Это был ты (ЛП)

— Мы направляемся к Пирсу Отдыха позже. Хочешь присоединиться?

— Кто мы?

— Эрик, его приятель Макс, и я.

— Нет, спасибо, — ответила я.

Я слышу, как она ворчит о том, что я никогда не делаю что-нибудь веселое и интересное. Но это не совсем верно. Она в основном ходит на пляж, это ее развлечение. Я нахожу другие вещи интересными. Как правило, в одиночку, когда Доун не со мной.

Я прыгала с парашютом, занималась глубоководной рыбалкой, рафтингом, летала на самолете домой на рождественские каникулы два года назад, взяла поездку летом прошлого года во Флориду, и даже посетила Гранд-Каньон. Я столкнулась с моими страхами лицом к лицу, путешествовала, и даже встретила несколько друзей, в надежде, что каждый раз, когда я делаю что-то, то Джерон улыбается. Особенно, когда я тоже улыбаюсь.

Единственная вещь, которую я не сделала, это не двигаюсь дальше. Я не уверена, что я когда-либо это сделаю.

Заканчивая переодеваться, заходит Бекка, избавляясь от бикини перед дверью, которая еще даже не закрыта.

— Ты уверена? — спрашивает она. — Я хотела бы, чтобы ты присоединилась к нам, только один раз? — она надувает губы, умоляя меня как потерянный маленький щенок.

Со вздохом, я хватаю расческу, и смотрю в зеркало. Клянусь, я слышу голос, и он говорит мне идти. Через секунду, я все еще не могу придумать уважительной причины не идти.

— Хорошо, — отвечаю я.

Она начинает что-то говорить, но закрывает рот.

— Ты на самом деле придешь?

— Да, конечно. Почему нет?

Она прыгает от радости, хотя до сих пор не одета, так что я не смотрю на нее через зеркало.

— Я так взволнована. Ты полюбишь Макса, он веселый. Я давно хотела познакомить вас двоих.

То, что она болтает, дает мне идеальный повод не идти, но я прикусываю губу, не позволяя себе отступить сейчас. Я могу провести одну ночь с ... другом. Если, можно ее так назвать.

Шорты, которые она надевает, должны называться джинсовым бельем, а рубашка показывает весь ее живот. На самом деле я ношу одежду, которая больше подходит к моему телу, в отличие от того, к чему я привыкла, но я определенно не могу показать этого вида кожи. Она смотрит на меня, и я могу сказать, что она хочет попросить меня переодеться, но она этого не делает. Я бы не стала, так или иначе.

Я заканчиваю укладывать мои длинные светлые локоны, которые теперь падают вниз, на мою грудь, затем я возвращаю расческу Бекке. Она говорит и говорит, а ее волосы зафиксированы, несмотря на то, что она даже была под водой сегодня. К тому времени, когда она закончила, прошло двадцать минут. Взглянув на свой телефон, она взволнованно усмехается.

— Идеальное время! Макс здесь.

Я избегаю накрашенных губ, столько, сколько я хочу.

— Могу ли я добавить немного карандаша для глаз? – спрашивает она, прежде чем покинуть раздевалку.

— Что? Почему?

— Потому что ты никогда не носишь макияж.

Чтобы успокоить ее, я торжественно киваю головой, и занимаю место на скамейке запасных. Через пять минут, у меня не только накрашены глаза, но и всё мое лицо целиком. Она и Доун прекрасно поладили бы.

Посмотрев в зеркало, я качаю головой на красную помаду.

— Это не свидание, правда? — у меня есть сомнение.

— Да, конечно, почему бы и нет, — она играет, повторяя мои предыдущие слова с юмором. Меняя тему, она быстро добавляет:

— А если серьезно, Боже мой, ты выглядишь горячо!

Это, вероятно, потому, что я не похожа на себя. Когда я не отвечаю, она смотрит на меня с полной серьезностью, то, чего она не делает слишком часто.

— Серьезно, Равин, ты прекрасна.

Я ухмыляюсь на слова Бекки. Я могу представить Джерона, который говорит мне тоже самое и так же серьезно.

— Спасибо, — шепчу я.

Мы выходим из раздевалки, чтобы встретиться с Максом и Эриком на стоянке. Макс – блондин и он очень похож на серфера. Его глаза синие, как океан. Я бы сказала, что он, несомненно, привлекательный, но определенно не мой тип. Не только из-за Джерона.

