Золотая рыбка

– А здоров сундук! – восхитился Алеша. – Полтора метра на метр будет… И тяжел небось!

– Слушай, мы ж его отсюда не вытащим!

– Ничего, как-нибудь… Давай поскорей откроем и поглядим, что там. Да тут замок навесной.

Они топтались на крышке кованого сундука, словно исполняя какой-то нелепый ритуальный танец. Надо сказать, Алеша рассчитал очень точно – сундук оказался как раз посередке вырытой ямы, обрамленный приблизительно полуметровой полоской влажной земли, которая мягко проседала под ногами.

– Леш, что-то мне земля эта не нравится, – заметила Вера. – Посмотри, сквозь нее вода просачивается снизу, как будто там фунтовые воды или родник.

– Да ладно, не до того сейчас! Потом разберемся.

Он изо всех сил колотил ломиком по кованому засову на крышке сундука, но тот не поддавался.

– Слушай, я совсем забыла! Ты прочитал отцовские записи – ну те, где говорится о кладах?

– Естественно. А, черт! Не хочет, гад! А мы его так вот и еще вот так и… ах ты, крепкий какой! – По лицу Алексея ручьями лился пот.

– И что там отец писал? – не отставала Вера.

– Разное. Например, чтобы получить клад, надо знать зарок… ох, немного передохну!

– Какой зарок?

– С которым клад положен. Ну, это такое тайное заклятье, которое не допустит, чтобы клад достался первому встречному.

– А если не знать зарока? Вот мы ведь не знаем!

– Ну… не добудем! Но мы-то, считай, добыли!

– А еще? Было там еще что-то важное? – пытала его Вера.

– Что это целая наука – о кладах. Что мало его найти, нужно еще уметь его взять! Для этого существуют особые молитвы и заклинания, разные вызывные книги или такие люди, которые разбираются в таких делах. Спецы, так сказать. А то бывает, уже открытый, найденный клад прямо из рук уходит! Не дается, кому не хочет…

– Так что ж ты раньше об этом не сказал?! Это же очень важно! – заволновалась Вера.

– Так ведь говори не говори, а мы все равно не знаем ни зарока, ни заклинаний, ни молитв… Если считать, что все эти байки – не бред…

– Алешка, ну как же так! Ты-то понимаешь, что это не байки! Ты ведь сам говорил мне о безднах, которые вокруг нас: один неверный шаг – и пропадешь ни за грош! Ты же ведь сын своего отца, ты прекрасно знаешь, что видимый мир не равен самому себе и…

– Это все истинная правда, но другого пути… ага! Кажется, поддается!

Алексей снова взялся за ломик, и наконец крепкий засов треснул и отвалился.

– Слезай с крышки – сейчас откроем! – Алексей уже стоял, вжавшись в земляную стену выкопанной ямы, и жидкая земля с отвратительным глухим чавканьем проминалась у него под ногами.

Вера спрыгнула на ту крохотную полоску земли, которая отделяла сундук от краев глубокой ямы, и вскрикнула – она не ожидала, что твердая до сих пор почва так внезапно переменилась и буквально ушла из-под ног.

Но тут было не до почвы – Алексей поднатужился и одним рывком поднял крышку. Свет фонаря, казалось, сразу померк перед другим светом – ровным, неброским и царственно невозмутимым… Это горело золото. Сундук доверху был заполнен золотыми монетами. Сверху, небрежно брошенная, лежала горсть драгоценностей: среди перепутанных нитей крупного потускнелого жемчуга кроваво перемигивались настороженные рубины, оправленные в золото. Их тревожный блеск оттеняли умиротворенные сапфиры, подобные грозди синего винограда. А чуть в стороне от свившихся в клубок украшений лежала пара бесценных серег-подвесок: победно сверкали искрящиеся изумруды, обрамленные бриллиантами. Поверх этой груды драгоценностей лежал какой-то свиток, завернутый в кусок полуистлевшего холста.

Потрясенные, Вера с Алешей долго не могли вымолвить ни слова – только присели на корточки, склонившись над ровно мерцавшим холодным огнем, отсверкивающим в их широко раскрытых глазах. Вера первой осмелилась прикоснуться к этому чуду и тронула пальцем одну из монет. Та вздрогнула, шелохнулась; Вера погрузила в прохладную груду золота свою заледеневшую руку – и монеты тотчас сдвинулись, стронулись, раскатились по краям сундука, отвечая ей звонким шелестом.

– Какой шепот звонкий… – словно в забытьи протянула она, завороженная этим невиданным зрелищем.

– Да, они шепчут, – отозвался Алеша, судорожно вздохнув, дотронулся до изумрудных подвесок, бережно положил на ладонь, с минуту разглядывал с детски-наивным изумлением, будто не верил своим глазам, а потом осторожно вдел серьги – одну за другой – в Верины уши. Щелкнули запоры замков, оттянулись книзу от непривычной тяжести мочки ушей, Вера чуть откинула голову, и дрогнули, закачались бесценные изумруды, ликуя и искрясь, – видно, радовались освобождению из долгого плена.

– Ну вот, у вас теперь есть хозяйка, – улыбнулся Алеша, – залежались, заждались, бедные!

– Ты думаешь… я могу носить это?

– Не просто можешь – ты должна, потому что это единственная вещь, которая тебя достойна!

– Мне бы стать их достойной… такая совершенная красота!

– Но твоя красота – живая! Значит, она еще совершенней…

Он, любуясь ею, зардевшейся от волнения, подался вперед и, перегнувшись над сундуком золота, коснулся губами темного завитка волос, который порхал, играя, возле праздничных изумрудов.

– Как же ты хороша! Если бы ты могла сейчас себя видеть…

– Воркуете, голубки! – раздался над ними резкий насмешливый голос.

Оба от неожиданности вздрогнули и подняли головы.

Над ними на краю ямы стоял ухмыляющийся Аркадий с пистолетом в руке.

Вера сдавленно вскрикнула и вцепилась в край сундука.

– Ах ты, мерзавец! – только и смогла она выговорить, качая головой. Серьги в ее ушах заметались и забили тревогу.

– Ну почему же?.. Почему это все должно принадлежать только вам? Это эгоистично, Верочка! Вся в папашу: он вот тоже не захотел со мной поделиться – взял и помер от волнения! Так что будь шире, надо делиться с ближним. Я ведь тебе не чужой, правда?

– Заткнись! От тебя смердит! – Алексей выпрямился и сжал кулаки. – Выследил нас – твоя удача. И не трать время: хочешь взять это – так прыгай вниз!

– Не-е-ет, детушки! Там у вас места мало. Вы не волнуйтесь, я возьму все, что мне надо, только сначала полезайте сюда, наверх. Так оно вернее будет. Ну! Кому сказано? – Он навел на Веру ствол пистолета. – Давай ты первая.

Алексей наклонился к Вере и выдохнул на ухо: «Отвлеки его!» А сам, делая вид, что готов выбираться из ямы, начал двигаться по периметру, подбираясь к Аркадию.

Вера выпрямилась и, с ненавистью глядя в лицо человека, который так подло предал ее, подумала: «Нет, ты за все заплатишь!» А вслух крикнула:

– Дай мне руку! Мне так не выбраться.

Аркадий присел у края глубокой дыры и протянул ей руку. Но ладонь его перехватила не Вера – подоспевший Алеша, как клещами, обхватил запястье Аркадия и одним рывком сдернул его вниз – в яму. Тот упал прямо на раскрытый сундук, по щиколотку утонув в золоте. От такой тяжести сундук сразу резко осел в землю и накренился, смещаясь от центра к краю ямы. Падая, Аркадий потерял равновесие и не сразу смог выпрямиться – он увяз в золоте, качаясь на полусогнутых ногах и размахивая пистолетом. Воспользовавшись моментом, Алеша выбил из его руки пистолет и всем своим весом упал на Аркадия, вцепившись в него мертвой хваткой.

Вдруг сундук вздрогнул, зашатался и стал резко крениться набок, опрокидываясь под тяжестью двух сцепившихся тел. Алеша, задыхаясь, крикнул Вере: «Быстро наверх!», стараясь удержать Аркадия, притиснутого к сундуку. Однако тот изловчился и, привстав на колени, ударом в челюсть повалил Алешу и сдавил ему горло. Теперь он был в более выгодном положении, потеряв, однако, Веру из поля зрения.

Недолго думая, она прыгнула к нему на спину, использовав ее как ступеньку, и выкарабкалась наверх. Теперь в яме осталось двое – они боролись, топчась на пятачке – на сундуке с золотом, увязнув в нем уже чуть ли не по колено. Сундук под ними ходил ходуном, как живой, а земля хлюпала, булькала вкруг него и как бы с издевкой подначивала сражающихся…