Там, где любовь. Не всё так просто (СИ)

Она хотела что-то ответить, но не смогла: к горлу подступили рыдания, и, чтобы хоть как-то сдержать их, она закрыла глаза и потрясла головой.

- Детка, что произошло? – Адам обнял её и прижал к себе. – Почему ты плачешь?..

- Не трогай меня, - всхлипнув, Рита попыталась отстраниться, но он и не подумал отпускать её.

- Пока ты мне всё не расскажешь, я тебя не оставлю, - тоном, не терпящим возражений, произнёс Ламберт и, наклонившись, заглянул ей в глаза. – Ну же, детка…

- Кто ты такой, что я должна тебе всё рассказывать? – заартачилась она и, бросив беглый взгляд на Адама, неожиданно заметила следы помады на его щеке. – Что это? – она провела по его лицу пальцем.

- Что? А, не обращай внимания, глупости, - он поморщился и попытался погладить её по голове, но она вырвалась.

- Не смей! – Маргарита яростно сверкнула глазами. – Не смей, уходи! Я не хочу тебя видеть, убирайся!

- Но я искал тебя, правда, - взмолился Адам, - а ты куда-то пропала. И потом…

- Не хочу ничего слышать! – отчеканила она и вдруг разрыдалась во весь голос. Проходившая мимо них по коридору Настя с непониманием начала наблюдать за развернувшейся сценой.

- Идём, - Адам подхватил уже не сопротивлявшуюся Риту под локоть и, зайдя с ней в спальню, претворил дверь. Там он усадил её на кровать и заботливо поинтересовался:

- Принести тебе воды?

- Ничего не надо, - пробормотала Маргарита.

Они помолчали немного, после чего Адам виноватым голосом проговорил:

- Понимаешь, я везде ходил, искал тебя. Почему ты меня бросила?

Маргарита усмехнулась и, взяв лежащий на прикроватной тумбочке носовой платок, кинула его Адаму:

- Сотри помаду с лица…

Он молча, послушно принялся вытирать лицо. Она где-то минуту наблюдала за его размеренными движениями, после чего не выдержала и спросила в лоб:

- И кто эта курица?

- Курица? – сперва не понял Ламберт, но потом до него дошло, и он ответил:

- А, это Томми…

- Что? – она покрутила пальцем у виска. – Томми? Считаешь меня идиоткой?

- Я серьёзно, - Адам тяжело вздохнул и начал объяснять. – Сам в шоке. Представляешь, он следил за мной с самого утра. Выследил мою машину, а потом заявился сюда. Как его впустили, я не знаю, наверно, наш общий знакомый подумал, что Томми пришёл за мной, и…

- Что, его тоже знают?

- Ну, мы же играли в одной группе, - пояснил Адам и снова вздохнул. – В общем, я столкнулся с ним в коридоре, когда искал тебя, и… он умолял выслушать его, и я сдался. Мы зашли в эту спальню, и тут…

Маргарита сидела и молча слушала, раскрыв рот. Она чувствовала себя так, будто участвует в какой-то нелепой театральной постановке, и не могла понять, чего ей сейчас хочется больше: послать Адама куда подальше или рассмеяться ему в лицо.

- Он как с цепи сорвался, - продолжал Ламберт. – Толкнул меня на кровать и начал сдирать одежду. Потом схватил откуда-то красную помаду, намазал губы и стал оставлять на мне следы со словами: «Пусть твоя девушка бросит тебя, когда это увидит»…

Маргарита округлила глаза и покачала головой.

- Я честно хотел уйти, даже дал ему пощёчину, - признался Адам. – Но от этого он ещё больше распалился, а потом встал на колени и начал…

- Так, не надо подробностей, - в ужасе прервала его Рита. Она подошла к зеркалу, поправила причёску и хотела выйти из комнаты, но Адам удержал её за руку:

- Марго, прости! Я не хотел, чтобы всё так получилось, но ты же знаешь, как я его любил…

- Меня зовут Рита, - делая ударение на каждом слове, отрезала она. И, глядя в его накрашенные, большие синие глаза, проговорила:

- Мне без разницы, где и с кем ты трахаешься, понятно? Я просто хочу побыть одна!

- Детка, - с явным сожалением выпустив её руку, пробормотал он.

- Я уеду на такси, - прозвучало в ответ, и дверь за Ритой захлопнулась.