Бекка представляет меня, и когда она это делает, Макс вежливо говорит, привет. Он даже предлагает мне ехать с ним, но я говорю ему нет. Вместо этого я еду с Беккой, в ее ярко-желтом джипе, который не имеет ни окон, ни дверей, за исключением лобового стекла, конечно.

— Это намного лучше, чем ездишь на грязном старом мотоцикле, на котором ты ездишь всегда.

Папа Джерона предложил взять его байк, хотя все от Джерона должно было остаться у него. Он позволил мне взять почти все, что я захотела, включая некоторые видеоигры, его гитары, и кучу одежды. Я даже взяла несколько его фотографий, и держу мое любимое фото в рамке, рядом с моей кроватью. У меня было мало времени с Джероном, я даже не знала, как выглядел его почерк, пока он не ушел. Было горько разбирать все его имущество. Джеймисон был там, чтобы рассказать о нем немного, что сделало это немного легче. Мне нравилось слышать о другой стороне Джерона.

Было не так много вещей, которые Джеймисон оставил для себя, в основном, несколько фотографий с момента, когда они были моложе. Я думаю, это из-за того, что они на самом деле были не так близки.

— Я не могу себе представить жизнь без этого мотоцикла, — говорю я ей.

— Меня по-прежнему удивляет до чертиков то, что ты знаешь, как управлять этой штукой. Или что ты приехала из штата Небраска. Хотя я признаю, что это круто.

Она прибавляет громкость радио, позволяя голосу Сэма Ханта звучать из динамиков, что означает – разговор закончился.

Я откинулась на сиденье и позволила солнцу светить на меня сверху вниз, согревая меня снаружи, а словам радио – внутри.

Мы встаем на стоянку напротив Пирса. Она останавливается так быстро, что наши головы наклоняются вперед. Может быть, я должна была ехать с Максом, думаю я про себя, но мы уже здесь. Спрыгиваем, и встречаемся с ребятами с переднего сиденья ее джипа, а затем идем по оживленной дороге к причалу, на котором находятся аттракционы и ресторан.

Я никогда не была здесь раньше, но я слышала, как другие говорят об этом. Это великий день – не слишком жарко, с прекрасным ветерком.

— Готова?

— Да, — отвечаю я Максу. Он платит за мой билет, когда мы подходим к будке, за который он, безусловно, не должен платить, даже если моя работа официантки не позволяет мне заработать много.

— Спасибо, — говорю я ему, когда мы проходим через ворота.

— Нет проблем, — отвечает он.

Он пытается взять меня за руку, но я прячу ее в карман, делая вид, что я даже не заметила. Я не хочу, чтобы это было свидание.

— Хочешь прокатиться на колесе обозрения? — спрашивает он, после того, как мы отходим от небольшой горки.

Я гляжу на него, и это ужасает меня. Прежде, чем я могу сказать что-нибудь, кто-то проходит мимо и говорит:

— К сожалению, он закрыт сегодня. Одна из линий сломалась этим утром.

Он поворачивается к нам лицом, улыбаясь, когда проходит мимо, и я не могу помочь, но сосредотачиваюсь на его имени на бейджике. Джерон.

Мои губы расплываются в большой улыбке. Я не могу ничего сказать, но я хочу пойти и обнять человека, который, я знаю, не похож на Джерона. Может быть, это совпадение, но я не хочу верить в это. Мои внутренности трепещут при мысли, что он может быть здесь со мной сегодня, побуждая меня пробовать новые вещи, тусоваться с новыми людьми, и, возможно, даже двигаться дальше ... только немного.

— Ну, это разочарование, — замечает — Макс.

Он даже не имеет ни малейшего понятия, как хорошо мне прямо сейчас, но я не скажу ему.

— Как насчет наклона-в-вихре?

— Звучит весело, — говорю я ему, на этот раз с искренней улыбкой на лице.

После того, как мы закончили с поездками, мы догоняем Бекки и Эрика, чтобы пообедать. Макс даже платит за мою еду, которую он, конечно, не должен оплачивать. Он был добр ко мне весь день, и это было весело. Я до сих пор его не вижу как мой тип, но я вижу его как друга.

Остальная часть вечера проходит гладко, и я смеялась больше, чем один раз. Когда Бекка и я вернулись в нашу комнату в тот же вечер, она падает вниз на свою кровать. Я выскользнула из одежды, заменив ее одной из футболок Джерона и пару нижнего белья, которую я ношу большинство ночей. Бекка смотрит на меня, но ничего не говорит.