Рыжие волосы, зеленые глаза

— Хотела повидать одного парня из Чезенатико.

— Это настолько важно, что стоило туда ехать?

— Для меня — да.

— А теперь?

— Теперь это уже не так важно, — грустно призналась Мария.

«Мерседес» медленно плыл в потоке машин, особенно плотном в час «пик».

— Но ты хоть повидала его? — настаивала Моретта.

— Да. Он был с другой.

— Типичный случай.

— Что ты такое говоришь? — удивилась Мария.

— Так всегда бывает, — заверила ее Моретта.

— Ты хочешь сказать, что все мужчины одинаковы?

— В каком-то смысле. Женщина всегда ждет своего принца. Любящего. Верного. Преданного. Потом идет искать его и находит в постели с другой.

— Точно! — подтвердила Мария.

— А ты с ним далеко зашла?

— До самого конца. Я его любила.

— Значит, ты с ним переспала? — уточнила Моретта.

— Вовсе нет, — живо возразила Мария. — Но я все время думала о нем, посвятила ему все свои мечты. Разве это мало?

Моретта усмехнулась наивности подруги.

— Ты отдала ему многое, но не все. Но, как бы то ни было, все страдания достаются только нам, женщинам.

— Я больше не хочу об этом говорить. Это не имеет смысла. Того, что было, уже не вернешь.

Подруга кивнула. Мария с восхищением следила за тем, как ловко Моретта крутит баранку, лавируя в потоке машин, и ей нравилось быть рядом с этой сильной и решительной женщиной, которой можно было доверить все свои огорчения. Они пересекли мост через Рено, въехали на улицу, ведущую к холмам, по направлению к храму Мадонны Сан-Лука, и свернули на бульвар, по обеим сторонам которого росли толстые, раскидистые платаны. Наконец небольшая, усыпанная гравием аллейка привела их к воротам довольно элегантной виллы современного вида, особенно по сравнению с соседними строениями. Судя по стилю, она могла быть выстроена в пятидесятые годы. Ее окружал огромный сад, уже освещенный в сгущающемся сумраке. В переливчатом свете фонарей все вокруг казалось призрачным.

— Вот мы и приехали, — объявила Моретта.

Мария неохотно покинула роскошный лимузин, в котором ей было так хорошо и уютно.

— Я поставлю машину в гараж, — пояснила подруга.

Марии пришлось подождать ее у крыльца, и через несколько минут они вместе поднялись по ступеням к входным дверям. На пороге появилась служанка в голубом фартучке. Кожа у нее была темная, как у Моретты, на вид она производила впечатление плотной, коренастой домохозяйки.

— Добрый вечер, синьора, — запинаясь, проговорила служанка.

— Ты вышла замуж? — шепотом спросила Мария у хозяйки дома.

— Придержи язык, — не разжимая губ, ответила Моретта, чтобы не услыхала прислуга. — Это Челина, — представила она темнокожую косноязычную женщину, — она помогает мне поддерживать порядок в доме. А это моя любимая подруга Мария.

— Добро пожаловать, синьорина Мария, — сказала женщина, энергично подхватив чемодан гостьи.

Потом она помогла Марии освободиться от пальто и шарфа, пока та ошеломленно оглядывалась по сторонам, подавленная великолепием отделанного мрамором и зеркалами просторного холла. Ковер устилал весь пол от стены до стены, мраморная лестница вела на второй этаж.

— Синьорина сразу пройдет в свою комнату? — спросила Челина.

— Нет, мы сначала выпьем чаю в малой гостиной, — ответила Моретта, распахивая одну из дверей.

Они вошли в небольшую комнату, освещенную огнем зажженного камина. Стены, отделанные светлым деревом, прекрасно гармонировали по тону с узором из голубых цветов и зеленых веток в обивке кресел и миниатюрного дивана. Последовав примеру Моретты, Мария устало опустилась в одно из кресел. Ей бросились в глаза ее собственные деревенские башмаки на толстой микропористой подошве, уродливо выделявшиеся на мягком ковре. Она чувствовала себя совершенно чужой и нелепой в этой изысканной обстановке.

— Честно говоря, я предпочла бы не чай, а большую чашку кофе с молоком и с хлебом. И я с удовольствием выпила бы его на кухне, — призналась она, преодолевая неловкость.

