Мгла (ЛП)

– Я в порядке, мистер Райан.

– Гаррет. – мягко улыбается он. – Ты должна начать называть меня Гаррет.

 Мой взгляд падает на стопку бумаг, которые он расположил передо мной, когда я села.

– Что сказал ее адвокат?

– По закону я обязан тебе это рассказать. – он откидывается на спинку стула, скрещивая ноги. – Если бы я не был обязан это сделать, то не стал бы поднимать этот вопрос.

 Я чешу свою щеку.

– Это еще одно предложение по урегулированию спора?

– Так и есть. – Он тянется, чтобы взять кружку с кофе. – Это даже не стоит обсуждать. Я не вижу причин для того, чтобы принимать от них какое–либо предложение.

 Я тоже до сих пор не видела на это причин. До этого момента, сумма денег, которые я получала со счета, который моя бабушка открыла на мое имя, была ограничена несколькими сотнями долларов в месяц. Он должен был покрыть мои расходы в то время, как я учусь в «Джульярдской школе». Она нисколько не сомневалась в том, что я там буду учиться, и небольшой доход от ее поместья был предназначен для покрытия моих повседневных расходов во время обучения. Сейчас, когда мне двадцать один год, многое изменилось. Я теперь вправе получить все, что она мне завещала.

– Что если я приду с ней к соглашению? – я расправляю руками юбку моего платья. – Если бы я это сделала, то она бы отказалась от иска?

– Айла, иск твоей матери не заслуживает внимания. – он выпрямляется в кресле. – Воля твоей бабушки была очень ясна. Каждая твоя сводная сёстра получит небольшую единовременную выплату по достижении ими двадцати одного года. Ты наследуешь всю ее недвижимость, инвестиции, и остальную часть ее имущества.

 Мне не нужно это слушать. Я слышала эти слова снова и снова от бесчисленного количества адвокатов. Цифры могут незначительно меняться, поскольку стоимость акций растет и падает, но большая часть имущества представляет собой несколько домов в разных уголках земного шара и больше денег, чем любой человек может потратить за всю свою жизнь.

 Мои бабушка и дедушка упорно трудились всю свою жизнь, и учитывая то состояние, которое она унаследовала, когда умер ее отец, то я могу вести праздную жизнь. Хотя, не этого я хочу. Я собираюсь продолжать наследие моей бабушки, в том числе воплотить в жизнь ее мечту стать главной скрипкой в Нью–Йоркской филармонии.

– Я хочу, чтобы это закончилось. – я постукиваю по пачке бумаг. – Вы же мне сказали, что это может затянуться на долгие годы.

– Это возможно, – признает он. – В конце концов, дело будет слушаться перед судьей. У меня нет никаких сомнений в том, что ты будете владеть всем, что тебе оставила бабушка.

– Моя бабушка была такой мягкосердечной. – Я сглатываю, чтобы обуздать эмоции. – Она любила мою мать, но была в ней разочарована.

– Твоя мать совершила несколько непростительных поступков. – Он кашляет в руку. – Ты знаешь, как я отношусь к тому, что она перечисляла себе те деньги с твоего трастового счета.

 Он говорит о деньгах, которые я заработала, когда была ребенком. Правда о том, что она сделала с моим счетом, стала доказательством в судебном процессе, который моя мать начала более двух лет назад в ожидании моего двадцать первого дня рождения, когда бы я все унаследовала.

Мистер Райан снова и снова призывал меня с этим повременить, чтобы предъявить встречный иск моей матери за то, что она крала те деньги. Я не могу этого сделать. Это просто деньги. Они никогда не заменят то, что я потеряла. У меня никогда снова не будет отношений матерью, основанных на доверии и безусловной любви.

– Вы можете сделать встречное предложение? – Я медленно наклоняюсь вперед в своем кресле. – Вы можете предложить меньше, чем она просит.

– Айла. – Он скрещивает руки на столе. – Я бы тебе очень настоятельно не советовал этого делать. Это не было бы мудрым шагом с твоей стороны.

– Это бы закончило все это. – Я машу рукой на стопку бумаг, лежащую передо мной. – Это бы навсегда остановил все это?

– Да, но твоя мать должна будет подписать соглашение. В нем будет все оговорено, соглашение будет окончательным.

