Летнее убежище

— Угу, — пробормотал тот, явно недовольный этой похвалой. — Давай-ка лучше поговорим о твоем списке, дед.

Джордж похлопал по своему карману:

— Главное, что заставило меня приехать сюда, — это желание восстановить отношения с братом — если возможно. Мне нужно понять, осталось ли между нами что-то общее после пятидесяти лет молчания.

— А почему ты еще не позвонил ему? — спросил Росс.

Джордж виновато улыбнулся:

— Честно говоря, никак не могу решиться потревожить спокойствие его семьи. Моя жизнь… так сказать, этот проклятый диагноз попросту ее разрушил. Но это не дает мне права вторгаться в жизнь ничего не подозревающих людей.

Клэр смотрела на них и видела в Россе Джорджа, каким он наверняка был в молодости. А по Джорджу можно было представить, каким в его годы станет Росс.

Порой она задумывалась о своем прошлом, хотя старалась не углубляться в вопросы, на которые не могла получить ответа. Она не знала ни свою бабку, ни деда. От ее матери у нее остались всего четыре детские фотографии, на которых она была снята одна, без родителей. Впрочем, даже сейчас связь с прошлым представляла для Клэр опасность, поэтому эти фотографии, одна из которых была сделана поляроидом, хранились у Мела. Но, глядя на себя в зеркало, она не была уверена, что узнает в себе черты матери.

Руки Джорджа слегка дрожали, когда он достал из кардана маленький блокнот в кожаном переплете.

— Когда я только узнал о своем диагнозе и перспективах, я сразу подумал позвонить Чарльзу. Казалось бы, так просто — снять трубку и заказать разговор. Но пока я держал трубку в руках и смотрел на номер телефона, который мне удалось узнать, я видел перед собой всю прошедшую жизнь. И, признаюсь честно, я трусил. Это слишком сложно для обычного телефонного разговора. Я боялся лишить себя единственного шанса на примирение, поэтому все тщательно продумал и решил приехать сюда, поближе к Авалону.

— Может быть, вам встретиться с ним до прыжка с парашютом, — сказала Клэр, заработав гневный взгляд Росса. — Я только предложила.

Джордж заразительно расхохотался.

— Откровенно говоря, этот прыжок может оказаться легче, чем разговор с братом. — Он помолчал и тихо добавил: — Но медлить действительно не стоит.

У Клэр дрожь пробежала по спине. Она отвернулась, чтобы Росс не увидел, как она взволнована. Многие пациенты чрезвычайно остро чувствуют ухудшение своего состояния, отсюда и проистекает их решительность.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что она не будет с нами обедать? — спросил Джордж внука, когда вечером они направлялись в главное здание. — Я ее чем-то обидел?

— Нет, конечно нет.

— Может, ты сказал что-то не то?

Может быть, подумал Росс. Весь день он держался с Клэр сдержанно и грубовато. С одной стороны, он был благодарен ей за внимательное отношение к желаниям деда, с другой — злился, что она поддерживает его решение отказаться от лечения.

— Вообще-то она сказала, что хочет дать нам возможность побыть наедине, — ответил Росс.

— Ну-ка, остановись, — скомандовал Джордж. — Вот здесь, подойди ближе.

Росс остановил тележку для гольфа на дорожке.

— Мы что, поедем назад, за ней?

Дед нетерпеливо взмахнул рукой и встал с тележки. На небольшом расстоянии от дорожки располагалась клумба с цветами, в центре которой возвышался каменный памятник, окруженный бордюром из лилий. Росс увидел выгравированную надпись: «Стюарт Гордон, 1926–1944».

Теперь, когда он чуть больше узнал о семье своего деда, он начал понимать его привязанность к этому лагерю. Ниже на камне была следующая надпись: «Мы никогда не забудем любовь, которую ты дарил всем нам. Бог видит, как глубоко мы скорбим о тебе».

То же самое можно было сказать об отце Росса и обо всех воинах, погибших за свою родину. Дед нагнулся и сорвал две белые лилии. Росс не отрывал от него взгляда, завороженный этой неожиданно эффектной сценой: седой старик, на которого падал золотистый свет заката, низко наклонился к клумбе и осторожно срывает цветы. Росс невольно вспомнил Джорджа молодым и веселым, когда в Париже они гуляли в парке Тюильри, и дед с озорной усмешкой миновал строгую табличку: «Цветы не рвать!» и сорвал себе гвоздику.

