Удержать мечту (СИ)

  - Вот и встретились, - прошептала я, зажигая в комнате свет. - Вы, наверное, голодные, - мне нужно было уйти отсюда, побыть одной. Единственный выход - уйти на кухню.

  Позже, ребята разошлись по своим комнатам, надеясь, наконец-то, отоспаться после столь изнурительной поездки в Италию. А я осталась в гостиной, решив немного поиграть на рояле, а потом встретить рассвет в садовой беседке.

  Музыка... Она все это время была моим спасением. Я писала, когда было больно, когда казалось, что будто сердце разорвано на части и сожжено в полыхающем пожаре ненависти. Я писала, когда мне было весело, когда хотелось петь, смеяться, веря, что жизнь не кончена, что еще не все потеряно, что все будет впереди. Меня кружил этот волшебный поток, состоящий из звуков, с такой точностью передающих все, что творилось в моей истерзанной душе. И вот сейчас, пока в доме все спали, осторожно приоткрыла крышку инструмента, и прошлась по таким знакомым клавишам, за последний год впитавшим столько эмоций. Пальцы порхали по черно-белым клавишам, рождая музыку моего сердца.

  Не знаю, сколько прошло времени, но в комнате стало заметно светлее. Наступал новый день. Захлопнув крышку рояля, поспешила в сад, надеясь успеть увидеть, как желтый холодный шар солнца медленно скользит по небосклону, будто не хочет осветить этот мир.

  Уже давным-давно выпал снег, укрыв немного подмерзшую землю пуховым одеялом. Но и сейчас мягкие белоснежные снежинки медленно кружились в воздухе, попадая в мои волосы и запутываясь в них. Белое на черном. Сочетание несочетаемого. Это красиво, но и напоминает мне мою жизнь в России. Напоминает Макса. Интересно, как он там?

  Солнце нехотя начало восходить на небосвод, заливая светом макушки деревьев. Холодно. Мои плечи дрожали, а по рукам бегали мурашки, но почему-то не хотелось никуда уходить. Как будто именно здесь сейчас нужно быть. Откуда такое убеждение? Не знаю. Последнее время я вообще ничего не знаю. Да, после аварии прошел год, но что-то мешает отпустить прошлое. Что-то мешает вновь обрести саму себя. Не могу понять, что сейчас для меня реальность, а что очередная иллюзия, которая в скором времени вновь рухнет. Но одно знаю точно - я разучилась доверять людям.

  И теперь больше нет того маленького ребенка, который жил во мне. Он погиб там, в авиакатастрофе. Первое время было очень сложно - пересмотреть свои взгляды на мир, но людям свойственно быстро адаптироваться. Я привыкла.

  - Замерзнешь, - на мои плечи опустилась чья-то куртка.

  -Ч-что т-ты здесь д-делаешь? - заикаясь, выпалила я, развернувшись лицом к Розарио. Страшно. А вдруг он решил по-быстрому со мной расправиться и закопать мой хладный трупик прямо здесь, под яблоней?

  - Стою. А что, нельзя? Ты, напоминаю, никто, - в его голосе звучало такое пренебрежение, что хотелось сбежать и забиться в какой-нибудь угол, чтобы он не нашел меня.

  - Почему ты меня ненавидишь? - сорвался вопрос с моих губ.

  - Ненавижу?! - казалось, что парень был ошарашен моим вопросом. - Думай, как хочешь! Я не обираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы, - Розарио засунул руки в карманы, и только тут я заметила, что он стоит в одной футболке. Наверное, ему холодно.

  -Ты замерз? - стянула с плеч его, такую теплую, куртку, протягивая ему.

  - Оставь себе, - по его рукам волной пробежали мурашки. Не мытьем, так катаньем. Я подошла ближе к парню и обвила его торс руками, уткнувшись носом в шею и накрыв нас курткой.

  - Только молчи. Ничего не говори, - прошептала, едва касаясь его губ и чувствую, как напрягается его тело. Да, я понимала всю абсурдность сложившейся ситуации, но по-другому не могла. Просто нуждалась в поддержке вот этого парня, которого так сильно побила жизнь, который так сильно ненавидит меня, что не может жить. Видимо, это моя карма - нуждаться в тех, кто предпочитает, чтобы я не существовала на свете.