========== Глава 18 ==========

В отношениях Егора и Согдианы раз от раза появлялось всё большее непонимание. Они по-прежнему были вместе, но что-то было не так, что-то поменялось. Бывало, что они не виделись по нескольку дней, пропадая в поисках работы, и за весь день даже ни разу не созванивались. Почему? В основном это, конечно же, было отсутствие настроения из-за неудач как с его, так и с её стороны. Егору было стыдно за то, что он никак не может облегчить критическое положение своей девушки, несмотря на то, что старается изо всех сил, а Согдиана тихо страдала в одиночестве. Она не хотела зарождать в Егоре чувство вины, ведь он не виноват в её проблемах, он делает всё, что только может, но, к сожалению, ничего не выходит. В моменты их мелких ссор, сначала она закрывалась в себе, но потом неизменно оправдывала его в собственных глазах. Ей было жаль их обоих. Но больше всего было больно за маму, которую она просто обязана была спасти. Обязана была, но не знала, что придумать. На операцию и всё дальнейшее лечение требовалось как минимум ещё пятьсот тысяч, то есть, пол миллиона. Где она найдёт такие деньги? Да ещё и теперь, когда ей везде отказывают? Оставалось только, как Егор, снизойти до выступлений на корпоративах и в третьесортных ресторанах, для публики, которая тебя практически не слушает. Однако вряд ли она сможет от этого что-то выиграть: ведь Егор зарабатывает не так много тем же самым способом…

Стояли новогодние праздники, а в их квартире была лишь гнетущая тишина. Встречаться с друзьями им теперь было некогда, да и не на что. Порой они оба даже не всегда успевали поесть – просто приходили домой и валились с ног от усталости. Близости между ними не было уже около недели. В прошлую ночь Егор пытался разжечь в Согдиане желание, он очень хотел приласкать её и снова почувствовать ответную нежность с её стороны, но Согдиана никак не реагировала на его поползновения: она спала или же притворялась, что спит. Таким образом, он не стал настаивать и оставил её в покое. В голову лезли предательские мысли о том, что она отдаляется от него, но долго размышлять на эту тоскливую тему даже у Егора теперь попросту не было ни времени, ни сил.

Однажды вечером они совершенно неожиданно оба оказались дома. Егор набрал себе подработки на все праздники, и, хотя, доходов от этого было обещано ничтожно мало, нужно было хоть как-то выживать. Согдиана тоже решила не разъезжать весь день впустую по разным местам, она проведала маму в больнице и поговорила с врачом по поводу операции. Тот уже знал о её трудной ситуации с деньгами и обещал как-нибудь посодействовать, однако, предупредил, что много он сбавить не сможет.

Сегодня Согдиана собиралась приготовить, наконец, нормальный ужин и провести этот вечер с Егором вдвоём. Она и сама чувствовала, что напряжение между ними усиливается, и нужно спасать положение, ведь она всё ещё любила этого человека и хотела быть только с ним…

Их уединённый ужин неожиданно нарушил телефонный звонок. Если бы не мысль о том, что могут позвонить насчёт работы, Егор и не стал бы поднимать трубку, но он взял и ответил:

- Да, кто это?

- Привет, - послышался знакомый вкрадчивый голос на том конце связи. – Можно с тобой поговорить?

- Аня? – сразу же узнал девушку Егор и, уловив беспокойный взгляд Согдианы, во избежание вопросов, включил громкую связь. – О чём нам с тобой разговаривать, я не понимаю…

- Это важно, - раздалось в ответ. На миг ему даже показалось, что Плетнёва вот-вот заплачет, и он, снова переглянувшись с Согдианой, смилостивился:

- Хорошо, я слушаю.

- В общем, я не буду ходить вокруг да около, - кашлянув, проговорила та. – Я скажу сразу. Сегодня я узнала о том, что беременна…

- И? – нахмурившись, произнёс Иващенко, не выдержав затянувшейся паузы. – При чём тут я?

- Это может быть только твой ребёнок, - совершенно серьёзно пояснила Анна.

Воцарилась тишина. Согдиана сидела и, не мигая, смотрела на Егора. От услышанных слов у неё перехватило дыхание. Она почувствовала, как внутри всё медленно и болезненно сжимается. Егор выглядел не менее ошарашенным, но быстро взял себя в руки и с каменным лицом ответил: