Осколки небесной синевы (СИ)

- Я точно сломала ногу? Что теперь будут делать?

- Осколочный перелом, так что, Руслана, будем оперировать. - Алексей Романович посмотрел на чуть позеленевшее лицо девушки. - Что такое?

- Я в жизни в больницах не лежала. - прошептала та, борясь с желанием спрятать голову под подушку. - И операций не было.

- Ну так это чудесно. Так, давайте пробежимся с вами по истории болезни. - мужчина задал кое-какие вопросы, осмотрел Руслану. Та же все переваривала новость про операцию.

- Значит так, Руслана, - Алексей Романович закрыл ее историю болезни, - к вам я подойду сегодня где-то после обеда, когда будут готовы анализы. Там поговорим обстоятельно, обсудим и решим, когда вас оперировать. Не бойтесь, хорошо? Ну же, с парашютом прыгать не боялись, а тут прямо дрожите.

- Все в первый раз пугает. - вяло отшутилась Руслана. Ей больше всего сейчас хотелось взять и проснуться. Она даже украдкой пару раз ущипнула себя за руку. Резкая боль подтвердила: все происходит наяву.

- А ты правда с парашютом прыгаешь? - спросила соседка по палате - невысокая девушка лет тридцати, с полностью загипсованными ногами. После ухода Алексея Романовича больные вернулись к прежним занятиям. Те, кому можно было ходить, ушли на процедуры, остальные кто читал, кто возился с телефоном.

- Прыгаю. - Руслана кивнула на пострадавшую ногу. - Допрыгалась вот.

- Наш врач классный. - сообщила соседка, которую звали Нина. По крайней мере, Руслане казалось, что именно это имя она услышала, когда знакомилась утром со всеми.

- Это не отменяет того факта, что я уже боюсь операции.

День в больнице тянулся и тянулся. Приехавшая Кира Леонидовна привезла дочери ее любимые вкусности и читалку. И на то, и на другое Руслана отреагировала сдержанно, зато поинтересовалась, нельзя ли отпроситься домой.

- Меня тут бесит все! - тихо жаловалась она матери, косясь на задремавших соседок.

- Руська, ну не маленькая, потерпи уж. Раз так получилось, придется пока тут полежать.

- Тупо получилось! Дурацкая ямка!

- Никто не застрахован. - Кира Леонидовна не говорила избитые фразы про «сама виновата» и «я же предупреждала». Потому что понимала увлечение дочери и не хотела сейчас делать ей еще хуже. Все уже произошло, к чему расстраивать человека еще сильнее?

Кира Леонидовна просидела с Русланой до обеда, но после засобиралась, пообещав прийти вечером.

- Приготовлю сейчас мужчинам нашим поесть. - она поцеловала насупленную дочь, у которой опять разболелась нога. - И приеду к тебе. Не скучай, не ворчи и помни, что все будет хорошо. А операция нужна, раз врач сказал.

Руслана только закатила глаза, понимая, что спорить бессмысленно. День в больнице сделали ее чуть раздражительной и капризной. Девушке не нравилось неподвижно лежать, не нравился специфический больничный запах, присутствие посторонних людей, ее бесила собственная беспомощность. И то, что обезболивающие не убирали боль полностью.

Отправив Арине, Дане и Гельке сообщения с просьбами выкрасть ее отсюда в ближайшее время, Руслана закрыла глаза и постаралась поспать. Но мешали соседки по палате, болтавшие по телефону и между собой. Девушка продолжала лежать, стиснув зубы и все стараясь понять, в чем она так согрешила, за что ей в наказание теперь приходится валяться здесь, а не смеяться с приятелями, в ожидании прыжка.

Еще и погода за окном совсем испортилась: в стекло то и дело ударяли капли дождя вперемешку с первым снегом.

Опять скрипнула дверь, и резко замолчали соседки. Уверенная, что пришел врач, Руслана со вздохом открыла глаза.

На пороге стоял Кай. В белом халате, накинутом на плечи, поверх черного джемпера.

- Добрый день, - парень оглядел палату, остановил взгляд на Руслане. Та дернулась так, что зашипела от резкой боли, спицей пронзившей ногу.

- Сейчас тихий час. - единственной, что смогла произнести.

