Многоточие

— Я должна идти, — тихо откликнулась Тина и, опустив голову, отвернулась.

— Ты останешься! — твердо сказал Дан. Он развернул ее за плечи и повторил: — Останешься. Неужели ты не понимаешь, в какое положение ставишь меня? Надо же хоть немного считаться с обстоятельствами! То, что меня и мои чувства ты в расчет не берешь, я понял давно! — гневно заявил он. — Ты ведешь себя, как… закомплексованная старая дева! Но тебе — всего восемнадцать. И ты уже не дева! Хотя, конечно, за тот срок, который прошел после того, как ты перестала ею быть, вполне можно успеть забыть об этом! Полагаю, пришло время тебе об этом напомнить!!!

— Дан!.. — изумленно выдохнула Тина, отступая от него.

Он крепко сжал ее в объятьях и шагнул к кровати. Тина начала отбиваться, но Дан, преодолев ее сопротивление, упал на постель и увлек жену за собой. Он страстно и жадно приник к губам Тины, которая все еще оказывала пусть и не сильное, но отчаянное противодействие. Неожиданно Дан плотно прижал плечи Тины к постели, тем самым лишая даже малейшей возможности какого-либо движения, и прерывисто произнес:

— Все!.. Успокойся!.. Да успокойся же! Не собираюсь я тебя… насиловать! Ну что ты, в самом деле?!!

— Пусти!.. — попросила Тина, больше не делая попыток вырваться.

Он разжал руки, и она сразу соскользнула с постели. Дан встал и примирительно произнес:

— Тина, извини. Я… погорячился немного.

Дан шагнул к ней, осторожно обнял и повторил:

— Пожалуйста, прости.

— Да… конечно… — прошептала Тина, погрузившись в глубокое раздумье.

Дан не мог понять, что с ней происходит. Почему у Тины так резко изменилось настроение? В чем причина ее внезапного и настойчивого желания идти в гостиницу? Что-то здесь не так.

Дан напряженно обдумывал различные варианты, внимательно глядя на жену.

Почувствовав его взгляд, Тина подняла голову и устало спросила:

— Я пойду?..

— Угм…

Словно окончательно придя к какому-то заключению, Дан согласно кивнул. Потом крепко взял Тину за руку и потянул за собой. Они вошли в гостиную, где сидели родители.

— Извините, пожалуйста, — сразу произнесла Тина, — но мне надо идти.

— Вы, милая, не останетесь на ужин? — подняла брови свекровь. — Жаль! Ну что ж! Всего доброго.

— Спасибо, мама! — с нескрываемой иронией откликнулся Дан.

Он понял, что не ошибся в своих предположениях. Дан с ужасом представил, что пришлось пережить Тине за те несколько минут, которые она оставалась с его матерью наедине.

— Нам тоже жаль, что мы не можем остаться. Время позднее. А нам пора. Мама, папа, прощайте! Пойдем, Малыш.

Дан одной рукой обнял Тину за плечи и, захватив вещи, по-прежнему так и стоявшие в прихожей, не оглядываясь, вышел вместе с женой из родительского дома. Отныне своим домом Дан его больше не считал.

У Тины сжалось сердце. Она, она явилась причиной того, что Дан вынужден был покинуть свой родной дом таким скандальным образом!

А Дан думал о том, что судьба свела его с умным, душевным, добрым, деликатным человеком. Даже под градом его несдержанных и несправедливых слов и обвинений, Тина не призналась в истинной причине своего решения.

11

Переживания Тины от встречи с родителями Дана усилил мучительный обратный полет на лайнере. От тех физических и душевных страданий, которые она испытывала, появилось раздражение на всех и вся. В том числе, и на Дана. Поэтому настроение ее, как только самолет совершил посадку, было мрачным, как грозовая туча.

Понимая, что любые попытки изменить настроение жены — бесполезны, Дан проводил ее до дома и сообщил, что предстоят тренировочные полеты, и недели две-три он будет отсутствовать. Не взирая на бурный протест, Дан вручил Тине ключи от своей квартиры. Он убеждал жену, что глупо не воспользоваться возможностью пожить в нормальных комфортных условиях, спокойно отдыхать в одиночестве и заниматься без помех.

