Счет (ЛП)

Отец Би передал мне в руки посеребренный кубок. Я видел эту награду множество раз по телевизору, но никогда не думал, что буду держать ее в руках. Он тяжелее, чем я представлял себе, когда в детстве притворялся, что получаю ее.

- Впечатляет, - сказал я с уважением. Но чувствовал себя менее взволнованным, чем ожидал. Я должен быть в восторге. Но единственная мысль крутилась у меня в голове, что вы никогда не должны встречать своих героев.

Потому что Эван Митчелл?

Был совсем не похож на человека, которого я видел по телевизору.

Я надевал майку с его номером, когда был ребенком. Экономил каждую заработанную копейку за подстригание газонов, чтобы купить футбольный мяч, подписанный им. Поклонялся ему перед телевизором каждое воскресенье. Хотел быть им.

А теперь, оказалось, что он – мудак, с большой буквы М.

Не столько из-за постоянного хвастовства своими достижениями. Они довольно внушительны. У него были все, кроме кольца Суперкубка. Хотя в комнате, похоже, не осталось места для него.

Я просто не мог вынести, как он обращается с Би. Как будто она недостаточно хороша для него. Каждый раз, когда он открывал рот, оттуда вырывались слова, унижающие ее. А я находился в доме всего несколько часов. Я даже не могу вообразить такое обращение на протяжении двадцати лет.

Неудивительно, что Би терпеть его не может.

Он и я доели наши десерты, пока длился матч, сидя в кожаных креслах в окружении буквально тысячи вещей ностальгии о карьере отца Би. Не было пустого места на стенах. Призы и награды расставлены от пола до потолка, включая полностью укомплектованные полки, расположенные вокруг гигантского телевизора. Ни одной фотографии Би или ее трофеев. Каждая вещь в этой комнате подтверждала только то, что Эван Митчелл - легенда.

Но этот человек не был легендой. Сейчас он лысый, его кожа красная, и у него начал виднеться пивной живот. Стоя рядом с ним, мне постоянно приходиться держать свой темперамент в узде. Этот парень предстал передо мной с самой худшей стороны. Он столько раз ранил Би, что я не уверен, научится ли она когда-нибудь доверять мне полностью.

Но это ее отец, напомнил я себе. Это не мое дело - создавать трудности в самом начале. Мое дело - поддержать Би и попытаться сделать лучшее из плохой ситуации.

Ее отец засмеялся, допил пиво и вытер рукавом рот. Он расправился с упаковкой из шести банок пива Инглинг. Я выпил одну и едва пригубил вторую. Все бутылки выстроились в ряд на кофейном столике. Я знал, что маме Би придется убираться здесь. Еще одна жертва нарциссизма этого мудака.

Он полез в мини-холодильник и достал еще одну бутылку, пока я смотрел на вырезанное из газеты фото Эвана Митчелла, еще в те времена, когда у него было больше волос, в окружении трех полуголых болельщиц.

- Эти девушки были дикими, - сказал он позади меня и присвистнул. - Тройняшки. Они любили все делать вместе, если ты понял, что я имею в виду.

Я кивнул и сделал глоток теплого пива. Фотография сделана давно. Но не так давно как кажется. Дата в верхнем углу подтвердила. Фото было сделано после того, как родилась Би.

Мой живот скрутило. Я почувствовал его взгляд на себе, ожидающего от меня какой-то реакции. Может быть, типа «Дай пять» или «Да, ты хитрец». Но нет. Мне пришлось согласиться со многим, чтобы поладить. Но это уже слишком. Я бы проявил неуважение к Би или ее матери, если бы показал, что круто изменять жене и аплодировать его щегольству.

Я перевел взгляд на другую статью из газеты, посвященную рекордному сезону Эвана Митчелла.

Это не помогло.

Он пошел дальше.

- Ты не должен скрывать только потому, что встречаешься с Би. - Он хитро улыбнулся и наклонился, что я почувствовал его кислое, пропитанное пивом дыхание. - Я хочу, чтобы ты знал. Я понимаю. Это идет в купе с нашей работой. Весь этот адреналин. Мы не должны довольствоваться только одной женщиной. Я прав?

Я глотнул еще пива, и горечь обожгла горло.

Он хлопнул меня по плечу со смехом.