- Мне пришлось задушить охранника, чтобы пробраться сюда. - сообщил Кай, на что соседки едва слышно хихикнули, и решили деликатно не обращать внимание на такого интересного молодого человека. Хотя украдкой все равно косились и гадали, кем приходится Руслане этот парень с такими необычными глазами.

А тот присел на край кровати и тихо произнес.

- Это тебе. - и протянул планшет. - Закачал туда все твои любимые фильмы и сериалы, лежи и наслаждайся. И вот, ананасовый сок и булочки, вы тут наверняка вечером чай пьете все вместе.

- О! - Руслана вдохнула запах корицы, долетевший до нее из бумажного пакета, поставленного Каем на тумбочку. - Серьезно, как ты сюда прошел? Здесь порядки строгие.

- У Кирилла много знакомых. - ответил Кай. - в том числе и здесь. Так что это было не слишком сложно.

Они уставились друг на друга, не зная, что сказать и желая сказать многое. Руслана не выдержала первой. Отвела взгляд и почти прошептала, гладя пальцами планшет:

- Ну давай, скажи то, что хочешь. Типа ты же говорил, что это опасно и все такое.

Она почти хотела, чтобы он сказал что-нибудь подобное. Тогда бы с чистой совестью выгнала его, потому что иначе появлялось другое желание. Обнять парня и поплакаться на дурацкую ситуацию.

Алексея Романовича принесло в самый неподходящий момент.

- Руслана, - он увидел Кая, сначала нахмурился, а потом махнул рукой, - а, понял, кто вы. Но лучше выйдите пока, мне надо обсудить кое-какие моменты перед операцией.

- Конечно. - парень встал, словно случайно коснувшись пальцами руки девушки. Та опять вздрогнула и, чтобы отвести внимание от этого, довольно громко произнесла.

- Алексей Романович, а вот после операции...когда я смогу начать снова прыгать с парашютом?

Мужчина вздохнул и покачал головой.

- Боюсь, что отныне прыжки для вас под большим вопросом.

- В смысле? - Руслана едва не покрутила пальцем у виска по поводу подобной абсурдности. - Понятно, что я не стану прыгать со сломанной ногой, но она же срастется.

- Конечно. Но все будет зависеть от многих факторов. Пока не могу предсказать. Но были случаи, когда человек больше не мог прыгать.

Кай передумал уходить и как-то незаметно подвинулся ближе к Руслане. Та не заметила, все еще осознавая обрушившуюся на нее новость. Что значит прыжки под вопросом? Это же глупо! Это все равно, что сказать рыбе - не факт, что будете дальше плавать.

- Если нельзя будет прыгать из-за того, что мне в ногу поставят железку, то я от операции отказываюсь.

- При чем здесь это? - поморщился врач. - Руслана, я так понимаю, опыта у вас в прыжках много. Так вспомните противопоказания. Любые переломы ног, тазовых костей и вообще нижней части уже автоматически накладывают запрет на прыжки в течении долгого времени, а желательно навсегда. В противном случае у вас повышаются риски повторного перелома. Хотите, чтобы мы в следующий раз вашу ногу по кусочкам собирали?

Руслана покачала головой, поджав губы. Она хотела верить, что продолжит прыгать. Ну глупо же! Из-за какого-то перелома перечеркнуть главное хобби своей жизни. Главную отдушину в серой прозе реальности.

«Все равно продолжу прыгать», - пропищала упрямая мысль. Она помогла Руслане не разразиться продолжительной истерикой, а вполне вежливо выслушать рассказ Алексея Романовича о том, как будет завтра проходить операция и ответить на некоторые вопросы. Но врач тоже был не дурак. Уходя, он негромко, так, чтобы не слышали соседки по палате, проговорил:

- Руслана, я понимаю сейчас ваше состояние. Вы просто отрицаете сам факт того, что какая-то часть жизни может быть для вас закрыта. Но попробуйте принять это сейчас, иначе потом будет хуже. И подумайте о родителях.

Девушка лишь обожгла его злым взглядом и уткнулась лицом в подушку, едва удержавшись от того, чтобы заткнуть уши. Детский поступок, который помогал поверить: если не слышишь неприятное, значит его и не говорили.

Деликатно выходивший за дверь Кай, вернулся, едва ушел Алексей Романович. Руслана почувствовала, как чуть прогнулась под весом парня кровать и глухо проговорила, не отрывая лица от подушки.