— Без бутоньерки джентльмен не может считать себя одетым, — объяснил Джордж, снова присев на тележку. — Никогда не знаешь, с кем встретишься, так что лучше заранее подготовиться.

Росс просунул стебель лилии в петлицу на лацкане деда и улыбнулся, хотя ему хотелось плакать. «Черт побери, дед, не покидай меня!»

Скрывая подступившую к сердцу горечь, он усмехнулся:

— Ты постоянно мне это советовал, но, как видишь, из этого ничего не вышло.

— Это еще не повод прекращать попытки. — Он прикрепил цветок Россу, как делал это, когда внук был беззаботным парнишкой. Рука его дрожала, и Россу пришлось помочь ему.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Нормально, если не считать этой дрожи, — беспечно отвечал Джордж. — Она — побочное действие одного из моих лекарств. Не волнуйся.

«Хорошо, я не буду волноваться».

Джордж снова устроился на сиденье.

— Клэр любит собирать цветы. Сегодня утром она поставила мне на стол букет к завтраку. Что-то говорит мне, что вы с ней отлично поладите.

Росс посмотрел на пристегнутое к его карману вездесущее сигнальное устройство.

— Дед…

— Нет уж, позволь мне сказать. Не хочу быть слишком резким, но иногда молчать просто нельзя.

— А что, этот разговор будет идти совершенно в другом тоне, чем обычно?

— Нет, просто я хочу быть с тобой совершенно откровенным. Росс, ты не создан для холостяцкой жизни. Ты должен найти себе особенную женщину.

— Тогда не подсовывай мне какую-то незнакомку.

— Она недолго будет оставаться для тебя незнакомкой — если ты перестанешь относиться к ней с предубеждением. Возможно, ты даже ее полюбишь. Это чувство тебе еще неизвестно, но, поверь мне на слово, оно самое прекрасное, что есть на свете.

Росс искренне рассмеялся:

— Ладно, дед, займусь этим прямо сейчас.

— Я не шучу.

— Я ценю твою заботу, только…

— Имей в виду, этот пункт стоит в моем списке, — сказал Джордж.

Росс помолчал.

— Твой список начинает вызывать у меня тревогу.

— Пойми, для меня это очень важно. Я намерен выполнить все до одного пункты — насколько это в моих силах.

— Прекрасно, дед, но ведь это твой список! Я не имею к нему отношения.

— Я хочу быть уверенным, что ты устроил свою жизнь так, как ты этого заслуживаешь. Только тогда я буду за тебя совершенно спокоен.

Дед умел манипулировать людьми, когда ему это требовалось.

— Хорошо, я над этим поработаю, — уступил Росс. — Только имей в виду, если я и найду кого-то вряд ли это будет никому не известная медсестра, которую ты нанял через Интернет.

Росс оставил тележку у здания и вместе с дедом вошел внутрь. На самом деле сейчас он меньше всего думал о своем будущем, главное, уговорить деда продолжить лечение. Возможно, здесь поможет встреча с братом. Как только они помирятся, у Росса появится надежда заставить деда снова начать борьбу за свою жизнь. Кто знает, может, Чарльзу удастся его убедить.

Когда они подходили к дверям ресторана, в огромных зеркальных стеклах появилось их отражение, и он поразился своему виду в штатской одежде. Он до сих пор к ней не привык.

— А ты был прав насчет цветов, — улыбнулся он и показал деду большой палец. — Мы с тобой выглядим на все сто!

Их усадили за столик перед верандой. За соседним столиком сидела пожилая леди с молодой супружеской парой. Увидев Джорджа, она сразу пригладила волосы и выпрямила спину. Дед подвел к ней Росса:

— Мисс Миллисент Дэрроу. Милли, это мой внук Росс.

Ай да дед! Успел уже познакомиться с дамой! Интересно, чего еще от него ожидать?

Седая, прекрасно одетая леди улыбнулась:

— Такой же красавец, как и вы, Джордж.

Дед просиял от гордости. И под ее взглядом он приосанился, расправил плечи. Когда они снова уселись, Росс нагнулся к нему и прошептал: