Путешествие

Она смотрела на Билла с сияющей улыбкой, которой он просто не мог противостоять. Он вытер увлажнившиеся глаза.

– Да... действительно невероятная история... А что говорит Джек? Я понял, что вы все ему рассказали?

– Рассказала. И спросила, почему он скрыл от меня, что уже видел ее. Он ответил, что принял Лиззи за авантюристку, мошенницу. А потом столько всего мне наговорил... Он очень разозлился. Я, конечно, перед ним виновата. Но очень уж я боялась ему сказать. И, похоже, не зря. Теперь он обзывает меня шлюхой... и всякое такое... Грозится уволить. Говорит, что все это его не касается. Но теперь я не отпущу от себя дочь.

– Конечно. Как она выглядит? Такая же красавица, как ее мать?

– Гораздо красивее, Билл, она просто великолепна. А какая добрая, мягкая. У нее никогда не было своего дома, матери. Я столько должна для нее сделать! Джек говорит, что ее ноги не будет в его доме. И еще он очень боится скандала в прессе. Опасается, как бы не пострадал мой имидж.

– А вы? Вы этого не боитесь?

– Нисколько. Я когда-то оступилась. Такое случается в жизни. Думаю, люди меня поймут.

– По-моему, это скорее пойдет на пользу вашему имиджу, если вас это волнует. Но здесь важнее другое. Вообще... это очень трогательная история.

– Это самая счастливая история в моей жизни. Я такого не заслужила.

– Еще как заслужили! Вы рассказали об этом доктору Флауэрс?

– Да, вчера вечером. Она была очень взволнована.

– И неудивительно. Я тоже взволнован. Это действительно настоящий подарок судьбы, и вполне заслуженный. Для вас было бы истинной трагедией прожить всю жизнь без детей. И девочка нуждается в матери.

– Да, она так же счастлива, как и я.

– Кстати, реакция Джека меня нисколько не удивляет. Он ведет себя с вами при любой возможности как настоящий сукин сын. И то, что он вам наговорил, непростительно, Мэдди. Он снова хочет заставить вас почувствовать себя виноватой, чтобы иметь возможность вас подавлять.

Теперь они оба понимали, что для Джека это главный козырь в его отношениях с Мэдди.

Наконец они заказали ленч. Ели и разговаривали. Время пролетело незаметно.

– Что вы собираетесь теперь делать? – с тревогой спросил Билл.

Мэдди знала, что ей предстоит принять несколько важных решений. Лишь некоторые из них связаны с появлением дочери. Ее муж-тиран никуда не денется, значит, надо как-то решать эту проблему.

– Пока не знаю. Наверное, через пару недель поеду в Мемфис повидаться с Лиззи. Я бы хотела перевести ее в колледж.

– Думаю, что смогу вам в этом помочь. Дайте мне знать, когда надумаете.

– Спасибо, Билл. И мне надо что-то решать с Джеком. Он до ужаса боится скандала в бульварной прессе.

– Ну и что? Неужели вас это волнует?

Она задумчиво покачала головой:

– Меня волнует только реакция Джека. Он будет терзать меня.

Жаль, я завтра уезжаю. Может, мне остаться? Только вряд ли я смогу как-нибудь повлиять на его поведение. Единственный выход – вы должны уйти от него.

– Знаю. Но мы с доктором Флауэрс решили, что я еще е готова. Я все-таки многим ему обязана, Билл.

– Доктор Флауэрс тоже так считает?

– Нет, она с этим не согласна. Но она понимает, что я пока не могу уйти.

– Только не тяните слишком долго, Мэдди, Он может по-настоящему испортить вам жизнь. В один прекрасный день словесные попреки перестанут его удовлетворять.

– Доктор Флауэрс считает, что чем независимее я буду держаться, тем агрессивнее он будет себя вести.

– Зачем же вам оставаться с ним в таком случае? Зачем рисковать? Мэдди, вы должны действовать как можно быстрее.

