Считай звёзды (СИ)

— Твоя болезнь, она… — он перебивает, от потери контроля быстро говорит, но затыкается, когда я щурюсь, сводя брови к переносице, и киваю головой:

— Ты ведь сказал, я в порядке, — стискиваю зубы, исследуя взглядом его лицо. — Честность, Дилан, — он отводит взгляд. — Сейчас я честно и открыто прошу тебя — оставь меня, — шмыгаю носом, чувствуя, как моя возможность сохранять внешнюю стойкость снижается, поэтому отталкиваю его руку, с презрением отводя взгляд. — Я хочу побыть одна, — обхожу, пихнув плечом, но не нарочно. Проблема в потере твердости, я вяло держусь на ногах.

— Или я не имею права? — встаю на пороге, взявшись за ручку двери, и смотрю в спину Дилану, который не поворачивает голову, но с напряжением в теле сдавливает ладони в кулаки. — А то, как же не быть психичке под твоим контролем, верно? — громко захлопываю дверь, вложив в это действие столько злости, сколько могло бы сейчас выйти из меня, но вся она остается внутри. Сбито дышу, покачиваясь на ногах, когда пытаюсь нормально развернуться, чтобы потерянным взглядом окинуть комнату. Эту серую, темную комнату, в которой преобладает лишь холод. Начинаю панически глотать кислород, напряженно поднимая плечи. Судорогой болят ноги, пока шагаю к кровати, опустившись на неё край. Медленно, осторожно, чтобы от смены положения тела у меня не пошла кругом голова, но в глазах всё равно темнеет. На мгновение. Сажусь. Сутулюсь, локтями упираясь в свои колени, а влажные и холодные ладони сжимаю, надавив ими на подбородок. Смотрю перед собой. Глаза сильнее наполняются слезами, по вине которых всё вокруг расплывается, но не пытаюсь избавиться от них. С дрожью вгоняю в легкие больше воздуха, покачнувшись на краю, и переплетаю пальцы ладоней, нажав ими на дрожащие губы. Прикрываю веки. Стараюсь дышать. Мне не справится с серьезной судорогой, что охватывает тело, заставляя меня трястись. Шмыгаю носом, проронив тихое мычание, когда начинаю нервно и быстро покачиваться назад-вперед, и кусаю зубами ногти. Дыхание ускоряется, а мои мысли не находят покой. Они сверлят голову, давят на виски. Я не знаю, как мне реагировать. Я не знаю, что именно сейчас ощущаю, но это… Это пульсирует во всем теле, словно что-то наполняет меня, и если я не остановлю это, то меня разорвет на куски.

Моя мать мертва. Мой отец лгал мне, своим отношением к ней вызывая внутри меня ненависть и обиду на неё. Я говорила о своей ненависти, но никто даже не пытался меня исправить. Я… Я настолько отвратительно себя чувствую, будто без остановки глотаю воду, заполняя ею свой организм.

Мычу, обнимая свой живот руками, и сгибаюсь, лбом касаясь колен. Стараюсь тихо простонать, и секундная слабость берет надо мной вверх, из-за чего я начинаю тихо и скованно ронять слезы, издавая судорожные и сбитые звуки.

Я задыхаюсь.

***

Выходит из гостиной, закрыв дверь, и накрывает лицо ладонями, испытывая чертов жар. Трет лицо. В голове ничего не укладывается, ему определенно не уснуть сегодня. Он должен поговорить с дочерью. Митчелл направляется к лестнице, замечая сидящих на верхней ступеньке Агнесс и Нейтана, которые, заметив мужчину, прекращают шептаться. Девушка уставилась куда-то в сторону, крепко сжав ладонь парня, который исподлобья следит за передвижением Митчелла, будто ожидая от того нападения. Мужчина поднимается, вяло и устало сворачивает в коридор, сразу же замечая, что дверь комнаты Райли закрыта, поэтому его шаг замедляется. Мужчина не способен выпрямить спину. Останавливается у порога комнаты Дилана, ещё пару секунд прислушиваясь к тишине, которая главенствует на этаже. Поворачивает голову. Смотрит на парня, сидящего на краю кровати. Локтями опирается на колени, сжав ладони, связав их между собой, и нервно притоптывает то одной ногой, то другой, иногда поднимая кулак из сцепленных пальцев, чтобы постучать себе по лбу. Голова опущена.

