Трудное счастье

— Пошли, попробуем завести эту кучу металлолома.

Вскоре они приехали домой на двух машинах. Том заехал в гараж, а Робби остановился в начале подъездной дорожки. Когда он попытался снова завести «нову», ничего не вышло. Старший Гарднер наблюдал за бесполезными попытками сына и мысленно прикидывал, во сколько обойдется покупка нового аккумулятора.

Робби хлопнул дверцей машины и сказал:

— Совсем сдохла.

— Я так и знал. По крайней мере, это случилось до наступления зимы.

Они вместе вошли в дом. Посередине комнаты стоял пылесос, а на кухне царил беспорядок, купленные продукты еще не успели разложить по местам.

С веранды донесся голос Клэр:

— Мы здесь, едим суп! Захватите тарелки и ложки! Том открыл дверцу кухонного шкафчика, а Робби вынул из ящичка ложки, и они направились на солнечную сторону дома. Клэр и Челси сидели за круглым столом, на котором стояли чайник и коробка с крекерами и лежала почта. Челси, в огромной белой футболке с красным попугаем, покрывала лаком ногти на ногах. Она накрасила один ноготь, съела ложку супа, и занялась следующим. Клэр, в джинсах, рубашке и бейсболке, звякнула ложкой по тарелке и сказала:

— Наливайте себе.

Том, проходя за ее стулом, коснулся плеча жены.

— Что новенького?

— Мм… да так, ничего особенного. Звонил твой отец, ничего важного, просто передавал привет. А у вас?

— «Нове», очевидно, понадобится новый аккумулятор. В школе с трудом ее завели, а теперь и вовсе не заводится.

Робби, подняв крышку, разглядывал содержимое кастрюли.

— Что за суп?

— С брокколи и ветчиной.

— И с сыром? — спросил он, делая круглые глаза.

— Конечно.

— Здорово, ма! Я умираю от голода. Мужчины наполнили свои тарелки и сели за стол.

— Вот, берите крекеры. — Клэр подвинула к ним коробку.

Робби принялся крошить крекеры в суп, поглядывая на сестру.

— Зачем это ты красишь ногти на ногах? Не видел ничего более глупого!

— А что ты вообще видел, Толстошеий?

— Знаешь, сколько времени я потратил на тренировки, чтоб так накачать шею? А твои ногти кто вообще видит?

Челси посмотрела на брата, как бы говоря: Ну и дурачок же ты.

— Что, Кенту Аренсу нравятся накрашенные ногти?

— Если и так, то это не твое дело.

— Я слышала, он провожал тебя домой после игры. Ложка с супом застыла на полдороге ко рту Тома.

Словно предупредительный звонок прозвенел в его голове.

— Это тоже тебя не касается, — парировала Челси.

— Он что, до сих пор не умеет водить машину?

— Боже мой, какими мы взрослыми прикидываемся, а сам ему просто завидуешь. — Челси подула на ногу, пытаясь высушить лак.

— Стал бы я завидовать Кенту Аренсу! Разговаривает, словно мораль читает, да еще и половину не поймешь.

— Ну, а мне нравится, и он действительно меня вчера провожал. Еще что-нибудь тебя интересует?

— Ну все, достаточно, — сказал Том, пытаясь побороть дрожь в желудке и чувство страха, охватившее вдруг его душу. — Ей-Богу, кто бы вас послушал, решил бы, что вы смертельные враги. И, Робби, не забудь, о чем мы говорили в школе.

— ао чем вы говорили в школе? — с совершенно детским любопытством спросила Челси.

— Челси! — предупреждающим голосом произнес Том.

— Ну ладно, ладно. — Дочь не стала нарушать семейное правило о том, что нельзя лезть в личную жизнь другого, Том и Клэр всегда призывали детей соблюдать это требование. — Но скажи Робби, чтобы не приставал к Кенту и не запугивал его, Аренс славный парень и очень мне нравится.

Слова Челси как будто ударили Тома, его горло сжалось, а суп, казалось, свернулся в животе. Боже мой, что же он наделал? Он все трусил, скрывая правду, а теперь Челси влюбилась в собственного брата.

Надо было остаться наедине, обдумать все. Он поднялся и, захватив тарелку, пошел на кухню. Клэр смотрела на мужа.

— Том, ты почти ничего не съел.

— Прости, дорогая, я не очень голоден.

На кухне он принялся мыть тарелку, думая о том, что следовало признаться во всем еще десять дней назад, тогда, когда он впервые увидел Кента. Все это близкие ему люди — шесть человек, — их судьба зависела от того, как сложатся отношения между Томом и Кентом, а он слишком долго откладывал принятие честного решения. Заглушая звук льющейся воды, Гарднер прокричал:

— Знаешь, дорогая, я сейчас поеду в авто-магазин покупать аккумулятор для «новы». Займусь краном на кухне попозже, ладно?

— Может, посмотришь, что с ним, а то вдруг понадобятся какие-нибудь детали?

Он вернулся на веранду, пытаясь скрыть нервозность, поцеловал жену в пробор.

— Машина важнее. Я скоро вернусь.

Он доехал до магазина в центре города и из таксофона позвонил Монике Аренс. Она ответила после третьего гудка.

— Здравствуй, Моника. Это Том Гарднер. Удивленное молчание, а потом:

— А-а, — словно она смотрела на кого-то еще, находящегося в комнате. Наверное, на Кента, подумал Том.

— Мне надо поговорить с тобой. Она молчала.

— Немедленно.

— Я не могу.

— Это очень важно.

— Я тут занята одним делом и…

— Моника, мне наплевать, чем ты занята! Разговор нельзя отложить! Кент вчера после игры провожал домой мою Челси!

Снова пауза, потом:

— Понятно. — Том чувствовал, как она подбирает слова, притворяясь, что разговаривает с кем-то с работы. — А проходная открыта по субботам?

— Он там, с тобой в комнате?

— Да.

— Он поверит, что тебя вызвали на работу?

— Да.

— Я в торговом центре. Можешь подъехать сюда?

— Думаю, да, но я не могу задерживаться надолго. Мы все еще устраиваемся на новом месте, и в доме очень много дел.

— Ты знаешь, где это?

— Да.

— Сколько тебе потребуется чтобы добраться сюда?

— Ну хорошо. Приеду через пятнадцать минут.

— Здесь есть ресторан под названием «Кьятти». Я вожу красный «таурус». Припаркуюсь с северо-западной стороны здания. Через пятнадцать минут.

— Да, хорошо, до свидания.

Он не помнил, как покупал аккумулятор, как стоял в очереди и как выписывал чек. Том ощущал только острую боль в спине, твердый комок в горле и то, как у него раскалывается голова. Была суббота. В торговом центре в этот день многолюдно, и он в любую минуту мог наткнуться на кого-нибудь из своих учеников. Правильно ли он поступил, договорившись встретиться с Моникой на стоянке? Том посмотрел на часы, надеясь, что обеденное время заканчивается и стоянка опустеет, когда туда подъедет Моника. Было 13.35.