— Ладно, пей кофе с молоком и, если хочешь, на кухне, — согласилась Моретта. — А что касается твоего первого замечания, — нет, я не замужем. Челина зовет меня синьорой, а мою кошку называет герцогиней. Есть еще вопросы?

Они прошли по служебному коридору и попали в большую, белую с голубым, сверкающую чистотой кухню. Марии показалось, что она вновь очутилась в кухне своего родного дома, только здесь не было застоявшихся запахов пищи.

— Вы что, никогда здесь не готовите? — удивилась она.

— Челина не любит готовить. А я почти никогда не обедаю дома, — объяснила подруга, открывая огромный холодильник. Она вынула пакет молока и приказала прислуге приготовить кофе.

На столе появились глубокие белые фаянсовые тарелки, и подруги, оставшись одни, с удовольствием принялись за хлебную похлебку с кофе и молоком, вкус которой напомнил обеим их детство.

— Сколько лет я не ела на ужин хлебной похлебки! Даже забыла, как это вкусно, — воскликнула Моретта.

— Я умирала с голоду. А теперь мне гораздо лучше, — ответила Мария.

— Устала? — участливо спросила Моретта.

— Ну, не настолько, чтобы не задавать вопросов. Мне бы хотелось все о тебе узнать.

Подруга, усмехнувшись, уклонилась от ответа.

— А как насчет горячей ванны? — предложила она. — Что скажешь?

— Еще бы!

— А потом сам бог велел выспаться хорошенько.

— Что же может быть лучше? — довольно кивнула Мария.

— Ну, тогда начнем с ванны, — подытожила Моретта.

Низко наклонив голову, Мария не двинулась с места.

— В чем дело? — встревожилась Моретта.

— Мне кажется, я веду себя слишком нахально.

— В каком смысле?

— Я практически навязалась тебе в гости, а ты распахнула мне двери этих царских хором. Как мне тебя отблагодарить?

— Не говори глупостей. Мы же выросли в одной деревне. Вместе ходили в школу. Не говоря уже о том, какое несчастье с тобой приключилось.

— Да, несчастье, — тихо повторила Мария, и ее глаза наполнились слезами. — Я в Романью больше не вернусь.

— Ты просто устала, — пыталась утешить ее Моретта.

— Я больше никогда не вернусь в Романью.

— Не спеши, дай себе время подумать, прежде чем принимать решение, — посоветовала Моретта.

— Мне есть на что жить, и я могу спокойно подыскивать себе работу. Ты мне поможешь, правда?

В доме царила полная тишина. Было отчетливо слышно тиканье настенных часов и приглушенное жужжание холодильника.

Моретта ласково погладила ее по волосам.

— Я приготовила тебе комнаты над гаражом. Считается, что это квартира сторожа, но никакого сторожа у меня нет. Квартира очень удобная. Можешь жить там сколько захочешь.

— Ты хочешь сказать, что во всем этом огромном доме не найдется местечка для меня? — удивилась Мария.

— Место есть для всех, но только не для такой девочки, как ты, — ответила хозяйка дома.

— Такой, как я? — переспросила Мария, пораженная и немного обиженная.

— Ты чистая, вот в чем все дело. А я нет, — холодно отрезала Моретта, не повышая голоса и не изменяя выражения лица.

— Ты что, шутишь? — ахнула Мария.

— Я говорю совершенно серьезно.

— Почему же ты пригласила меня сюда?

— Ну, может, я просто хотела еще раз повидать ту девочку, какой была сама, когда уезжала из Каннучето в Болонью. Если бы можно было время повернуть вспять, я, наверное, осталась бы жить с папой. Может быть, стала бы учительницей, как он. А теперь вся моя жизнь летит к чертям.

— Я тебе не верю. Этого не может быть, — горячо запротестовала Мария. — Я вижу перед собой потрясающую женщину. Богатую, светскую, очаровательную.

— Это всего лишь видимость. Нет, я не пример для подражания. И не смогу, что бы ты там ни воображала, послужить тебе опорой, — Моретта говорила прерывающимся от волнения голосом, горько глядя прямо в глаза Марии.

— Так кто же ты? — растерянно спросила та.

— Я шлюха, — призналась Моретта.

— Ты хочешь сказать, что выходишь на панель и ловишь мужчин?