- Мы только плоть и кровь. Знаешь, как я это вижу. Если ты приходишь домой ночевать, то какой в этом вред?

Я схватил бутылку с пивом и посмотрел на пол, считая до десяти в уме.

- Я уверен, что у вас есть несколько шикарных задниц в кампусе. Да? - сказал он заговорщическим шепотом.

Я слишком громко поставил бутылку на столик и направился к двери.

- Я лучше пойду, посмотрю, как Би.

Я пошел наверх. Гнев и отвращение наполняли меня. Я безумно хотел принять душ, чтобы смыть с себя всю убогость этого скользкого типа. Я нашел Би на кухне со стеклянным взглядом и пустым бокалом в руках. Ее мать порхала вокруг, раскладывая остатки еды в контейнеры.

Она посмотрела на меня, и ее разбитый взгляд сказал все.

- Ты готова? - сказали мы одновременно.

Тогда мы опять кивнули одновременно.

Ее мама собрала остатки индейки для Би, чтобы она взяла с собой в общагу. Би поцеловала маму и быстро произнесла слова прощания отцу, пока спускалась по лестнице. Потом мы вышли на улицу.

Она шла впереди слишком быстро, как-будто ей нужно убраться оттуда, как можно скорее. Когда мы вернулись в машину, я взглянул на нее. Она смотрела прямо перед собой на посуду и выглядела так, как будто пережила войну.

- Вот это приключение, - сказал я, чтобы нарушить неловкое молчание.

Она рассеянно кивнула.

- Да.

Я тронулся и направился к главной дороге, все время, бросая на нее взгляд. Она смотрела прямо перед собой, держась за живот, словно он болел. Я видел, что она дрожала, поэтому включил отопление в машине. Это не помогло. Она задрожала сильнее.

- Ты хочешь поговорить об этом? – спросил я тихо. Я бы не винил ее, если бы она не захотела. Но по своему опыту знаю, иногда разговоры помогают. Я вспомнил, как здорово день начался для нас обоих – потрясающаяся тренировка, я и Би в лесу, ее вздохи и стон... А теперь все полетело к чертям. Я продолжал вести, желая убраться оттуда как можно быстрее. Остаться только вдвоем, чтобы ничто плохое не касалось нас.

Ей потребовалось много времени для ответа, но сделав глубокий вдох, а затем резкий выдох, она произнесла:

- Ничего особенного. Он действовал точно так, как я и ожидала. Меня потрясло совершенно другое. Я все время думала, что мама терпеть не может такого обращения. - Она потерла лицо руками. - Но сегодня она сказала мне, что ее абсолютно все устраивает. Она была бедной в молодости, а теперь нет. Она благодарит отца за это. Для нее это компромисс.

- Серьезно? - Я приподнял бровь и задумался на некоторое время, прежде чем продолжить. Я вспоминал Рождество без подарков, бесплатные школьные обеды и маму, которая постоянно копила и экономила, чтобы купить мне футбольную экипировку, и пожал плечами. - Ну, я могу сказать тебе, что быть на мели - это хреново. И если она не позволяет ему добраться до ее головы и сердца и делает это на протяжении долгого времени, может быть, она привыкла к этому, Би.

- Да, но кто может хотеть жить таким образом? - спросила она, качая головой.

- Кто знает, почему люди делают тот или иной выбор? Каждому свое, я думаю. Не тебе исправлять их отношения, - сказал я, потянувшись помассировать ее плечо, чтобы снять напряжение. - Ты не можешь спасти ее. Она выросла и сделала свой выбор. Может быть, тебе лучше сосредоточиться на твоих отношениях с отцом?

Она вздрогнула и отпрянула.

- Ты это сейчас серьезно?

Я притормозил на светофоре и посмотрел на нее.

- Ну, никто из них не считает, что их отношения надо исправлять. Так зачем зацикливаться на этом? Сосредоточь свое внимание на тех вещах, которые ты можешь контролировать. Попытка помочь всем вокруг себя причиняет тебе боль, Би.

Она устремила свой взгляд на меня.

- Причина, - сказала она многозначительно, как-будто бы я дал ей наиглупейший совет когда-либо, - потому что я часть их семьи, конечно. Я не могу прийти домой и не захотеть ударить одного из них. Ты действительно думаешь, что я должна улыбаться. Позволить им думать, что это на меня не влияет?