Остров-Судьба

— Увы... Мне надо работать, — с сожалением проговорила Франциска. Она видела, что Лорель изнывает от жары, но одновременно находится в прекрасном расположении духа и настроена хорошо провести день. — А вы отдыхайте, веселитесь.

В тот день Франциске удалось продать сначала стол, а потом зеркало, и у нее появилось ощущение, что день прошел недаром. Отец держался на втором плане, но в нужный момент готов был прийти на помощь. Левая рука доктора начинала дрожать, когда он поднимал ее. Болезнь также отразилась на левой ноге, но он старался скрывать хромоту и делал это довольно искусно. В общем его состояние было удовлетворительным.

— Хороший сегодня был денек, — сказал доктор, складывая вырученные деньги в сейф, встроенный в стену. — Если так будет продолжаться и дальше...

Франциска рассеянно смотрела на цветочные клумбы, которые также играли свою роль в привлечении к лавке покупателей.

— Мне бы тоже этого хотелось, но... Скажи, пап, что ты будешь делать, если я выйду замуж?

Она должна была задать этот вопрос. А отец должен был на него ответить. Без этого у Франциски не было бы душевного покоя.

— Я закрою лавку и буду жить на то, что уже заработано, — пошутил доктор. — Только не думай, что я буду пахать здесь один. Как бы не так!

— Нет, я не об этом, — задумчиво проговорила Франциска. — Меня беспокоит... Я не смогу быть счастлива, если не буду уверена в том, что у тебя все в порядке... — Девушка запнулась. К ее горлу подкатил комок, и она не могла продолжать.

Резко захлопнув сейф, доктор повернулся и подошел к дочери. И Франциска увидела, как от возбуждения у него порозовели щеки.

— Ты никогда не задумывалась над тем, что это твой личный бизнес, а вовсе не мой?

— Он... наш. Я бы так сказала.

Доктор отрицательно покачал головой.

— Твой. Ты привлекла меня к этому, когда я болел. И во мне действительно проснулся интерес, но от этого антикварная лавка не перестает быть твоим детищем. Я не буду жалеть о нем, дочь. У меня была своя жизнь, и не такая уж плохая. Так что... строй свои планы, не оглядываясь на меня. Когда у меня возникнут проблемы, я сам буду думать о них. Могу даже переехать в Америку с Лорель и Гомером, они меня зовут. Сегодня инвалиды — самая привилегированная часть населения. Кто о них только не заботится!

— А с нами ты мог бы жить? — спросила тихо девушка.

— Нет. Не мог бы. Спасибо за доброе предложение, милая, но не такое уж оно умное. Послушай... где-то я прочитал эти слова... Они вчера пришли мне в голову, когда я думал над тем, что ты мне рассказала. Кажется, они из Библии. Вроде так: «Езжай вперед и не тормози из-за меня».

Добрые задумчивые глаза доктора прямо смотрели на Франциску.

— Запомни эти слова, дочь.

Его убежденность сняла груз с души Франциски. Девушка поцеловала отца.

— Спасибо, папа.

На следующее утро, перед завтраком, приехал Макс. Он раскрыл свои объятия, как только увидел Франциску.

— Так рвался сюда, — прошептал он. — Каждая минута, казалось, будет длиться вечно. Выехал рано, на рассвете... Я вас не разбудил?

Франциска ответила на его поцелуи и покачала головой.

— Конечно, нет! Как я рада видеть тебя, Макс!

— Вот этого выражения на твоем лице я, между прочим, ждал последние два часа!

Макс чуть отстранился назад, изучая Франциску взглядом своих темных глаз.

— Знаешь, что я тебе скажу? С каждым разом, когда я вновь смотрю на тебя, ты становишься все краше.

— Хватит, Макс, прошу тебя... — отмахнулась девушка и, взяв его за руку, проводила в зал. — Ты тут пока устраивайся, а я приготовлю поесть. Ты будешь завтракать с нами. Как твоя мать? Она, наверное, обрадовалась твоему приезду?

— Еще бы! — весело откликнулся он. — Только на меня можешь не готовить.

— Я делаю завтрак на всех, и точка! Не терплю строптивых мужчин. Они оттого и бывают строптивыми, что их плохо кормят.

— Вот какую я беру себе жену!

Франциска стояла у плиты. Макс подошел к ней сзади.

— Любишь меня?

— Поговорим об этом после, — решительно заявила девушка. — А сейчас, если не возражаешь, я займусь беконом, который требует от повара полной сосредоточенности.

Макс смущенно замолчал. Франциска оглянулась на него и, фыркнув, добавила:

— Ну, я же сказала, что рада видеть тебя. Неужели об этом так трудно догадаться?

— Спасибо, любимая.

Бекон аппетитно зашкворчал на сковороде. Макс отошел к столу, оперся на него и кратко осведомился:

— Что Джон?

— Ах, Джон... Я все ему сказала. Он был здесь, но уже после тебя, а вчера мы его не видели вообще. Он пока не уехал и сказал, что еще заглянет к нам перед отъездом в Лондон...

Они завтракали все вместе в столовой. Макс помог девушке сервировать стол и принести все, что нужно, из кухни. Он поздоровался с отцом Франциски и Гомером, которые в ожидании еды читали газеты. Во время завтрака мужчины говорили о политике. Еда им понравилась. Франциска прямо за столом делала тосты и разливала кофе. Она смотрела на них с улыбкой, мало прислушиваясь к теме разговора. Окно было открыто. Глянув на небо, Франциска поняла, что им всем предстоит пережить еще один знойный день.

Вскоре доктор поднялся из-за стола.

— Я открою лавку, дочка. А ты поболтай с Максом. Я позову тебя, если понадобишься.

Гомер ушел на свою обычную утреннюю прогулку.

— Самое лучшее время дня. Солнце еще не озверело, — объяснил он. — Увидимся за обедом.

— Неплохой парень, — сказал о нем Макс. Наевшись, он откинулся на спинку стула. — Спасибо за чудесный завтрак, Франциска. — Макс потянулся за сигаретой. — А теперь...

— Да? — отозвалась девушка.

Она лукаво улыбалась, глядя на то, как он придвигает свой стул к ней поближе. Франциска водила пальцем по скатерти, повторяя линии вышитого узора, и старалась не смотреть Максу в глаза. Его загорелая ладонь легла на ее руку, и в это мгновение она физически почувствовала его близость. С опаской и радостью одновременно...

— Я все думал о нас... А ты? — спросил Макс, чуть сжимая ее руку.

— Тоже.

Ветерок, залетавший в распахнутое окно, шевелил край скатерти. Франциска взяла сахарницу и придавила ею трепыхавшийся конец ткани. Макс наблюдал за этим ее действием автоматически, ничего не видя. Впрочем, как и она.