Мужчины «пять звезд» – включены

– Сразу вспоминается множество детских сказок, – произнесла Катрин, когда они двинулись вперед и пушистые хлопья облепили их лица, не успевая таять. – Фрау Холле… – вслух рассуждала Катрин, смахивая с лица снег. – Вот теперь видно, как она трудится там, наверху!

– В таком темпе, как фрау Холле, сегодня не работает ни один человек. Фрау Холле устарела!

– Зато она делает свою работу с удовольствием.

– Скажешь тоже!

– А ты разве нет?

Катрин подняла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Удовольствие? – С его губ слетела короткая усмешка. – Нет, вот уж нет. Моя работа – это лишь средство, позволяющее вести мне такую жизнь, – он сделал короткое движение рукой в направлении «Резиденции», – не более. Как проводник в горах я был бы не в пример счастливее!

Катрин поразилась тому, что он позволил себе так раскрыться перед ней. Ничего подобного именно от Жана она не ожидала.

– Значит, ты должен стать проводником, – посоветовала она. – Человек должен всегда следовать велению сердца, иначе он не может быть счастлив.

Он легонько щелкнул ее по носу:

– Так, фройляйн Мудрость, а как насчет тебя? Что тебе по сердцу?

Катрин задумалась.

– Я пока в поисках, – немного погодя произнесла она. – В данный момент, кажется, переживаю некое превращение. Окукливаюсь!

Он легонько подтолкнул ее:

– Так-так. Ну, тогда…

Какое-то время они шагали молча.

– Но у тебя такая великолепная специальность, – рассуждала она. – У прокурора всегда столько впечатлений, столько переживаний, он хорошо зарабатывает, знаком со множеством интересных людей – посмотреть только на тех мужчин, что сидели за нашим столиком в «Хоспицальме»!

Он в упор посмотрел на нее, наморщив лоб.

– Не стоит заблуждаться. Многое не так весело, как кажется на первый взгляд. А о чем-то лучше сразу забыть.

Его тон изменился, фраза прозвучала словно угроза. Катрин изумленно посмотрела на Жана. Это могло означать, что тогда в ресторане происходило что-то серьезное.

– Как-то ты не по-доброму это сказал, – заметила Катрин.

– Хорошо, что мы, наконец, дошли! – Голос Жана снова стал прежним, тон почти интимным. – И хорошо, что мы прямо сейчас получим что-нибудь вкусненькое!

Он подмигнул ей, и Катрин поняла, что тема исчерпана.

Перед дверью ресторана они долго сбивали с обуви снег, что есть сил топая по ступенькам. Жан отряхнул снег с куртки Катрин и открыл перед ней дверь.

– Ну? – спросил он девушку, когда та прошла внутрь. – Ты счастлива?

– Нет!

Это вырвалось так быстро, что она сама удивилась.

– А в чем причина?

Катрин остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Не знаю, тут целая дилемма. Я застряла на какой-то фазе острой мировой скорби.

– Это чисто женское, в этом я совершенно не разбираюсь.

– Балда! – Катрин легонько стукнула его кулаком и ухмыльнулась. – Это нечто общечеловеческое, и ты совершенно точно знаешь, что я имею в виду.

Он перехватил ее кулак и крепко сжал.

– Настоящие парни никогда не зацикливаются на таких вещах!

– Настоящие парни никогда не стонут, если ломают себе ребра!

– Точно! – Катрин рывком высвободила свой кулак из его ладони. – Наверное, мне следует еще разок ударить как следует!

– Если это освободит меня от проблем мировой скорби, пожалуйста!

– Ну уж вряд ли!

Катрин двинулась вперед.

Ресторан был заполнен, но Жан, очевидно, знал, где устроилась вся компания. Он уверенно двигался мимо людей к той части зала, что находилась на небольшом возвышении. За круглым столом сидели все, кто был в камере хранения. Лишь светловолосой девушки, бывшей там с Оливером, Катрин не заметила. Зато появился друг Герхарда, которого Катрин еще не знала.

Герхард сидел прямой, словно свеча, на лице сияла дружелюбная улыбка, а в руке только что принесенная кружка пива.

– Уже думали, стоило ли посылать этого типа на разведку. Тот еще гусь, – приветствовал он их.

– Мне стоило очень большого труда отвергнуть соблазнительное предложение Катрин, – нахально огрызнулся в ответ Жан. – В конце концов, приз победителю все еще ожидается!