Просто поразительно... Красивая, умная, тонкая женщина, с прекрасной профессией, женщина, которой все завидуют. Любая другая может только мечтать о таком. Для многих женщин Мэдди эталон, символ независимости. Наверняка никто не сомневается в том, что она может найти выход из любой трудной ситуации – у нее для этого есть все возможности. Однако насилие – вещь гораздо более сложная. Мэдди давно это почувствовала и поняла, Билл же только начал понимать. Это словно болото, до краев наполненное чувством вины и страха, оно засасывает человека, парализует его волю, даже волю к собственному спасению. Вот и в этом случае все вокруг считают, что ей ничего не стоит вырваться, освободиться, спастись. Мэдди сознавала: она продвигается вперед, но медленно, мучительно медленно. Однако как бы ни старалась, какие бы усилия ни прилагала, двигаться быстрее она не в состоянии. Главное, ее не покидает чувство, будто она всем обязана Джеку.

Билл молча наблюдал за ней. Он опасался, что Джек может решиться и на физическую расправу. Слава Богу, теперь Мэдди понимает, что происходит. Только все еще слишком напугана для того, чтобы предпринять какие-либо решительные действия. Ей понадобилось восемь лет, чтобы решиться бежать от Бобби Джо. Можно только надеяться, что теперь она не станет терпеть слишком долго.

– Мэдди, вы позвоните мне в имение дочери? Я буду очень за вас тревожиться.

Он действительно в последнее время думал о ней почти постоянно. Не переставая в то же время скорбеть по жене. Он только что закончил книгу о ней, она все еще занимала его мысли, которые, тем не менее, все чаще обращались на Мэдди. Незаметно для него самого эти мысли вселяли в него радость.

– Я буду звонить вам на работу.

Звонить ей домой он не решался. Не хватает, чтобы Джек из ревности стал истязать ее еще больше.

– Я тоже буду вам звонить, обещаю. Все будет нормально. У меня здесь много дел. Может, съезжу на несколько дней в Виргинию. Очень хотелось бы пригласить туда Лиззи, но боюсь, Джек не позволит.

– У меня одно желание – чтобы вы от него избавились как можно скорее.

Билл испытывал грызущее чувство беспомощности, отчаяния и ярости, как любой нормальный человек при мысли о терзаниях другого человека, которому он не в состоянии помочь. Отчасти это напоминало ему о том времени, когда он месяцами ждал новостей о жене, не в состоянии ничем ей помочь, не имея никакой возможности. Он мог только ждать, так же как и сейчас. Именно это и довело его, в конце концов, до такого отчаяния, что он решил действовать на свой страх и риск. Его собственная наивность погубила его жену или, во всяком случае, приблизила ее конец. Теперешняя ситуация в чем-то до боли повторяла прошлое.

Они вышли из ресторана и остановились у машины Мэдди.

– Умоляю вас, будьте осторожны. Не предпринимайте каких шагов, которые могут быть для вас опасны. Не водите мужа из себя, не пытайтесь открыто противостоять ему. И еще, вам нет необходимости ничего ему доказывать, вам не нужно его позволение. Единственное, что вам нужно, – это уйти от него, когда вы почувствуете, что готовы к этому. И поймите, добровольно он вам свободу не даст, вам предстоит спасаться самой. А потом бежать со всех ног куда глаза глядят.

– Да, знаю. В тот день, когда я ушла от Бобби Джо, я оставила обручальное кольцо на кухонном столе и убежала не оглядываясь. Он только через несколько месяцев сообразил, где я могу быть. А к тому времени Джек уже взял меня пол свою защиту. В первые месяцы меня охраняли почище, чем папу римского.

– Вам и теперь это может понадобиться на какое-то время. – Он долго молча смотрел на нее. – Не хочу, чтобы он причинил вам вред, Мэдди.

Не дай Бог, Джек и убить может. Этого Билл не стал ей говорить, хотя подозревал, что Хантер и на такое способен. Это человек без принципов, без совести, без души, абсолютно аморальный тип.

– Будьте осторожны, – повторил он и улыбнулся. – Мама... Мне нравится думать о вас как о матери. Эта роль вам очень подходит.

Она просияла:

– Да, мне тоже так кажется.

– Вот и радуйтесь. Вы это заслужили.

Он тепло ее обнял. А через несколько часов в ее офис принесли огромный букет цветов, к которому был привязан розовый воздушный шар, розовый медвежонок и открытка с надписью: «Поздравляю с дочерью. С любовью, Билл».

Мэдди положила открытку в ящик. Улыбаясь, смотрела на цветы. Как мило... Она позвонила, чтобы его поблагодарить, но Билл еще не вернулся. Она оставила на автоответчике сообщение о своей благодарности за цветы и сказала, как ей это приятно.