Считай звёзды (СИ)

— Я жду, — резкие удары гудков. Моргаю, замерев на месте. Продолжаю прижимать телефон к уху.

Нет. Я понимаю. Всё. Прекрасно. Оттого с паникой в глазах поднимаю взгляд на настенные часы. Руки без сил опускаются висеть вдоль тела, а мои губы приоткрываются, проронив тихое: «Что?»

Ведь этого не может быть…

Может.

Поражение двигательной системы тела и парализованное мышление не позволило бы мне сорваться с места, так как чем больше я осознаю, тем сильнее теряю себя среди панических ощущений, охватывающих меня и физически, и психологически. Если бы не шум со стороны коридора, я бы не сдвинулся. Но тут я срываюсь с места, бросившись к двери, и замираю на пороге, как и моя мать, которая держит в руке ручку от чемодана. На плече сумка. Она одета, выглядит так же, как и утром. Смотрит на меня, вижу легкий испуг в её глазах. Женщина слегка отступает, прижав к себе сумку, будто защищается в момент, когда я быстрым шагом приближаюсь к ней:

— Мам, — ладонью хватаю её за плечо, сильно дернув, отчего женщина хмурится, с напряжением уставившись на меня. — Мам, слушай, отдай мне деньги.

— Дилан… — она щурится, оценивающим взглядом осмотрев меня с ног до головы. — Ты бледен…

— Мам, у него Райли, — я выгляжу, как безумный, но мне плевать, поэтому продолжаю сжимать дрожащей рукой её плечо, смотря в глаза с чертовой и жалкой для себя надеждой. — Ты понимаешь? — это не шутки, больше. — Пожалуйста, отдай мне деньги, — прошу.

— Райли — не моя семья, — женщина произносит это строго, без каких-либо чувств, заставив меня сорвать голос:

— Но моя! — кричу, не жалея сил, когда пихаю женщину в стену за её спиной. — Мать твою! — Лиллиан со страхом сжимает себя руками, уставившись на меня с испугом в глаза. — Просто отдай мне деньги!

— У меня их нет! — она срывается в ответ, когда до боли хватаю её за плечо, дернув на себя. — У меня их нет! — повторяет криком, заставив меня размахнуться кулаком свободной руки, треснув им по стене рядом с лицом женщины:

— Ты лжешь! — тяжело дышу, опустив сжатую ладонь. Сверлю взглядом глаза матери, которая с сожалением качает головой, вынудив меня повторить тише. — Ты лжешь.

— Мне очень жаль, — она сжимает губы. Смотрю на неё, сильнее сводя брови к переносице. Руки трясутся, и меня гнетет осознание — я не могу ударить её. Моргаю, не сдерживая то, что сидит внутри уже давно:

— За что ты… — облизываю губы, прикусывая язык. — За что ты меня так ненавидишь? — женщина смотрит в ответ, открывая рот, но не роняет слов, которых я ожидаю. Отпускаю её плечо, сделав неустойчивый шаг назад. Моя злость отходит на задний план, и теперь на лице остается только чертова детская разочарованность. Окончательная. Сглатываю, но ком остается в глотке, из-за чего произношу с надрывом:

— Пошла ты, — моргаю, не сдерживая эмоции, которые мать наверняка читает в моих глазах, оттого не может сохранять наш зрительный контакт и отворачивает голову. — Пошла к черту, — повторяю уже в движении, когда разворачиваюсь, помчавшись к двери. Распахиваю, спрыгивая с крыльца, минуя сразу все ступеньки. Бегу к машине, не следя за тем, как ускоряется биение в груди. Открываю дверцу, забравшись в салон, и активно глотаю холодный воздух, не сразу справляясь со связкой ключей. От паники, разыгравшейся в теле, не могу найти нужный ключ, поэтому без разбора пробую каждый, пока не вставляю один из них в зажигание, резко приступив к управлению автомобилем. Одна трясущаяся рука отвечает за вождение. Второй набираю номер Нейтана, прижав телефон к уху. Стучу пальцами по корпусу мобильного аппарата, не успеваю реагировать на дорогу, поэтому машина так криво едет, заезжая на тротуар.

Парень отвечает, не успев толком ничего сказать. Я рву его ушные перепонки своим надрывающимся голосом:

— Нейтан! Слушай внимательно! Райли попала к Роберту.

— Что? — по его голосу нетрудно понять, что он совершенно не к такой информации себя готовил, поэтому пытается обработать сказанное мною, но не могу дать ему время:

— Просто слушай! Не перебивай! — вряд ли он собирается, но мне требуется его полное внимание. — У меня в комнате, в шкафу, есть коробка, подписанная, как «Коннор». Открой её. Там лежит оружие. Патроны найдешь под матрасом.

