Ночь любви

– После церкви заедем в кафе при пекарне? – голос Ферн вывел Сэма из оцепенения.

– Разумеется, – отозвался Сэм, заезжая на парковочную площадку около церкви и выключая мотор.

Сэм прилагал немалые усилия, чтобы вписаться в жизнь Эллвуда и занять здесь свою нишу. С этой целью они с Ферн начали по воскресеньям ходить в церковь и потом завтракать в кафе при пекарне. Очень скоро это стало у них привычкой.

Хотя это кафе специализировалось на разнообразной выпечке, здесь можно было заказать и бульон с тостами, и мясные блюда. Сэму нравилась такая кухня, особенную любовь он питал к бастурме и ржаным лепешкам. Нравилось ему и то, что жители Эллвуда, побывав на службе, большей частью отправлялись завтракать не в это маленькое кафе, а в «Кофейник» в южной части города. Поэтому здесь их с Ферн никто не тревожил, и в то же время все видели, что они живут в соответствии с традициями Эллвуда.

Его более тесное общение с Ферн было той единственной радостью, тем большим плюсом, который перевешивал для Сэма все неудобства жизни в Эллвуде. В общем, Сэм не жалел о том, что они с Ферн переехали в этот город. Ведь он очень хотел наладить отношения с дочерью, и это у него получилось. Что же касалось его жизни в Эллвуде… Да, к этому нужно было привыкнуть.

Иногда у Сэма возникало ощущение, что привыкнуть к этому невозможно в принципе. Пожалуй, самым мучительным было назойливое любопытство окружающих к его личным делам. Но ради дочери он был готов смириться с чем угодно.

Ферн распахнула дверцу и выпрыгнула из машины.

– Идем скорее, папа.

Сэм посмотрел на часы. Вообще-то служба должна была начаться не раньше чем через десять минут. Но Ферн вела себя так, словно они уже опоздали.

– Что за спешка? – Сэм открыл дверцу и вышел из машины.

– Если мы не поторопимся, – Ферн обернулась через плечо, посмотрела на отца и затем снова поспешно зашагала по парковочной площадке, – то нам опять придется сидеть в первом ряду. Помнишь, что было две недели назад?

Сэм прибавил шагу и догнал Ферн. Разумеется, он помнил, что произошло две недели назад. Он тогда проспал, и они вошли в церковь за минуту до начала службы. Свободные места оставались только на первой скамье, в непосредственной близости от кафедры.

Сев на скамью, Сэм почувствовал, что глаза всех присутствующих устремились на них с Ферн. Внезапно они оказались в центре внимания. Сэм постарался убедить себя, что никому нет особого дела до него и его дочери. Но позже, на следующей неделе, когда они встречали кого-нибудь из знакомых, все просто-таки считали своим долгом сказать ему, что видели его сидящим на первом ряду у кафедры, и отпускали какую-нибудь шутку по этому поводу.

Поэтому сегодня, войдя в церковь и заметив несколько свободных мест в задних рядах, Сэм облегченно вздохнул.

Когда они с Ферн уселись на свободные места, и Сэм осторожно огляделся по сторонам, то, к своему ужасу, обнаружил, что они сидят рядом со своей соседкой, миссис Эпплби.

– О, шериф, вот уж никак не ожидала этим утром увидеть вас здесь! – воскликнула она, уставившись на него. В ее глазах появилось какое-то загадочное свечение, явственно говорившее о том, что эта женщина вкладывала какой-то особый смысл в свои слова. Некоторые слова она подчеркнула ударением, некоторые произнесла свистящим шепотом, и все это сопровождалось многозначительной игрой бровей, которые то сходились на переносице, то двумя тоненькими арками резко взлетали вверх.

Дороти Эпплби была известна как первая сплетница Эллвуда. В умении распространять слухи и интриговать она смогла затмить даже помощника шерифа Рона. Ее прерывистое дыхание и цепкий взгляд охотника, готовившегося схватить свою добычу, сразу же пробудили в Сэме горячее желание немедленно пересесть на первую скамью.

– Мы всегда приходим на службу к десяти тридцати, – послышался спокойный, уверенный голос Ферн.

– Да, я знаю, – не унималась Дороти. – Но ведь вчера вы вместе с папой были допоздна на пикнике.

– Мы вернулись домой не так уж поздно, – возразила Ферн.

