Холли и плохой парень (ЛП)

— Зачем? Ты — ясновидящий? Ты думал о том, что тот парень собирался ударить его после свистка?

— Конечно, нет, но я…

Холли пожала плечами и начала уходить.

– Я же сказала тебе, Алекс, что это моя вина.

— Холли, это безумие. Как ты можешь так думать?

— Потому что это так.

— Холли, послушай меня…

— Мне нужно вернуться к Уиллу.

— Холли, подожди. Прежде чем ты войдешь туда и начнешь говорить своему сыну, что это все твоя вина, а это не то, что сейчас ему нужно услышать, удели мне минуту и поговори со мной.

Холли остановилась и повернулась к нему.

– Хорошо, — сказала она, ее голос не выражал никаких эмоций. Они находились в уединенном уголке зала ожидания и Холли села на другой пластиковый стул. – Что ты хочешь мне сказать? – спросила женщина.

На мгновение Алекс уставился на нее, а затем опустился на стул рядом.

— Скажи мне, почему это твоя вина.

Все в Холли было напряжено, тягостно и возбуждено.

– Потому что я отпустила свою защиту. – Она впервые встретилась с мужчиной глазами и сосредоточилась на нем. – Сидя сегодня на трибуне, я поняла, что люблю тебя. И чувствовала себя счастливой. Очень счастливой, как чувствует себя ребенок, без каких-то условностей. Как будто все было красиво, замечательно и безопасно. – Холли глубоко вздохнула и сжала руки на коленях. – А потом посмотри, что случилось.

Алекс наклонился к ней.

– Думаешь, что Уилл потерял сознание потому, что ты поняла то, что любишь меня? Потому что позволила себе чувствовать себя счастливой в течение двух секунд?

— Да! – страстно сказала она. – Вот, что происходит, когда ты даешь себе волю Первый раз я забеременела и родители выгнали меня из дома. Во второй раз я напилась и в похмелье позволила нашему дому сгореть. А теперь вот.

Алекс смотрел на нее так, как будто она говорила на иностранном языке. Неожиданно Холли показалось очень важным заставить его понять.

— Это как сделка, которую я заключила много лет назад, — сказала она и, хотя Холли этого не понимала, ее голос звучал намного выше обычного, как у молодой девушки. – У меня может быть Уилл, я могу удержать его в безопасности, но только если я… если я… ты видишь, если я в порядке, ничего плохого не случится. Если я не буду стараться быть счастливой, Уилл будет счастлив. А потом я нарушила сделку. Я думала о себе. Я влюбилась в тебя и… о, Боже, Уилл!

Алекс нежно взял ее лицо в свои руки.

– Холли, это безумие. Если ты прислушаешься к себе, ты это поймешь. Ты говоришь как испуганная маленькая девочка, а не взрослая женщина. Ты…

Неожиданно мужчина остановился.

– Я понимаю сейчас, — сказал он, в основном, себе. – Я, наконец-то, понял.

Лицо Холли снова было влажным от слез и она провела рукой по глазам.

– Ты понял, да? Что именно?

Алекс сидел и смотрел на нее.

– Когда ты забеременела. Ты была молода и напугана… еще ребенок, на самом деле. Твои собственные родители стыдились тебя. Ты больше не была их идеальной маленькой девочкой. Ты больше не была идеальной девушкой Брайана. Ребенок, которого ты не просила, забрал все остальное. И ты встала на его сторону и сражалась за него против всего мира.

Мужчина вздохнул.

– Это одна из тысяч причин, по которым я люблю тебя, кстати. Ты родила Уилла, заботилась о нем и создала сыну жизнь без чьей-либо помощи. Тем не менее, потеря твоей старой жизни причиняла тебе боль. Ты – человек. Но ты не могла винить Уилла, да?

У Холли почему-то свело желудок.

– Конечно, я не могла! Винить Уилла? Он лучшее, что случалось со мной!

Алекс кивнул.

– Я знаю. Я знаю, что это так. Ты не могла винить Уилла, поэтому обвиняла себя. Ты все еще это делаешь. Вот почему тебе нельзя быть счастливой. Ты все еще винишь себя, даже за то, что не можешь контролировать.

Холли вдохнула через нос.

– Это безумие, — сказала она.

