Её личное безумие (СИ)

Лорен лишь медленно проходит к центру. Садится за свободный стул и сжимает крепко свои руки, пытаясь приготовиться к тому самому разговору, что должен произойти с минуты на минуту.

Вскоре в помещении оказывается ещё и Зейн, и после этого Джавад уже более расслаблено вздыхает в своём кабинете. Его глаза горят таинственной злостью. Неожиданная реакция на появление своего сына.

- Итак, Лорен, сегодня я хотел бы поговорить с тобой, – мужчина резко оборачивается к девушке и та не сразу понимает, что обращение было осуществлено именно к ней.

Всё выглядит странным. Даже столь внезапное изменение обращение на «ты», которое вводит Лорен в сильное недоумение. Она путается во всех этих событиях. Смотрит перед собой и просто не знает, как следует себя вести.

- Я слышал, что кое-что случилось в субботу, – Джавад продолжает говорить. Его лицо непроницаемо, а голос лишь слегка становится более строгим. – И я хотел бы услышать подробности. Надеюсь, мне нет нужды объяснять тебе о том, что мне стоит говорить одну лишь правду?

Он смотрит на неё пронзительнее, чем раньше. Лорен даже затаивает дыхание и пугается от такого жуткого привлечения внимания к своей персоне. Что происходит вообще?

Почему с ней разговаривают таким строгим тоном?

Лорен начинает ощущать себя до ужаса виноватой и она лихорадочно пытается вспомнить, что произошло в тот субботний день. Воспоминания всё же натыкаются на жестокую драку и от этого девушке тут же удаётся обзавестись ясным пониманием, отчего у директора всего этого здания могло возникнуть такое любопытство. Конечно. Та самая драка с Викторией. Вряд ли отец Зейна мог бы быть об этом не осведомлён.

- Я подралась с Викторией Пейн, мистер Малик, – спокойно отвечает Лорен, сдерживая свой голос от лишней нервозности. Хотелось говорить уверенно и смотреть при этом чётко в глаза своему собеседнику.

Но у Лорен не получалось. Джавад и Зейн были так похожи. И смотря в глаза одному, она тут же вспоминала другого.

- Прекрасно, – на лице у мужчины появляется улыбка, но она тут же исчезает. Он опять выглядит строго. И глаза прищуриваются сильнее, чем до этого самого момента. – Но это было сделано против правил, разве нет? Я думаю, Лорен, ты в курсе, что Виктория имеет навыки высшего уровня, а ты едва дотягиваешь до начальных. Это был нечестный поединок. И мне вот, что интересно... – молчание. От этого сердце девушки содрогается всего на пару минут. Становится трудно дышать и она даже не находит нужной способности думать. – Мне интересно, как же твой тренер Зейн, смог допустить подобное. Почему же он ничего не предпринял против этого? Ты ведь могла страшно пострадать, Лорен. Это всё могло закончиться намного хуже.

Лорен опускает свой взгляд. Она не должна смотреть сейчас на Зейна. Не должна.

Но сдержаться не получилось. Мельком взглянув на сидящего человека рядом, Лорен удалось увидеть его гордую осанку и беспристрастный взгляд, направленный в сторону своего отца.

Зейну, будто наплевать на происходящее. Зейну, будто совсем не интересен весь проходящий здесь разговор.

Но Лорен не верит в то, что приходится видеть. Она вспоминает те моменты, когда они со спешкой торопились попасть в этот кабинет и то, как перепугано и взволновано выглядел её тренер. Зейну не плевать на то, что происходит. И как бы он сейчас не пытался принять безразличный ко всему вид, но Лорен то знает правду. Знает и не чувствует от этого ни капельки улучшения.

Она путается сама в себе. Девушка не глупая и знает, что расскажи она то, как Зейн жестоко с ней поступил в ту субботу и как дал своё разрешение на весь тот нечестный поединок, и ему сразу сделают выговор за столь непрофессиональное поведение. Он получит хорошее наказание за допущенную ошибку. И, может, именно тогда этого парня даже удастся проучить.

Лорен стоит сказать всего несколько слов, не так ли? Признаться в том, что действительно произошло, и Зейн всё же получит заслуженные собой замечания. Всё станет честным. Лорен всего лишь должна рассказать всю правду.

