Правосудие во имя любви

Безнадежность и омерзение — вот все, что он сейчас испытывал.

Он выбрался из машины и двинулся пешком по тротуару, озираясь по сторонам. Легко было представить себе, что здесь все оставалось неизменным в течение многих лет и что это зрелище было таким же и в те дни, когда сюда подбросили новорожденную девочку. Но Сойер не мог не подумать снова о том подонке, который оказался способен на такое.

Дух заброшенности нависал над этим местом, как плотное одеяло. Здание не просто нуждалось в окраске; ему требовался капитальный ремонт. Сойер готов был побиться об заклад, что стены в этих клетушках перекошены, а шаткие столы готовы рассыпаться, если поставить на них хотя бы стакан.

Сойер помедлил на узком крыльце и сквозь окно, наполовину задернутое шторой, попытался вглядеться внутрь. У конторки никого не было видно, но он не сомневался, что поблизости кто-то есть.

Он открыл дверь, которая при этом жалобно заскрипела. Почти в тот же миг в дверном проеме справа от конторки показался толстый, пузатый человек. Ковыряя в зубах зубочисткой, он пристально смотрел на Сойера.

— У нас свободен только один номер, — сообщил он. — Хотите — занимайте, не хотите — езжайте своей дорогой.

Сойер ответил не сразу. Он осматривал вестибюль. Изнутри стало заметно, что заведение пребывает в еще более плачевном состоянии, — если это вообще возможно, — чем казалось снаружи. На полу лежал зеленый ковер, который, скорее всего, в незапамятные времена был подобран в тон обивке мебели. И ковер, и обивка, заляпанные застаревшими пятнами, давно прохудились. Неистребимый запах кухни вызывал дурноту. Сойер с трудом сдерживал желание повернуться и послать все к чертям, только бы выбраться на свежий воздух.

Вместо этого он расправил плечи и прямо взглянул в лицо толстяку, который разглядывал его с наглым любопытством.

— Ну, мистер, что дальше? Я не собираюсь тут стоять целый день.

— Мне не требуется номер, — сказал Сойер.

Толстяк нахмурился:

— Что же вам требуется?

— Информация.

Хмурое выражение на лице хозяина стало угрожающим.

— Ты легавый, что ли? Если да, то…

— Легавый? Нет, я частный следователь.

Хозяин выплюнул зубочистку, которая пролетела совсем рядом с локтем Сойера.

— По мне все едино. На дух вас не переношу.

— Дело ваше. Просто нам нужно кое о чем потолковать, вот и все.

Прежде чем толстяк успел ответить, Сойер опустил руку в карман плаща и извлек оттуда две десятидолларовые бумажки.

Глаза хозяина оживились, да и поза стала менее воинственной. Он ухмыльнулся и погладил себя по животу, обтянутому тенниской.

— Сдается мне, что под это дело разговор может пойти веселее, — его ухмылка стала еще шире. — Усекли?

— А то как же, — заверил его Сойер, и две десятки перешли из рук в руки.

— Так о чем толковать будем? — Хозяин прислонился к конторке и ждал.

— Вы давно работаете здесь?

— Да лет этак с десяток будет. Мы с моей благоверной купили это дело у парня, который тут раньше хозяйничал на пару со своей миссис.

— А сейчас он где, не знаете? Этот бывший хозяин?

— Как не знать? У Христа за пазухой.

— Вы хотите сказать, что он умер?

— Ага.

— А его жена?

Хозяин рыгнул.

— И она там же.

— А вы случайно не помните: может, они рассказывали что-нибудь насчет младенца, которого подкинули сюда примерно девятнадцать лет назад?

— Подкинули? В какой-то из номеров?

Сойер подумал, что его собеседник не нашел в вопросе ничего особенного. В этом логове ему, вероятно, доводилось видеть и слышать вещи и пострашнее.

— Да, именно так.

— Не-а, что-то не припомню такого.

Сойер разозлился:

— А вы постарайтесь. Или вам без надобности баксы, которые я вам дал? — Глаза у него сузились, а в голосе зазвучал металл. — А то, может, вам охота их вернуть? Это можно быстро устроить.

Хозяин слегка подался назад, ощутив исходившую от Сойера угрозу.

— Нет, мне они не помешают.