– Рад, что ожидается. А то я уж опасался худшего…

Герхард поднял свою кружку.

Жан подвинул Катрин стул.

– А вы можете говорить о чем-нибудь другом?

Катрин поморщилась.

– Может, о том, что в этом дурацком отеле даже шампанского не хватает, чтобы наполнить им простую ванну?

Микки указал забинтованным пальцем себе за спину.

Белоснежная повязка на пальце выглядела очень элегантно, но Катрин отчего-то была в полной уверенности, что под ней не на что смотреть.

– А для чего нужна целая ванна шампанского? Это же такая глупость, – съязвила она.

Этот человек вместе с его забинтованным пальцем и жеманством сильно действовал ей на нервы.

– Мне так нужна была сегодня утром полная ванна, – пролепетала с саксонским акцентом Лили.

– Это декадентство! – упрекнула ее Катрин.

– Из-за того, что закрыт перевал, шампанское подают в ограниченных количествах. Кто-нибудь слышал что-либо подобное? – пробубнил Микки.

И обратился к Катрин, которая сидела прямо напротив него:

– А тебе я покажу, пожалуй, что такое декадентство!

Катрин не стала отвечать, только наблюдала за ним, Слегка прищурив глаза. Толстяк был ей просто противен.

Подошла девушка-официантка. Герхард оглядел присутствующих.

– Я предлагаю для всех морские языки. Они здесь и в самом деле великолепны! К ним хорошего белого вина, да? Согласны?

– С одной оговоркой!

Микки ткнул в меню, лежавшее перед ним.

– Ты не переносишь рыбу? – уточнил Герхард.

– Напротив! Но я попрошу принести мне все горячие блюда. И морские языки тоже!

– Все? – ошеломленно переспросила официантка. – Но в сегодняшнем меню их восемь!

– Я заплачу сам, – успокоил он ее. – Если я сказал все, я имел в виду все. Все восемь!

Сидевшие за столом уставились на него, и каждый чувствовал, что здесь какой-то подвох.

– Хорошо, хорошо, пожалуйста.

Официантка не стала спорить, а направилась к стойке, чтобы выполнить заказ.

– Весы в твоей комнате врут? – не выдержал Жан. – Ты испытываешь дополнительные потребности?

– Речь не об обжорстве, речь идет об уроке, который я намерен преподать, – ответил Микки и бросил выразительный взгляд на Катрин.

Он четко дал понять, что нацелился именно на нее.

– Я вся трепещу, – ехидно отозвалась она и, не дав ему ни секунды на раздумье, тотчас повернулась к Герхарду: – Ну а ты, мой раненый герой, расскажи теперь, что же все-таки случилось.

Герхард довольно остроумно описал, что ему пришлось пережить, пока не выяснилось, что речь идет всего лишь о двух сломанных ребрах, а не о поврежденной плевре и раненом легком. Настроение слегка поднялось, маленькое представление, устроенное чуть раньше Микки, было забыто, но до тех пор, пока не принесли заказ.

Каждому подали по одной тарелке, лишь для Микки привезли целую тележку с яствами, каждое из которых было накрыто посеребренным колпаком для сохранения блюда горячим.

– Вот, господин, все ваши восемь горячих блюд, – сказала официантка и подняла по очереди каждую крышку.

Микки ничего не сказал, взял вилку, встал и подошел к тележке. Он попробовал из каждой тарелки и, наконец, заключил:

– Вот это я буду есть, остальное можете убрать!

И указав вилкой на тарелку с морскими языками, снова сел на свое место.

– У тебя ранение в голову? – поинтересовался Оливер.

– Всего лишь практический пример декадентства. Как было обещано. – Микки кивнул Катрин. – А еще большим декадентством будет, если за все это я попрошу заплатить Герхарда, потому что именно он пригласил нас сюда!

– Может, человек нуждается в подобных выходках, если имеет какие-то сексуальные проблемы? – ляпнула Катрин, и, пока она произносила эту фразу, ей стало ясно, что именно он был в комнате с Элко.

Да, она могла еще долго ждать грешницу, разрушившую тихое семейное счастье. Только грешницы не было. Соперницей Изабеллы был мужчина, а не женщина! Это Микки поставил своими криками на уши весь отель. И то, как он сейчас съежился и покраснел, подтвердило Катрин, что она не попала пальцем в небо.