Тина заявила, что не собирается переступать порог квартиры вообще, а тем более, в отсутствие хозяина. Но ключи, почти силой навязанные Даном, все-таки взяла.

12

Как обычно, офицеры дружной группой устремились на стоянке, где всегда оставляли свои автомобили. Всем не терпелось быстрее попасть домой. Настроение после удачных полетов было самым радужным, поэтому смех и шутки сыпались со всех сторон.

— Нет! Холостякам не понять, как это здорово — возвращаться, когда знаешь, что тебя ждут дома! — обратился к идущим рядом Дану и Яну один из сослуживцев. — Только вы двое остались неокольцованными! А зря! Ох, зря!..

— Да-а… — насмешливо протянул другой. — Вот такие экземпляры и портят показатели брачной статистики и рождаемости в нашей эскадрилье! Да что там — в эскадрилье!!! В полку!

— Вы так говорите, потому что завидуете нам! — с нескрываемой иронией парировал Ян. — Показатели здесь ни при чем! Это же закон жизни — женатым обязательно хочется, чтобы все поступали, как они. Но лично я не тороплюсь улучшать показатели брачной статистики. И уж тем более, рождаемости!

Все дружно и громко захохотали.

— Дан, а ты что молчишь? — обратился Ян к другу. — Ты видишь, как нас атакуют со всех сторон? Поддержи товарища!

— Не могу! — усмехнувшись, отказался Дан.

Он и сам не мог объяснить, почему вдруг решил так ответить.

— Это еще почему? — заинтересовался Ян.

Сослуживцы тоже вопросительно смотрели на Дана. Он неопределенно пожал плечами, а затем решительно заявил:

— Потому что статистические данные количества холостяков в нашей эскадрилье с недавних пор уменьшились на одну человеко-единицу.

— То есть… — начал Ян.

— Именно так. Ян, ты остался в гордом одиночестве, — улыбнулся Дан.

— Предатель! Дезертир! — шутливо воскликнул Ян.

На Дана со всех сторон посыпались вопросы и реплики сослуживцев:

— И ты молчал?!!

— Зажал свадьбу!!!

— Ребята, это дело просто так оставлять нельзя!

— Дан, с тебя причитается!

— Товарищи хотят разделить твою радость!

— Жену посмотреть надо! Вдруг наш Дан выбрал что-нибудь неподходящее?

— Вот-вот! С товарищами же он не посоветовался!

— Ребята! — раздался голос Артура. — Если я правильно догадываюсь, то жена Дана — в порядке. Какая надо жена!

— Подтверждаю! — поддержал его Ян.

— Нет! Мы сами хотим убедиться! — загомонили остальные.

— Дан, придется тебе раскошелиться!

— Старшие товарищи должны благословить тебя!

— И жену одобрить!

Дан чувствовал, что попал в сложное положение, но отступать было поздно.

— Все понял! — заявил он. — Завтра вечером — банкет! В ресторане. Приглашаются все желающие. С супругами. Холостяки — с подружками. Надеюсь, вопросов больше нет?

— О! Это другое дело!

— Дан всегда отличался сообразительностью!

— Даже женитьба его не испортила!

— Погодите, начнутся женские капризы, памперсы, многочисленные родственники, и у него голова кругом пойдет!

— Это точно!

— Холостякам разве понять, какое ярмо надевают на шею?!!

— Ребята, а любимая до боли теща? Со своими «мудрыми» советами!

Сослуживцы с пылом высказывали собственные мнения о браке, прямо противоположные тем, что чуть ранее с не меньшим пылом отстаивали.

Вскоре все погрузились в машины и разъехались по домам. Несмотря на свои скептические и насмешливые реплики, каждый спешил поскорее увидеть жену и детей.

Дан ехал в машине и с сожалением думал о том, какого свалял дурака, объявив о своей женитьбе. Да еще пригласил сослуживцев на банкет! Вот что значит поддаваться эмоциям, которые всегда появлялись при возвращении домой у каждого офицера.

В пылу горячей беседы с сослуживцами Дану некогда было особо раздумывать. Но теперь… Во-первых, было совершенно неизвестно, ждет ли вообще его возвращения жена. Во-вторых, Тина могла уехать куда-нибудь. А в-третьих, зная ее непредсказуемый характер, согласится ли она вообще пойти на этот банкет?