Сойер усмехнулся:

— В таком случае я бы вам посоветовал копнуть поглубже у себя в черепке и выскрести оттуда хоть что-нибудь, что могло бы мне помочь.

— Ну, был тут один старикашка. Когда мотель только построили, он с тех самых пор тут и работал.

У Сойера затеплилась слабая надежда.

— Где его отыскать?

— Э-э… — собеседник поскреб в затылке, отчего белые хлопья посыпались на его плечи. — Точно не знаю. Дайте подумать, может, у нас и завалялась бумажка с его адресом.

— Так найдите ее, будьте любезны, — сказал Сойер невозмутимо.

— За адресок доплатить придется.

Сойер шлепнул на стойку еще одну банкноту.

— Это чтобы адресок поскорее нашелся.

Хозяин разглядывал Сойера еще долгую минуту, как будто не был уверен, что может повернуться к нему спиной. В конце концов, шаркая стоптанными шлепанцами, он удалился в то помещение, из которого ранее возник.

Сойер засунул руки в карманы и молча чертыхнулся. Расследованиями этого сорта он не занимался уже много лет — с тех пор, как ему удалось расширить свое агентство. Как профессионал он специализировался в области промышленного шпионажа и в расследовании случаев мошенничества со страховкой. Почему же сейчас он ввязался в это утомительное дело? Не ради Харлена — это он готов был признать. Но он даже самому себе не хотел бы признаться, что оказался здесь из-за женщины с печальными шоколадно-карими глазами.

Краем глаза Сойер уловил какое-то движение. Резко обернувшись влево, он обнаружил таракана гигантских размеров, который пробежал по конторке и шмыгнул в щель. Сойер тихо выругался, но тут как раз возвратился ухмыляющийся хозяин.

— Нашел его адрес. Вот он тут записан.

Сойер выхватил клочок бумаги из его рук.

— Весьма признателен.

С этими словами он повернулся, вышел в сияющий солнечный день и в первый раз с момента своего приезда сюда глубоко и облегченно вздохнул.

Десятью минутами позже Сойер затормозил перед другим унылым, запущенным строением. Маленький бревенчатый домишко с облупившейся краской и косо осевшим крыльцом стоял на углу квартала. Все соседние постройки, очевидно, знавали лучшие времена.

Некоторые дома явно пустовали; от других, пока еще обитаемых, веяло тем же смрадом запустения.

Однако тот дом, где, как надеялся Сойер, проживал сторож Мэтт Роско, выглядел по-другому. Трава перед домом (хотя ее росло тут совсем немного) была скошена. В окнах виднелись занавески, а в воздухе пахло жареным беконом.

Сойер подошёл к входной двери и постучал. На стук вышла седая женщина. Вытирая руки о фартук, она неуверенно улыбнулась посетителю.

Он несколько приободрился.

— Доброе утро, мэм. Извините, что побеспокоил вас, но я ищу Мэтью Роско. Он здесь живет?

Ее улыбка мигом пропала, и лицо приняло выражение туповатой растерянности. Надежды Сойера угасли. Тем не менее, на всякий случай он вытащил свое удостоверение.

— Детектив? — морщинки на лбу женщины стали глубже. — Не понимаю.

— Мне просто нужно задать ему несколько вопросов, только и всего, — улыбка Сойера была самой приветливой. — Он дома?

— Нет… нет. Его нет.

Проклятье!.. Сколь ни глубоко было разочарование Сойера, улыбка не исчезла с его лица.

— Вы не знаете, он скоро придет?

Он понимал, что с этой женщиной нужно действовать мягко. Хотя вид у нее был вполне дружелюбный, такие, как она, могут захлопнуть дверь перед самым носом, когда им досаждают.

— Вообще-то говоря, он здесь больше не живет.

— А вы не подскажете, где его найти?

Он и забыл, что это за мучение — рутина подобных расследований. Эта работа требует ангельского терпения, а он не ангел.

— Видите ли, миссис…

— Майерс, — ее подозрительность явно пошла на убыль. — Я его дочь.

— Все, что мне нужно, — это задать мистеру Роско несколько вопросов насчет младенца-подкидыша, который, судя по всему, несколько лет тому назад был брошен в мотеле «Тенистая дубрава».