- Зейн не хотел, чтобы это случилось, мистер Малик, – говорит Лорен. Она сейчас не чувствует своего голоса. Она просто говорит. Не чувствует. Не пытается себя останавливать. – Но я настояла. Драться с Викторией было полностью моей инициативой. В случившемся виновата только я.

Слова были сказаны. Лорен даже удивилась, когда её голос не дрогнул и когда после её вранья всё помещение окуталось непривычной тишиной. Зейн даже не дышал в эти моменты. А Лорен просто не двигалась.

Она не могла его выдать. Она не могла сказать что-то плохое в его сторону, даже не смотря на всю его мерзость, которую он кидал в её сторону.

Почему Лорен это сделала? Ответ так очевиден. Она ведь просто не такая, как все они. Она не эгоистка, которая получает наслаждение, зная, как страдают неприятные ей люди. Она не могла. Не могла так глупо свалить вину на кого-то, вроде своего угрюмого тренера.

- Это правда, Зейн? – вопрос, обращённый в сторону молчаливого брюнета.

Зейн даже не решается двигаться. Его тело, будто окаменело в этом помещении. Он ухмыляется. И смотрит своему отцу в глаза именно так, как смотрят люди, не сомневающиеся в своём достоинстве.

- Конечно, правда, – его голос звучит уверенно. – Я же говорил, что всё так и было.

Лорен едва сдерживает порыв тошноты. От услышанного пафоса захотелось раствориться на месте и вырвать прямо в данном кабинете. Но девушка сдерживается. Смотрит перед собой и опять понимает всю жалкость этого человека. Зейн Малик. Он ещё хуже, чем она могла себе это представить.

- Хорошо, – Джавад лишь глухо вздыхает и, убирая пачку ненужных документов, он поднимает взгляд на своих посетителей. – Тогда вы можете быть свободны.

Это оказывается прекрасной новостью. Лорен радостно прощается с директором научного учреждения и поспешно направляется к выходу из этого места, надеясь покинуть столь душную для неё комнату. Находиться там было жуткой пыткой. Ей нужно на свежий воздух. Куда-то туда, где уютного пространства будет больше. Где она сможет ощущать хоть что-то, олицетворяющее для неё свободу.

- Грейсон, – мужской голос останавливает её возле коридора. – Подожди.

И она замирает. Глаза так и стремятся выразить всё своё недовольство, но девушка пересиливает свой маленький гнев. Разворачиваясь, она видит Зейна. Чувствует, как он подходит ближе и как опять смотрит на неё столь знакомым ей презрительным взглядом.

- Не знал, что ты окажешься такой умной, Грейсон, – его слова так и пропитаны ехидностью.

Она пытается пропустить это мимо ушей, но не выходит. Она ощущает его гордость за самого себя, а это выводит из нужного контроля. Лорен задыхается в таком омуте язвительности и высокомерия. Она задыхается, когда чувствует напряжение мужского тела этого подонка так близко от себя.

- Наконец-то поняла, как стоит себя вести, – опять продолжает Малик. Губы парня собраны в усмешке и он медленно подходит к ней ближе. – И знаешь что? Мне это начинает нравится.

Шок. Лорен округляет глаза. Она чувствует, что он почти вплотную стоит к ней. Карие глаза становятся тёмными. Губы едва испускают приглушённый вздох.

А она чуть ли не лишается своего равновесия. Она теряется. Она полностью оказывается повергнутой в шок.

- Я это сделала, не потому что боюсь тебя, Зейн, – Лорен говорит честно. Она ощущает его мужскую энергию, исходящую от всего накаченного тела. Она поднимает на него глаза. И чувствует, что действительно не испытывает ни капли страха. – Я это сделала, потому что я не хочу быть такой же ничтожной, как ты сам.

Взрыв. Он моментально сжимает её горло. Давит опять. Как и раньше. Лорен только успевает слегка вскрикнуть, когда мужские пальцы хватают её за шею и прижимают к поверхности твёрдой стены. Всё кружится перед расширенными глазами и девушка даже теряет способность к осуществлению важных вздохов.

Страшно. Теперь это едкий страх. Теперь это едкое и настоящее безумие.