— Ты собираешься, блять, убить его?! — парень повышает голос, слышу, как он топает, видимо, быстро поднимается на второй этаж дома, и эхом улавливаю голос Агнесс.

— Нет. Сейчас я еду в банк, снимаю все деньги, что есть на карточке, заеду домой. Оружие мне нужно, чтобы… — мнусь, не справляясь с тем, как безумно носятся в голове мысли. — Неважно, просто будь готов. А Агнесс…

— Не ввязывай её в это, — строгим тоном произносит, и я на секунду прикрываю веки, потеряв контроль над вождением:

— Знаю, поэтому попроси её собраться и поехать в участок, — открываю, вдруг осознав, что я действительно собираюсь сделать это.

— Ты серьезно? — и Престон понимает мои намерения, поэтому уточняет.

— Серьезней некуда! Нейтан, что за херня? — злюсь, надавив на педель газа.

— Ты ведь знаешь, чем это может закончиться для тебя? — ему требуется знать, что я не шучу. Что полностью осознаю, о чем прошу, но остаюсь неуклонным:

— Да.

Секундное молчание в трубку:

— Я понял, — ровно проговаривает. Без эмоций. И я отвечаю таким же голосом:

— Я скоро буду, — отклоняю вызов, бросив телефон на сидение рядом, и кусаю ногти, активно заморгав. Вдох. Сжимаю ладонями руль. Выдох сдержанный. Вся тяжесть оседает в легких, не позволяя мне освободиться от панической дрожи. Стучу пальцами по рулю.

И внезапно осознаю, что не могу дышать. Вот так просто. Но не поддаюсь страху, медленно втягивая кислород через нос. Щурюсь, сражаюсь с помутнением.

Времени. Больше нет.

***

Я знаю эту комнату — первая мысль, возникшая в моей больной после удара голове. Мне точно знакомы эти стены, эти обои, этот паркет и мебель вокруг. Сижу на полу, спиной упираясь в кожаный диван, смотрю перед собой, сжав губы, чтобы те не дрожали. Зубы стучат. Пальцы переплетаю, уложив ладони на колени. Всё тело трясется, этот паралич вызван не простым холодом, который стоит в помещении. Осознание. То, где я нахожусь.

Дом Донбара. Его кабинет. Я знаю, это место лучше, чем любое другое. Ведь мне приходилось бывать здесь. Часто.

Моргаю, с трудом втягивая воздух в легкие. Дышу глубоко, чтобы не дать себе быть охваченной эмоциями страха, которые преобладают в теле. Испуганный взгляд начинает скакать по паркету, когда со стороны закрытой двери доносятся тяжелые шаги. Не могу проглотить комок в горле.

Дверь открывается — и в кабинет входит мужчина, на которого мне даже не нужно поднимать свое внимание. Я могу ощутить это. Уловить запах спиртного и табака. С напряжением на лице хмурю брови, опустив пронзающий взгляд на свои ладони, которые до дрожи сжимаю, прислушиваясь к шарканью Донбара. Он подходит ближе ко мне, пальцами покачивая бутылку с неизвестным для меня содержимым.

— Больно? — не реагирую. Не поднимаю глаза. Его голос. Он до потери человечности пьян. Не даю ответа, давно уже прекращаю чувствовать боли, несмотря на серьезный ушиб, поразивший участок лица от виска до середины лба. Не демонстрирую эмоций, но дыхание прерывается, когда Донбар неаккуратно берет меня под руку, рывком потянув вверх. Ноги еле держат. Колени подгибаются, но мне удается отклониться назад, выдернуть локоть из хватки мужчины. Плюхаюсь на неприятное покрытие дивана, продолжая смотреть только вниз. Отползаю к спинке дивана, прижимаясь к ней, но увеличить расстояние между нами не удается. Донбар приседает на корточки, делая большой глоток, от которого шатается, но удерживает равновесие, схватившись одной рукой за мою голень. Прикосновение обжигает. Стеклянный взгляд поднимаю, дабы не видеть мужчину, а он пальцами касается моего ушиба, заставив меня отдернуть головой, отвернувшись лицом в сторону.

— Ты уже такая взрослая, — язык заплетается и мне не хотелось бы понимать его, но разбираю слова, сжав зубы. Донбар вновь пьет, ладонью вытирая свои влажные губы. Смотрит на меня. Долго. Молчит. Я продолжаю игнорировать его присутствие, что не мешает мужчине вести со мной неравную беседу.