  - Знаю, что причиняю тебе слишком много боли. Прости меня за это. Но одно хочу тебе сказать - я никогда не пыталась заменить Джексон, занять ее место. Она это она. Мы совершенно разные, просто моя жизнь там, в России, пошла под откос. Слишком много всего играло против меня. Не нужна родителям. Парень, которого безумно любила, всего лишь издевался надо мной, о чем и узнала в день своего отлета из страны. А потом был взрыв... Самолет разломился на две части и стремительно полетел вниз. Где-то слышался плач маленьких детей, в глазах которых застыл смертельный ужас. Они так жались к своим родителям, - воспоминания прорвали преграду, выплеснувшись единой волной, - взрыв... Не помню, как я смогла выбраться оттуда. В голове билась лишь мысль о том, чтобы мои ребенок выжил, увидел этот мир... - голос сорвался, а пальцы, вцепившиеся в футболку парня, мелко дрожали. - П-прости... Я перегнула палку, - с трудом отцепила неподчиняющиеся фаланги от его рубашки и медленно отстранилась, опустив глаза. А затем, резко развернувшись, пошла обратно, к дому.

  Но далеко уйти мне не дали.

  - Стой. Odi et amo, - прошептал Роз, притягивая меня ближе к себе и стирая кончиками пальцев слезы, бегущие по щекам. Я не поняла, что он сказал, поэтому уткнулась носом в его шею, позволив себе несколько минут побыть слабой женщиной, которая хочет понимания и заботы, хотя бы на какой-то миг...

  Это был, наверное, единственный раз, когда он не орал на меня и не поливал грязью, а дальше все вошло в обычную колею.

  - Стеша, мое солнышко, - шептала я, глядя на малышку, которая забавно причмокивала губками, поглощая молоко, - Ты так похожа на отца. Надеюсь, что он тебя никогда не увидит, - медленно скрипнула дверь, а в следующую секунду в дверном проеме появился тот, кто отравлял мою жизнь. Я даже не успела прикрыться. Немая сцена. Розарио стоял и пожирал мою обнаженную грудь глазами.

  - Ты... - он не договорил, сжимая и разжимая кулаки.

  - Противно? Уйди отсюда, - прижала малышку еще ближе к себе, пристально глядя в глаза парня. Сейчас, я в любой момент могла на него броситься, как разъяренная тигрица, защищающая своего ребенка. И только Стефания сдерживала меня.

  Розарио сделал два шага вперед, тут же очутившись со мной рядом и, схватив пальцами подбородок, коснулся моих губ поцелуем. Таким обжигающим и собственническим, грубым. Его тонкие изящные пальцы запутались в моих волосах, притягивая меня ближе.

  Я пыталась одной рукой оттолкнуть парня, а другой все так же удерживала малышку на руках, поэтому ничего не могла сделать. Ничего. Хотя... Через секунду мои зубы впились в нижнюю губу нахала, отчего тот быстро отстранился от меня.

  - Тварь, - прошипел он напоследок, уходя и громко хлопая дверью. Этот звук, казалось, вывел из оцепенения.

  - Ведь нам никто не нужен, правда, моя хорошая? - сквозь слезы, появившиеся так незаметно, смотрела на улыбающуюся дочь, которая, видимо, радовалась сложившейся ситуации, - понимаешь, я не хочу наступать на одни и те же грабли. Это слишком больно, а во второй раз... Вряд ли смогу пережить предательство человека, которого люблю. Меня опять сломают, а затем выкинут за дверь, как куклу, ненужную ребенку. Розарио очень хороший. Он добрый, заботливый, любящий. Но есть одно но... Этот человек не для меня. Ты не представляешь, как сильна его ненависть ко мне, - шептала я, изредка вытирая бегущие по щекам слезы.

  На следующий день все было просто, но вместе с тем одновременно сложнее. Вновь игнорировать одного человека не составляло особого труда, но его взгляд, направленный в мою сторону... Он прожигал насквозь как будто видя, что твориться внутри моего сердца.

  -Эй, ребята, какая муха вас укусила на этот раз? - Стефан сидел на диване, держа племянницу на руках. Девчушка улыбалась, глядя на своего дядю ясными голубыми глазами, а на ее розовых щечках показались ямочки.

  - Его паровоз раздавил мою кошку, - буркнула , откусывая кусочек печенья и запивая мучное изделие кофе.

  Надо сказать, что за последний год, я сильно прикипела к печенюшкам, которые брат покупал в кондитерской, недалеко от дома. Печенье там было просто обалденно вкусным.