– Что насчет моих сестер? – Мне трудно о них говорить. Моя мать настроила их против меня, они даже не признают мое существование. – Это не будет влиять на их доли?

– Нет, не совсем. – Он смотрит на меня. – Соглашение вообще не будет их затрагивать.

– Пожалуйста, сделайте и им встречные предложения. – Я поднимаю руку, чтобы его остановить. – Я рассмотрела все, о чем вы мне говорили, но это моя жизнь. Я хочу со всем этим разделаться. Я хочу, чтобы это закончилось. Пожалуйста, помогите мне сделать так, чтобы это произошло.

Глава 34

Габриэль

– Ты послал за мной своего водителя. – она трется о меня, когда проходит в мой кабинет. – У Сесилии был миллион вопросов по этому поводу.

– Я уверен, так и есть. – Я закрываю дверь, замечая пустое кресло Софии. Я отослал ее со списком поручений, которые откладывал. Не хочу, чтобы нас кто–то перерывал.

– Ты прекрасно выглядишь, Айла.

Она бросает глаза на свое синее приталенное платье.

– Спасибо, сэр. Ты собираешься меня уволить?

 Я пытаюсь сдержать улыбку, которую чувствую на своих губах.

– Уволить тебя? Ты сделала что–то, из–за чего я могу это сделать?

 Она проводит указательным пальцем под носом, чуть выше ее верхней губы.

– Ведь существует правило о расстегивании своего платья и демонстрировании клиенту своего нижнего белья?

 Моя рука резко дергается к галстуку. Воздух в комнате вдруг становится густым и удушающим.

– Когда это произошло?

– Сегодня утром, – застенчиво говорит она.

– Ты расстегнула это платье и показала кому–то свое тело?

– Да. – Она улыбается, прислоняясь к углу моего стола. – Я показала клиенту свой лифчик и трусики.

– Женщине? – полушутя спрашиваю я, пытаясь спрятать свою эрекцию. Я вызвал ее сюда не для этого, но теперь, когда она признается, я могу сосредоточиться лишь на том, что находится под ее платьем.

 Ее руки тянутся к поясу платья.

– Я знаю, что есть правило, согласно которого нельзя приводить мужчин в примерочную. Но ведь нет правила о том, что нельзя посреди магазина демонстрировать белье, в которое ты одета?

 Моя собственная рука опускается на переднюю часть моих штанов. Я поправляю ремень.

– Ты показывала свое белье мужчине, Айла? Ты позволила мужчине видеть твое прекрасное тело?

– Что бы со мной случилось, если бы я это сделала? – тихо спрашивает она. – Ты бы меня наказал?

Почему, черт возьми, я не могу сказать, играет она со мной или нет?

– Расстегни свое платье. – Я понижая свой голос. – Покажи мне, что ты ему показала.

 Ее тонкие пальцы быстро развязывают двойной узел ее пояса. Она удерживает за платье спереди, единственный намек на то, что находится под ним – это кусочек голубого кружева, виднеющийся в вороте платья между ее грудей.

– Раскрой платье, – повторяю я. – Сними его.

– Ты получил мои цветы. – Она поворачивается на каблуках, становясь лицом к моему столу. – Они тебе нравятся?

 Я нахожусь позади нее, прежде чем она может отреагировать, мои руки оказываются под ее платьем, скользят по ее животу.

– Это черные тюльпаны, Айла. Ты послала мне черные тюльпаны.

 Она откидывается назад, трется об меня своей попкой.

– Ты знаешь, почему я их выбрала?

 Я скольжу своими руками вниз по ее гладкому животу к верхней части ее трусиков.

– Они символизируют мощь и силу.

 Она кивает, ее руки движутся, чтобы обхватить мои.

– Именно такой ты для меня. Вот как я тебя вижу.

– Карточка. – шепчу я слова ей на ухо, когда скольжу рукой по ее бедру. – Из–за карточки у меня перехватило дыхание.

 Она поднимает карточку, сжимая ее между пальцам.

– Я хочу быть под твоими прикосновениями. Айла.

– Под моими прикосновениями, – повторяю я ее слова, сейчас мои пальцы на ее трусиках, ощущают через кружево жар ее возбуждения.