— Я знаю. Но это, правда. Сделка, о которой ты говорила. Ты наказываешь себя за ошибку, когда тебе было восемнадцать. Ошибка, из-за которой появился Уилл, которого ты любишь больше всего на свете. Но ты все равно виновата в безответственности, в том, что отпустила свою защиту. Ты думаешь, что, если сделаешь так снова, что-то заберут еще. Как Уилла. Особенно Уилла. Поэтому не можешь позволить себе быть счастливой.

Холли качала головой.

– Ты спятил, — сказала она. – Я не собираюсь сидеть здесь и слушать.

— Хорошо. Но тебе когда-нибудь придется повзрослеть, Холли. Если ты хочешь быть цельным человеком, тебе придется повзрослеть.

— Повзрослеть? Черт возьми, Алекс, я всегда была взрослой. Я родилась взрослой!

— Не совсем. Взросление означает отпустить прошлое. Понимать, что жизнь сложна и что люди совершают ошибки. Понимать, что плохие вещи случаются и, что ты не можешь их предотвратить, торгуясь своим счастьем. Взросление означает знать, что нет никаких гарантий и все еще иметь мужество рисковать своим сердцем.

Алекс снова наклонился к ней, сжав своими руками стул, как будто пытался не протягивать ей руку.

– Со мной не будет такого риска. Я люблю тебя, Холли. Я больше никого не буду любить.

Холли притянула к своей груди колени и обхватила их своими руками, как будто защищала себя.

– Но почему? – спросила она. – Почему ты любишь меня? Я этого не понимаю. Все, что я когда-либо делала – это отталкивала тебя.

Мужчина слегка улыбнулся.

– Да, ну, я не говорю, что это было легко. На самом деле, это большая боль в заднице. Но если ты хочешь знать — я тебе скажу.

Алекс глубоко вздохнул.

– Я люблю тебя потому, что ты меня достала. Потому что ты – самая раздражающая женщина, которую я когда-либо знал. Потому, что ты забралась мне под кожу, когда мне было шестнадцать и пробралась в сердце. Я люблю тебя, потому, что ты дарила Уиллу подарки, которых у тебя самой не было. Способность, которой у меня никогда не было. Ты была для него матерью и отцом, и поставила его выше всего остального, отдала сыну всю безусловную любовь и поддержку, которую ты никогда не получала от своих родителей. Я люблю тебя потому, что под своей маской ты похожа на природную стихию. Знаешь, то, как ты занимаешься любовью. Со страстью. Со всем, что есть в тебе. Думаю, ты тоже могла бы полюбить такого человека, если бы он был правильным мужчиной. Если ты позволишь себе.

Алекс еще раз вздохнул.

– Мы принадлежим друг другу. Я смотрю на тебя и знаю, что я дома, что нет другого места в мире, где я хотел бы быть.

Мужчина поднялся.

– Но я не могу продолжать тебя просить о том, чего ты не можешь или не будешь отдавать. Я не могу продолжать предлагать свое сердце, потому что это последняя вещь в мире, которую ты хочешь. Это слишком больно, Холли.

Алекс посмотрел в сторону крыла больницы, где находился Уилл.

– Если захочешь увидеть меня, в любое время, днем или ночью, позови и я приду. – И с этими словами он ушел через вращающиеся двери, которые выходили на парковку.

Долгое время после того, как Алекс оставил Холли, она просто сидела, не шевелясь. Наконец, женщина вскочила на ноги и прошла по коридору в палату Уилла. Вид его, мирно спящего, был одновременно обнадеживающим и ужасающим. К ней вернулись слова Алекса, и женщина знала, что он был прав во всем

Неожиданно Холли опустилась на колени и заплакала.

Казалось, она плакала несколько часов, слезы все лились и лились, рыдания сотрясали ее тело, пока Холли не почувствовала, что глубоко внутри нее что-то начало освобождаться. Что-то тяжелое, жесткое и ядовитое. То, что находилось там давно.

В конце концов, слезы прекратились. И через некоторое время женщина затихла, чувствуя себя пустой и истощенной, но странно спокойной.

— Эй, мама, пожалуйста, не плачь. Врач сказал, что это легкое сотрясение. Я в полном порядке.

Холли вскочила на ноги и посмотрела на своего единственного сына, который проснулся и улыбался ей.

У Холли перехватило дух.

– Уилл! – она опустилась на колени у его постели и убрала волосы с лица сына. – Я плакала не из-за тебя, — сказала женщина, улыбаясь. – Я плакала над собой.