Тон Ферн был вежливым и предупредительным, однако Сэм хорошо знал свою дочь и понимал, что она едва сдерживает раздражение.

То, что сейчас здесь происходило, было самым обычным делом для маленького городка, нормой жизни в Эллвуде, и все же Сэм не мог с этим смириться. Где он был и что он делал, не касалось никого, кроме него самого. Здесь же это являлось достоянием общественности, предметом обсуждения посторонних людей. Сэм натянуто улыбнулся:

– Но я, кажется, не видел вас на барбекю.

– Я не смогла пойти, – Дороти небрежно махнула рукой. – У меня снова разыгралось люмбаго. Но мне все известно…

Ну разумеется, разве могло быть иначе?

– Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше.

Сэм огляделся в поисках свободных мест, чуть наклонился вперед, словно собирался встать. Они с Ферн еще могли пересесть, благо сегодня в церкви оказалось не так много народа. Но Дороти мгновенно уловила это движение Сэма и тут же положила руку на спинку скамьи предыдущего ряда, отрезав ему путь к спасению.

Если бы Дороти не было семидесяти, и если бы она не страдала люмбаго, то из нее получился бы превосходный футболист, скажем, нападающий. Ее реакция и умение ориентироваться в обстановке были достойны восхищения.

– Говорят, что вы с Полой составляете прекрасную пару. Вы так хорошо смотритесь вместе, – блекло-голубые глаза Дороти, казавшиеся за толстыми стеклами очков просто огромными, подернулись мечтательной дымкой. – Целый день вдвоем… Гулять, держась за руки, играть в «подковки»… Ах, как это романтично.

– Собственно говоря, – Сэм попытался прервать вдохновенный поэтический поток, льющийся из голубоватых сухих губ Дороти, чтобы он случайно не закончился каким-нибудь неожиданным выводом, – мы с миссис Диз впервые встретились на этом пикнике. Раньше мы не были знакомы.

– Какая разница, встретились вы в первый раз или в пятнадцатый, – упрекнула Сэма Дороти. – Важно, чтобы люди сразу почувствовали взаимное влечение.

– Это правда, – согласился Сэм, думая о Марси, а не о Поле.

Когда он увидел Марси на свадьбе Дженни, он в ту самую минуту понял, что этой женщине суждено сыграть какую-то особую роль в его жизни.

– А теперь прошу прощения, – сказала Дороти, помахав кому-то рукой, – мне нужно идти. Меня зовут мои подруги из церковного хора.

И, не сказав больше ни слова, Дороти выпорхнула в проход между скамьями, прошелестев на прощание своей парадной юбкой.

Ферн покраснела, давясь смехом.

– Сочувствую тебе, папа.

Сэм молча смотрел вслед удаляющейся сухой фигурке.

– Она все понимает не так, как надо. Буквально с точностью до наоборот.

Пальчики Ферн коснулись его пиджака.

– Она слышит то, что ей хочется слышать.

– Пола Диз интересует меня только в качестве друга, – твердо сказал Сэм и посмотрел на дочь, желая убедиться в том, что она-то его понимает правильно.

Пола была умной и очень привлекательной, но совсем не той женщиной, с которой он хотел бы встречаться. Пола чем-то напоминала Сэму его первую жену. Правда, сейчас он не жалел о том, что женился на Лоре.

Если бы его жизнь сложилась по-другому, то тогда у него не было бы Ферн.

– Я знаю, – сказала Ферн так, словно ей было хорошо известно, что об этом думает ее отец. – Мы оба знаем это. Но надо помнить еще и о том, что в этом городе сплетни охотно принимаются за правду.

Эти слова Ферн вдруг показались Сэму странно знакомыми. Как будто он уже раньше слышал их. И вдруг он понял. Эту фразу часто произносила Марси. Именно так она охарактеризовала стиль жизни в Эллвуде.

Ферн погладила отца:

– Ты должен делать то, что считаешь нужным, и не обращать внимания на сплетни.

Сэм нахмурился. Искоса посмотрел на Ферн:

– Кажется, и тебя это волнует.

– Разумеется, я ведь тоже живу в Эллвуде, – вздохнула Ферн. – Я разговаривала с Сарой Бет и пришла к выводу, что просто невозможно угодить всем. Если будешь обращать внимание на то, что говорят люди, и попытаешься подстроиться под них, то из этого ничего не выйдет.