Дышит. Следит за ударами сердца, никак не усмиряя боль, что сковывает его в движениях. Он плохо управляет телом, поэтому сидит, зная, что может не стоять на ногах. Не думает о срочном принятии лекарства. Он ни о чем не может думать.

Слышит приближение, поэтому поднимает голову, без желания уставившись на мужчину, который встает напротив него, поставив руки на талию, и обреченно выдохнув:

— Ты даешь ей лекарства? — получает легкий кивок от Дилана, который отворачивает голову, начав мять ладони. — Хорошо, — Митчелл пальцами массирует виски. — Я боялся, что будет срыв, но она отреагировала спокойно, — взгляд О’Брайена замирает. — Ты молодец, что всё-таки…

— Ты издеваешься? — парень переводит пронзающий до костей взгляд на мужчину, который с тревогой глотает воду во рту, невольно сделав короткий шаг назад. — Надо мной, — медленно поднимается с края кровати. — Ты сейчас стебешься? — с угрозой делает шаг к Митчеллу. Тот оценивает состояние парня, поэтому пытается объясниться:

— Дилан. Она не сорвалась, — жестикулирует руками, продолжая отступать, несмотря на то, что О’Брайен давно стоит на месте. — Это твоя заслуга, ты молодец, что…

— Она меня бросит, — Дилан перебивает, начав активно кивать головой и моргать так, будто ему в глаза попадают крупинки песка. Мужчина опускает руки, вновь теряясь в своих мыслях, оттого с таким сожалением смотрит на парня, который скрипит зубами, рывком еле наклонив голову на бок, после вернув в нормальное положение:

— Я рад, что для тебя всё это дерьмо обернулось без особых потерь, — стучит сжатым кулаком по бедру. — Ты в порядке, — не может убрать это яд из голоса. — Круто, черт возьми.

— Дилан, — Митчелл повторяет попытку вразумить парня, но тому тошно вновь слышать, как он произносит его имя. О’Брайен накрывает ладонями лицо, запрокинув голову, и начинает пошатываться на вялых от сердечной боли ногах.

— Вы бы с ней и не смогли быть вместе, — уже второй раз за то короткое время, что мужчина находится здесь, Дилана в грудь бьет сильная боль. Он съеживается, ладонь приложив к груди, и втягивает кислород через нос, прикрыв веки.

— Лиллиан — та ещё стерва, но в этом она права, — Митчелл без желания соглашается с действительностью. — Ты должен был уже давно понять и принять это. Почему ты так наивен?

Нейтан и Агнесс реагируют на внезапный шум, повернув головы в сторону коридора. Митчелл вываливается из комнаты О’Брайена, споткнувшись о порог, и спиной падает на пол, ударившись затылком. Дилан делает шаг к нему, с жатой челюстью дернув ногой, будто собирается нанести ею удар, что заставляет мужчину скованно прикрыть лицо руками. Престон хочет вскочить, но Розалин хватает его за плечи, шепча:

— Не вмешивайся. Сейчас ты попадешь под горячую руку.

Дилан тяжело дышит, повторив то же самое резкое движение, словно он вот-вот нанесет удар, но сжимает ладони в кулаки, с натяжкой что-то проронив. Разворачивается, не желая сил ударив кулаком о дверной косяк. И хлопает дверью, оставив мужчину, который приподнимается на локтях, ещё долгое время отказывая себе в желании подняться.

Рыжая девушка с беспокойством оценивает тишину, что окутывает дом. Носом упирается в плечо Нейтана, который ладонью потирает её колено, нервничая, оттого ерзая на месте:

— Дерьмо какое-то.

***

Дом погружен во мрак, который приносит больным от слез глазам дискомфорт. Эмоции изматывают меня, но не лишают сил настолько, чтобы помочь мне отключиться и уснуть. Нет, я всё ещё в сознании, голова по-прежнему полна мыслей, но мой эмоциональный диапазон сужается. Я чувствую колкую и резкую боль под сердцем, при этом не зная, как реагировать на неё. Или же мой организм уже не имеет понятия, что еще можно выдать в ответ на такой дискомфорт. Около двух часов я сидела на месте, не меняя положения. Сидела и слушала тишину вокруг, утопала в ней, пыталась размышлять, чтобы привести в порядок мысли, но лишь раззадориваю своих внутренних бесов, которые сильнее изводят меня. Не знаю, с чего вдруг в голове рождается столь безумная идея, но неуравновешенная ситуация толкает на подобные вещи.

Мне нужен человек, который знает, как работать с нестабильностью, который понимает механизм мышления и самой психологической стороны.