напрягшимся скулам поняла, кто там на снимке. Она небрежно взяла у Тани фотографию до того, как та успела что-либо сказать, и, улыбнувшись, снова посмотрела на Сашу.

— Я всегда считала, что финны приезжают к нам оттянуться, поскольку у них это сделать затруднительно, оказывается, бывает наоборот. — Марина присмотрелась повнимательнее к бутылке на столике и тяжело вздохнула. — Я, конечно, понимаю, что это было давно и неправда, — она сделала ударение на последних двух словах, а ее убийственный взгляд мог помочь Саше понять недосказанное, — но пить без меня мой любимый брусничный ликер… — Прищурившись, она нарочито сердито посмотрела на Сашу. Хотя он-то видел, что зеленые молнии в ее глазах были настоящими. — Этого я тебе никогда не прощу.

24

Саша шел рядом с Мариной, иногда лишь немного поддерживая ее под локоть. Ничего другого ему просто не оставалось, поскольку она сразу же отгородилась сумкой, которую повесила на плечо с его стороны. Если же Саша по более или менее естественным причинам переходил на другую сторону, сумка синхронно с ним перемещалась на другое плечо.

Вид у него был мрачный: к сожалению, до сих пор ему так и не удалось поговорить с Мариной. Так получилось, что от Смирновых они вышли большой компанией, которая начала делиться на компании поменьше только у метро, и всего несколько минут назад, выйдя из поезда, они наконец распрощались со своими последними попутчиками.

— Кажется, мне придется от нее отказаться, — вздохнула Марина.

— От чего отказаться? — настороженно переспросил Саша.

— От тефлоновой формы, конечно. — В ее голосе прорвалось раздражение, вызванное отнюдь не проблемой приобретения кухонной утвари. — Получается, я не выиграла это пари.

— Разве? — Сам, того не желая, Саша втянулся в дискуссию, но тут же решительно перебил себя: — Послушай, Марина, я хотел…

Она проигнорировала его желание и продолжила свою мысль, как будто Саша и не пытался ничего сказать.

— Конечно, Рома не обманул моих ожиданий и привел с собой именно Дашу. — Марина прилагала все усилия, чтобы не сорваться, хотя внутри у нее все кипело после постигшей ее череды открытий. Внутренний голос, правда, подсказывал, что причин для такого разгула эмоций у нее нет, вот только эмоции почему-то все равно были. — Но я-то ставила на его предсказуемость, — в ее голосе прозвучала издевка над собой. — А что можно предсказать, исходя из ошибочных представлений о существе вопроса? Так что, Саша, завтрашний совместный поход по магазинам отменяется. — Голос Марины дрогнул. В принципе ей было абсолютно наплевать, будет ли у нее когда-нибудь эта идиотская форма для кекса, просто опять вспомнилось, как всего неделю назад они с Александрой резвились по поводу Роминой предсказуемости.

— О Господи! Я сам завтра куплю тебе эту дурацкую форму, и давай с этим покончим! — взорвался Саша. Мало того, что последние десять минут нужно было поддерживать разговор с Таней и Юрой, так теперь Марина затеяла этот дурацкий разговор о форме для кекса!

— Ну уж нет! — Марина тоже была настроена решительно, но больше ничего сказать она не успела, поскольку Саша внезапно остановился и, резко притянув ее к себе, впился губами в ее губы.

Сначала поцелуй был жестким, в нем была только злость и ни капли нежности. Видимо, Саша просто счел этот способ наиболее действенным, чтобы заставить Марину замолчать. Однако постепенно его губы становились мягче, его руки уже не сжимали ее, как тиски, а гладили ласково и успокаивающе.

У Марины больше не было сил сопротивляться ни ему, ни себе. Обняв Сашу за шею, она запустила руки в его густые волосы и, забыв о разногласиях, самозабвенно стала отвечать на поцелуи. Ее отяжелевшие веки сами собой опустились, но где-то в уголке сознания шевельнулась мысль, что такой способ решения проблем хорош, только если действие его непрерывно.

Но в том-то и беда, что все хорошее когда-нибудь кончается, закончился и этот почти бесконечный поцелуй. Слава богу, что они остановились не посреди тротуара пока еще довольно людного, а около самой витрины универмага, здесь их по крайней мере никто не толкал.

Пытаясь сосредоточиться, Марина тупо уставилась в витрину на группу злобно оскаленных манекенов, демонстрировавших ассортимент летнего сезона. Впрочем, если судить по сильно опущенным углам больших ртов, это могла быть печать страдания. У манекенов, изображавших как мужчин, так и женщин, головы на чересчур длинных шеях были неестественно запрокинуты назад или столь же неестественно выставлены вперед, у всех были одинаково квадратные подбородки и узкие квадратные плечи, а длинные руки были вытянуты вперед или заломлены назад так, будто они, то есть манекены, являлись наглядными пособиями для изучения переломов конечностей.

Разумеется, Марина и раньше видела эти «шедевры», но сейчас ее почему-то передернуло от отвращения, и она поскорее перевела взгляд на Сашу, который тут же воспользовался этим, чтобы объясниться.

— Марина, между мной и Дашей действительно никогда ничего не было. Ты была совершенно права, когда сказала, что это было давно и неправда… — Он запнулся и помотал головой, почувствовав, что сам себе противоречит.

— Так не было или было? Вот типичный образец мужской логики! — Голос Марины был полон сарказма.

Она разомкнула наконец кольцо Сашиных рук, а он не стал ее удерживать, теперь они просто стояли друг против друга.

Саша укоризненно посмотрел на свою собеседницу, которой от этого взгляда не то чтобы стало стыдно, но, во всяком случае, она решила проявить чуточку терпения. Оставив пока при себе свои комментарии, Марина, по-прежнему отгородившись сумкой, пошла вперед. А Саша, шагая рядом, начал рассказывать:

— У меня была двухдневная командировка в Хельсинки. Даша тогда была секретаршей шефа, так что она была в курсе всего происходящего в фирме. В общем, не успел я войти в отель, как столкнулся с ней нос к носу. Она смотрела на меня своими наивными голубыми глазами, в ее взгляде была такая беспомощность…

В этом месте Сашиного рассказа Марина не удержалась и фыркнула, но все-таки сумела промолчать. Саша понимающе усмехнулся и совершенно невинным тоном добавил:

— Однако ее радость при виде меня была неподдельной…

Ну, в этом-то Марина не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что его замечание носило явно провокационный характер, поэтому на сей раз обошлась просто выразительным взглядом. Судя по веселым искоркам в Сашиных глазах, он тоже не сомневался в том, что она не сомневалась.